НЕДЕЛЯ ВИЗИТОВ
Москва заставила Запад начать разговаривать
В геополитическом спектакле объявлен антракт. Война России с Украиной, назначенная кем угодно, кроме них самих, на 16 февраля, в указанное время не состоялась. Вместо «вторжения» Москва объявила о частичном отводе войск в места постоянной дислокации после учений.
В ночь на 16 февраля (по московскому времени), когда некоторые таблоиды уже ждали «русского вторжения», точно назначив перед тем его время (например, на 4:05 утра), президент Америки Байден обратился к американскому и прочим другим народам с экстренным обращением.
Наверняка был заготовлен вариант и на случай войны, однако пришлось зачитывать другой текст. Довольно скучный. Согласно которому вторжение все равно может произойти «вот-вот», существенного отвода войск от украинских границ разведка и Пентагон «пока не видят». Дальше следовал дежурный пассаж про неимоверно высокую цену, которую заплатит Россия, если все же вторгнется. И важная (!) оговорка: такие санкции ударят в том числе и по самим США, поскольку приведут к еще более высоким ценам на бензин и прочее топливо — однако американцы уже привыкли к тому, что борьба за демократию имеет свою цену.
Последнее высказывание на фоне рейтинга действующего президента около 40% в преддверии промежуточных выборов в конгресс осенью — очень рискованное. Поскольку вряд ли прямо так уже все американцы собирались приплачивать на заправке за то, чтобы дать свободу (от чего-кого?) людям далекой Украины, которую указать на карте (и это после всех картинок инфографики со стрелочками вторжения русских со всех концов) могут, как оказалось, не более 35% граждан США. Что, конечно, тоже очень много.
Между тем, в результате как разгулявшейся инфляции (7,5% по последним данным Минтруда США), так и, что немаловажно, нынешнего геополитического обострения, цены на нефть вплотную подобрались к 100 долларам за баррель. А вслед за ними и цены на бензин в Америке поднялись до 3,5 доллара за галлон (3,78 литра) за сорт regular — это около 70 рублей за литр в пересчете по обменному курсу. А premium теперь и вовсе по 4,11 доллара. Чтобы было понятно, в России средняя цена АИ-95 по стране составляет сейчас около 53 рублей за литр, тогда как раньше как раз российский бензин чаще стоил в пересчете на валюту дороже американского. Так что, получается, если считать именно «в бензине», то пока именно Путин «переиграл» Байдена, а вовсе не наоборот.
Главной проигравшей в результате разыгранной информационной истерики стала, как ни парадоксально, Украина. Оттуда спешно эвакуируются западные дипломаты (почти 40 посольств сократили персонал или перевели его во Львов) и граждане — причем не только иностранные, но и собственные. В посольстве США уничтожили спецоборудование, и — вы будете смеяться — даже офис ЦРУ из Киева на всякий случай съехал (а как же организация подполья и сопротивления?!). Видимо, в точности следуя духу фильма-боевика Майкла Бэя «13 часов: тайные солдаты Бенгази», где рассказывается о штурме исламистами Ливии американского посольства (и местного офиса ЦРУ, кстати, тоже) и гибели посла Криса Стивенса.
В ту пору, кстати, госсекретарем в администрации Обамы была Хиллари Клинтон, которой ливийская история в немалой степени стоила поражения на выборах. А Байден — вице-президентом. И надо заметить, что в своей нынешней политике он довольно часто оглядывается назад, во времена Обамы. словно пытаясь в основных чертах продолжать его курс — что-то, впрочем, по мелочи переделывая. Байден, у которого за плечами уже своя не очень удачная история эвакуации американцев из Афганистана, очень больно ударившая по его рейтингу, видимо, не хочет попасть в аналогичный сценарий на Украине. Что ж, примерно так теперь и делается большая политика — как голливудский movie, где кто забил за собой «хэппи-энд» на информационной поляне, тот и прав. Тому и Оскар. В смысле — Нобелевская премия мира.
