НАВСТРЕЧУ «ХОЛОДНОМУ МИРУ» В ЕВРОПЕ
Международный дискуссионный клуб «Валдай»
Применение Россией силы на Украине создаёт новую переговорную реальность
На протяжении последних десятилетий на Западе постоянно снижалась вера в необходимость учитывать интересы России. «Бензоколонка, прикидывающаяся страной», «региональная держава» – лишь некоторые примеры устоявшегося на Западе подхода по отношению к политике Москвы. Иными словами, приобретал популярность образ России как «бумажного солдата» – страны, которая находится в системном упадке.
По мысли Запада, будучи уходящей стратегической величиной, Россия не станет сопротивляться любым военно-стратегическим решениям США в отношении Европы; главное подавать России плохие новости по частям. Ещё в 2008 году американский посол в Москве Уильям Бёрнс писал, что по трём ключевым решениям США в Европе – признанию независимости Косова, предоставлению планов по членству в НАТО для Грузии и Украины и размещению американских систем ПРО в Европе – нельзя добиться успеха, если они будут преподнесены Москве одновременно. «Я считаю, что мы можем справиться только с одним из этих трёх грядущих кризисов, не нанеся реального ущерба отношениям, которые мы не можем себе позволить игнорировать. Я бы выбрал решительное продвижение вопроса по Косово; отсрочку ПДЧ для Украины или Грузии; прямые переговоры с Путиным, пока он ещё находится на посту президента, чтобы попытаться заключить сделку по противоракетной обороне».
В системе отношений России с Западом, которая существовала до 24 февраля, был один крупный перекос. Мы были участниками взаимозависимых отношений, основой которых было участие России в централизованной вокруг Запада глобальной экономике. Считалось, что российский интерес в участии в этой системе существенно более значим, чем интересы Москвы в сфере обеспечения своей безопасности.Исход нагнетаемой драмы состоял в одной из двух альтернатив: либо Россия примет такие отношения и молча перейдёт во вторую лигу мировой политики, либо накапливающееся напряжение взорвётся в крупном кризисе.
В течение последних нескольких лет каждую неделю в периметре западных границ России происходили военные эпизоды, будь то опасные манёвры военных судов, сближения военных самолётов, внеплановые учения и другие провокации. Западные СМИ рисовали контуры почти предвоенной ситуации. Так, прошлым летом в Литве были дислоцированы испанские военные самолёты, на смотр которых был приглашён испанский премьер-министр Педро Санчес. Вместе с президентом Литвы Гитанасом Науседой он давал совместную пресс-конференцию на фоне ангара, где базировались эти самолёты. В этот момент прозвучал сигнал боевой тревоги, было объявлено, что самолётам необходимо покинуть ангар для перехвата российского истребителя. Разумеется, всё это делалось для медийной картинки.
После 24 февраля вся подобная провокационная военная деятельность стран НАТО по периметру наших границ внезапно прекратилась – пришло осознание, что Россия способна на военный ответ. Но также стало ясно, что единственным реальным игроком на Западе в сфере безопасности являются США, которые сейчас организуют поставки оружия на Украину, но говорят, что не стремятся к эскалации кризиса.
Российская реакция на отношения Украины с Западом всегда выделялась на фоне остальных стран постсоветского пространства. Особенность Украины в том, что это единственная пограничная страна в Европе, обладающая опасным для России потенциалом: большим количеством населения, крупными вооружёнными силами с современным вооружением, большим количеством социальной энергии и идеологической мотивации на противодействие России. Для нас отношения с Украиной являются аналогом отношений Индии с Пакистаном. Эти две страны родились синхронно в процессе распада Британской империи. Для Пакистана противостояние Индии стало формирующим опытом, который определил характер внутренней политики этой страны, центральную роль военного ведомства и разведки, программ создания ядерного оружия и подготовки террористов для совершения диверсионных актов на территории Индии, постоянные локальные пограничные войны с Индией и особый характер внешнеполитических союзов.
Издержки затяжного противостояния с милитаризованной Украиной были бы существенны для Москвы. Предположим, например, что прогнозы российского военного ведомства оказались верными и в течение недолгого времени Украина разработала бы грязную ядерную бомбу. При этом полным ходом продолжался бы процесс перевооружения армии – и через некоторое время на востоке страны было бы сконцентрировано не 120 тысяч хорошо вооружённых солдат, а 300 тысяч. В стране проживает свыше 40 миллионов человек, а военный бюджет Украины – около 6 процентов ВВП, такой уровень военных расходов сопоставим с израильским. В страну в большом масштабе поступало оружие с Запада, западные военные инструкторы готовили лучшие украинские части. Через так называемую антитеррористическую операцию в Донбассе прошли сотни тысяч солдат ВСУ – молодых мужчин, имеющих боевой опыт. Украинская армия – третья по численности в Европе после российской и турецкой. Никогда не снималась цель военного возврата Донбасса и Крыма.
Применение Россией силы на Украине создаёт новую переговорную реальность. Прежняя формула западных политиков – «Россия на неправильной стороне истории. У неё есть своя версия событий, но мы её проигнорируем» – исчерпала свой ресурс.
Стало понятно, что это не просто «версия событий», а требовательная переговорная позиция, нацеленная на создание системы безопасности в Европе с учётом интересов России. После подобной масштабной встряски осядет вся пыль, которая раньше мешала понимать реальные очертания проблем европейской безопасности.
Нужно признать, что новая система безопасности в Европе будет основана на взаимной враждебности. Но это будет тот вариант враждебности, который исключает провоцирующее поведение. Такое поведение возможно лишь в ситуации, когда никто не верит, что другая сторона тебе ответит. После начала военных действий 24 февраля – такого убеждения среди стран НАТО больше нет.
С одной стороны, это повлечёт рост военных расходов европейских государств и изменение географии передового базирования сил и средств НАТО. Они будут ближе к нашим границам. С другой стороны, появится и повышенная ответственность за применение этих сил и средств. Любой инцидент будет способен спровоцировать кризис, который не соответствует жизненно важным интересам государств Европы. Результатом работы системы сдержек и противовесов станет «холодный мир» – лучший из возможных на сегодня.
