Федор Лукьянов: Навоз для сверхдержавы
Если бы Северной Кореи и Ким Чен Ына не было, их следовало бы придумать.
Потому что лучшей иллюстрации состояния современной мировой среды, чем ситуация вокруг КНДР, просто не изобрести. В связи с происходящим обсуждается в основном одно — насколько вменяем пхеньянский режим и что еще он может выкинуть.
Посмотрим на события под другим углом зрения: что они говорят об остальных участниках международных отношений?
Итак. Есть небольшое (по населению — половина Украины), неразвитое, очень бедное государство, зажатое между геополитическими и экономическими гигантами, пребывающее в почти полной изоляции и зависящее от внешней помощи. Казалось бы, плачевное положение. Но на протяжении многих лет державы высшей категории, включая единственную сверхдержаву, предпринимают тщетные попытки что-то сделать с этим государством, существование которого в нынешнем виде создает для них головную боль. Для одних из-за проблем безопасности, для других в военно-политическом смысле, для третьих экономически, а в основном по всем этим причинам одновременно, хотя и в разной степени. При этом упомянутое государство откровенно провоцирует соседей, шантажирует своих противников, грозит страшными карами, а параллельно работает над видами оружия, которыми, согласно формально действующим международным нормам, не должно обладать.
Раздражения не скрывает уже никто. С Соединенными Штатами, Южной Кореей и Японией все понятно — для них КНДР давно как кость в горле. Но теперь с трудом сдерживаются и друзья. Россия впервые довольно явственно критикует Пхеньян. Еще примечательнее Китай. The Global Times, aнглоязычная версия главной партийной газеты «Жэньминь жибао», написала в редакционном комментарии, что «позитивное восприятие Пхеньяна китайским общественным мнением уменьшается», а угрозы КНДР противоречат интересам России и Китая, двух «ценных стратегических партнеров» Северной Кореи. Для Пекина, который всегда высказывался крайне осторожно и уклончиво, это очень сильное и однозначное заявление. Тем более что в той же передовице ответственность за обострение возлагается на Пхеньян, что еще менее типично для китайского подхода, который всегда исходил из того, что виноваты прежде всего те, кто отказывается учитывать специфику КНДР (главным образом США). И что? И ничего. Выясняется, что что-либо сделать со смутьяном невозможно.
Наличие у КНДР ядерного оружия, пусть и в очень ограниченном количестве, и ракетного потенциала, даже весьма примитивного и ненадежного, практически сводит на нет перспективу превентивного вторжения для смены режима со стороны Соединенных Штатов и их союзников.
Конечно, если Пхеньян что-либо из этого применит первым, ответ будет сокрушительным, но склонности к самоубийству у северокорейского руководства вроде бы до сих пор заметно не было.
Возможность расшатывания режима изнутри посредством «мягкой силы» по примеру СССР и Восточной Европы крайне мала: страна законопачена именно по той причине, что власти, памятуя опыт конца 1980-х, смертельно боятся внешней «инфекции». Политическое давление приводит к росту агрессивности, экономическое – к тому же результату, да еще и чревато гуманитарной катастрофой, которую цивилизованное сообщество и соплеменники в Южной Корее не могут допустить из соображений человеколюбия. Китай мог бы повлиять, прекратив экономическое содействие, существенный источник для Пхеньяна. Но Пекин опасается любого изменения статус-кво, полагая, что всякие перемены на Корейском полуострове будут для КНР к худшему, поскольку либо приведут к масштабной нестабильности, либо способствуют укреплению позиций Америки. Правда, и демонстративная агрессивность КНДР сейчас очень беспокоит Китай, поскольку тоже чревата разрушением баланса и статус-кво, однако китайцы лучше других знают, насколько бессмысленно давить на вождей чучхе.
В итоге все крупнейшие игроки бессильно разводят руками, по сути, увещевая Северную Корею и надеясь, что молодой лидер осознает, где проходит черта. А он упоенно испытывает пределы их терпения.
КНДР — случай уникальный, крайний, но при этом характерный. Он демонстрирует, что в современной глобальной среде привычные инструменты силы и влияния либо не работают вовсе, либо встречают «асимметричный ответ», с которым непонятно, как себя вести. И дело не в ядерном оружии, которое служит универсальным «уравнителем», а в размывании иерархии. В прежние времена, когда действовали классические правила, страну, которая попыталась бы дразнить всех окружающих и играть на нервах у «больших», быстро поставили бы на место. Либо ее геополитический сюзерен, который следил за тем, чтобы вассалы вели себя по правилам, им установленным, а то и группа стран, которые договорились бы наказать «плохиша». Бывали случаи, когда для решения последней задачи согласия достигали непримиримые оппоненты. Классический пример — совместные действия СССР и США для прекращения ядерной программы ЮАР. Стремление грандов держать события под собственным контролем, то есть никому не отдавать привилегии «самых главных», временами пересиливало противостояние, и уж точно работало внутри блоков и альянсов.
Сегодня мировая система все менее упорядочена. Баланс отсутствует, устойчивых структур нет. И выясняется, что в такой ситуации само по себе обладание огромной мощью, как, например, у США или Китая, не помогает решать насущные задачи. В американском случае помимо Северной Кореи есть и другой пример стратегического бессилия — Афганистан. Самая сильная держава в истории человечества, превосходящая по совокупной силе чуть ли не всех остальных вместе взятых, ничего не может сделать с обществом, живущим по родоплеменным принципам и ведущим войну, как это делали пару столетий назад. Китай, полагающийся на экономику и «мягкую силу», тоже вынужден практически капитулировать перед Пхеньяном — ничего не действует. Договориться же для того, чтобы кого-то солидарно «замочить» (как, например, саддамовский Ирак после оккупации Кувейта в 1991 году), не удается, поскольку из-за отсутствия общепризнанных правил (старые размылись, новых не появилось) каждый предпочитает быть за себя.
Понятно, что есть грань, за которой игра на нервах «старших» и блеф заканчиваются — сильные мира сего попросту пренебрегают издержками, чтобы доказать свою силу.
И азартным игрокам стоит помнить о судьбе Саддама Хусейна, еще одного любителя блефовать. Что бы ни говорили теперь о том, что вторжение в Ирак было фатальной ошибкой Америки, бывшему иракскому президенту, повешенному в багдадской тюрьме, уже все равно.
Но династия Кимов, похоже, обладает интуицией и понимает, какую линию нельзя переступать. Ну а все, что расположено до этой линии, используется на сто процентов. Нынешняя инсценировка, взбудоражившая весь мир, продумана очень серьезно, вплоть до предупреждения посольств (включая российское ) о целесообразности эвакуации.
Конечно, создав столь мощный саспенс, всегда нужно выдать развязку, достойную его. Поскольку желания окончательно хлопнуть дверью, неожиданно завершив историю КНДР, у Ким Чен Ына быть не должно, можно ожидать эффектных демаршей. Но, в принципе, возможен, и другой жанр. Если верить южнокорейским источникам, в последние два дня, несмотря на нагнетание страстей, мобилизация поднятых по тревоге северокорейских резервистов отменена, и они отправлены на заготовку природных удобрений для предстоящего сельскохозяйственного сезона.
Это тоже красиво: пока великие державы тревожно перезваниваются, а наиболее нервные ждут ядерного апокалипсиса на Корейском полуострове, претенденты на его развязывание собирают в полях навоз.
Тонкая насмешка над теми, кто считает, что вершит глобальную политику и управляет миром.
Федор Лукьянов,
главный редактор журнала
«Россия в глобальной политике»