Военные советники ретируются подальше от Донбасса, оставляя без ответа вопрос о том, кто же будет советовать, куда бить и как пользоваться тем, что привезли американские транспортники. С другой стороны, как им быть? А вдруг линия фронта начнет двигаться, и они окажутся под огнем российской армии?
Авиакомпании по требованию страховщиков прекратили полеты над Украиной — даже национальный авиаперевозчик перебазирует самолеты за пределы республики.
Украинские олигархи на всякий случай сбежали на «суперджетах» все тужа же, на Запад.
И вот тут-то всего двух пятиминутных показов беседы Путина сначала с Лавровым, а потом с Шойгу оказалось достаточно, чтобы рубль укрепился на 1,5%. На следующий день кадры вывода участвовавших в учениях в Крыму войск опустили доллар ниже 75 за рубль (за три дня до этого он начал подбираться к 80). На мировых рынках случилось двухдневное ралли под лозунгом «Ура! Русские не напали на Украину!». Раньше так одномоментно двигать индексами мог только Трамп. Теперь такое по силу даже российскому министру иностранных дел, не говоря уже о министре обороны и, понятное дело, Путине. Так что «по индексу волатильности» он Байдена тоже, считай, переиграл.
Помимо частичного отвода войск, Москва теперь готова на переговоры по контролю за вооружениями и военной активностью, которые у нас по-прежнему называют «второстепенными», но о которых до выдвижения известного ультиматума по гарантиям безопасности 17 декабря Запад и слышать не хотел. Также МИД ждет письменных ответов от всех государств- членов ЕС и НАТО по своим предложениям. Это займет еще какое-то время и оттянет момент перехода к действиям, которые будет невозможно потом отыграть назад. Главные требования — нерасширение НАТО на Восток, откат военной инфраструктуры альянса на позиции 1997 года и неразмещение ударных вооружений близ российских границ — остаются. И могут стать поводами для новых обострений в будущем в любой момент. Тогда, когда в Москве сочтут нужными возможным на такое обострение пойти.
Во всем этом есть, конечно, элемент инфотейнмента — гибрида информации и шоу-развлечения для публики ради рейтингов (все как в телевизоре). Публика пока всерьез ни в какую войну верить не хочет и соль-спички-гречку не скупает. Хотя, если что, мы завсегда готовы «вдарить», будто всеобщая воинская повинность отменена, а у каждого в огороде зарыт бункер на случай ядерной войны.
Всем, конечно, интересно, каков будет следующий акт этой постановки. Про которую, даст Бог, через пару-тройку месяцев не только обыватели, но и серьезные эксперты станут вопрошать: «Так что это было-то?!» Но пока гарантий таких нет — сценарист неизвестен. Собственно, похоже, что его вообще тут нет —- такого, который был бы самым главным и за все отвечал. Вот и гуляют по сцене импровизации в духе театра абсурда, где каждый играет свою пьесу.
Накануне объявленной, но так и не состоявшейся войны Москва стала центром притяжения «звезд» мировой дипломатии и политики. Как в прямом смысле (к Путину, Лаврову и Шойгу гости летели пачками), так и в переносном: проблемы «деэскалации вокруг Украины и сдерживания российской агрессии» где только не обсуждали. Лучше бы, конечно, не попадать в подобной ситуации, что называется, «под свет софитов» (именно по таким поводам, обозначаемым в английском языке, как правило, термином brinkmanship — балансирование на грани войны, но без сползания в нее). Но тут уж, как говорится, как умеем, так и пляшем. И не надо в пианиста стрелять.
За неделю состоялись целых три саммита с участием российского президента: по телефону он поговорил с Байденом, лично — с приезжавшими в Москву французским президентом и германским канцлером. Кстати, время общения с тремя зарубежными лидерами вполне отражает настроение Владимира Путина в смысле того, с кем ему говорить интересно, а с кем не очень.
Вот про Макрона российский президент и раньше говорил, что тот интересный собеседник — и встреча продлилась более пяти часов. Москве явно импонирует, что Макрон пытается играть в Европе самостоятельную, отличную от Америки роль, выдвигая периодически идеи о создании новой европейской системы коллективной безопасности. Судя по всему, он также идет несколько дальше других европейских лидеров в рассуждениях о том, как бы не пустить Украину в НАТО. Так, именно в связи с визитом Макрона проскочил термин «финляндизация Украины» с намеком на особый, внеблоковый статус финнов в годы «холодной войны». (Кстати, есть еще Австрия, в конституцию которой прямо после Второй мировой войны записали нейтральный статус, и никто не печалился по поводу «ограничения суверенитета».)
Макрон также взялся из Москвы отправиться в Киев, дабы попытаться убедить украинские власти что-то сделать, наконец, по части выполнения Минских соглашений. После встречи с Зеленским он-таки и доложил миру о готовности Украины эти соглашения выполнять. Хотя Зеленский незадолго до того говорил, что ему не нравится ни один их пункт, а глава МИД Украины Дмитрий Кулеба не раз заявлял (да и не только он, а практически все украинские политики), что выполнение Минских соглашений в той последовательности и по тем пунктам, на которых настаивает Москва, будет означать конец украинского суверенитета.
Впрочем, после отъезда французского лидера из Киева его оптимизм украинские коллеги никак не развили. Но разве в этом дело? Свою роль в спектакле Макрон уже сыграл: выступил главным претендентом на замену Меркель в роли спикера от лица всей Европы. Плюс к тому примерил на себя роль миротворца в угоду французской публике, от настроений которой зависит его переизбрание в апреле. Конкуренты Макрона на выборах (особенно с правого фланга) говорят, что пора перестать плясать под дудку Вашингтона в антироссийских санкциях. Значит, пора перехватывать повестку этих критиканов и постараться отщипнуть у них дою электората. Ради такого можно посидеть с Путиным хоть пять часов, хоть десять.
Канцлер Шольц, если мерить в категориях «интересных собеседников», пока до Макрона не дотягивает: в его активе всего лишь три часа переговоров в Москве. Вполне предсказуемые результаты и предсказуемые (со стороны канцлера) формулировки. Он явно осторожничает, избегает в глаза российскому лидеру говорить резкие вещи про «санкции из ада». При этом к его визиту было приурочено обращение Думы о признании ЛНР-ДНР. Сам Путин этот вопрос «подвесил», но на совместной пресс-конференции назвал происходящее в Донбассе геноцидом. Знал ведь, кому сказать это в лицо (канцлер с термином «геноцид» применительно к Донбассу не согласился, кстати), учитывая так и не прошедшие после Второй мировой войны германские комплексы по этой части. Отражением этих комплексов в какой-то мере можно считать традиционное уже для немецких лидеров возложение венков к могиле Неизвестного солдата у Кремлевской стены.
Также Путин повторил, что если Украина вступит в НАТО не завтра, а послезавтра, то для России это ничего не меняет, — Москва хочет решить этот вопрос сейчас. Раз хочет, значит будет продолжать решать. Хотя Шольц тоже привез обещание из Киева (он был там накануне) представить законопроекты об особом статусе Донбасса и проведении там местных выборов. Вот ему и дали понять: надо, надо стараться.
Самым «неинтересным» собеседником, если следовать той же шкале, оказался Байден: телефонный разговор продлился около часа. Там разговор уже давно идет по накатанной дорожке: угрозы санкций в обмен на встречные претензии по части гарантий безопасности. И хотя нынешнее «неинтересное общение» стало самым коротким, именно это направление Москва считает самым важным и решающим. Поскольку исходит из неписанного постулата российской внешней политики, согласно которому все важные вопросы надо решать с Вашингтоном. И если Парижу или Лондону вдруг каким-то чудом удастся сдвинуть с мертвой точки минский процесс — замечательно. В Москве не очень верят в это чудо — отсюда и подвешенная резолюция парламента о признании ЛНР-ДНР как последнее предупреждение киевскому режиму. Но когда чуда не произойдет, то все снова упрется в общение с Америкой на тему санкций и нашего «военно-технического ответа». Этот акт спектакля пока не прописан. Пока — антракт. После чего само действо, вне всяких сомнений, продолжится.
