Георгий Бовт

Российская газета

О «революции зарплат» в России

---

Термин, появившийся в докладе Центра макроэкономического анализа и прогноза, интригует. И порождает соответствующие ожидания. Эксперты считают, что вернувшиеся после СВО к мирной жизни мобилизованные и контрактники уже не согласятся на прежние зарплаты в 30-60 тысяч, тем более меньше. Ведь сейчас они получают от 200 тыс. Это будут люди уже с другой жизненной ориентацией и пониманием собственной ценности. Это и вынудит, следует вывод, работодателей повышать оплату труда.Сообщить об опечатке

Резон в таких рассуждениях есть. Уже сейчас нехватка рабочих рук как по причинам демографическим, из-за которых численность работоспособного населения падает аж с начала века, так и по причинам мобилизации или релокации некоторых работников или их перехода в оборонную промышленность, где на фоне крупных заказов заработки резко выросли, толкает работодателей заманивать кадры в том числе повышенными окладами или какими-то льготами, которые тоже чего-то стоят. Сказывается и уменьшение притока иностранной рабочей силы, в том числе из-за девальвации рубля. Все это уже привело к рекордно низкой безработице, а низкая безработица (это один из законов капитализма) толкает оплату труда имеющих работу вверх.

По итогам 2023 года реальные зарплаты выросли на 7,8% (самый высокий прирост с 2018 года), при этом их рост опередил общую экономическую динамику, ведь реальный ВВП вырос лишь на 3,6%. Реальные доходы населения увеличились на 5,4%, а потребление товаров и услуг — на 5,9%. Однако рост зарплат нельзя считать равномерным: где-то водителям большегрузов и впрямь предлагают от 200 тыс. Но вот недавно в Думе сетовали, что, мол, выпускники «Бауманки» идут работать курьерами, ориентируясь на все те же 200 тыс. руб. и более, тогда как зарплата хорошего инженера в среднем составляет 110-120 тыс. и она отнюдь не привлекает пахать-учиться пять-шесть лет.

В то же время представители реального производства признаются, что в последнее время вынуждены были повысить зарплату на 25-30%. И квалифицированные рабочие сейчас могут уверенно рассчитывать (в разных регионах по-разному, конечно) на 60-100 тыс. или даже больше. Это все же не 200 тыс. Ну так они и не рискуют жизнью каждый день, у них на рабочем месте не стреляют, они живут дома со своими семьями. Риски другие. Что касается роста зарплат на 25-30% по отдельным наиболее востребованным направлениям, то это вполне сопоставимо с так называемой «ожидаемой инфляцией» за последние два года.

Почему все-таки не стоит рассчитывать на кратный рост реальных зарплат? Прежде всего, потому что никакая экономика не вынесет длительного роста оплаты труда, опережающего рост производительности труда. Которая у нас растет очень медленно, в разы отставая от развитых экономик. И тут первая угроза — это рост инфляции, которая съест повышенные номинально зарплаты, если они «не бьются» рентабельностью производства. Инфляция придет в каждый магазин и отразится на ценах.

У работодателей есть и другой ответ на рост запросов по зарплатам — оптимизация и автоматизация. Дешевый труд дестимулирует автоматизацию, а дорогой — как раз наоборот. Но автоматизация требует и более высокой квалификации кадров, они не могут быть «дешевыми». Придется вкладываться в их переобучение, а вложившись — ими дорожить. Так что повышать оплату труда все равно придется. Также повышение оплаты труда будет стимулировать развитие потребительского рынка.

«Дешевый труд» — давняя болезнь отечественной экономики еще с советских времен. Эта «ловушка» отражена в известной шутке: «Вы делаете вид, что нам платите, мы делам вид, что работаем». Однако развитая экономика не может опираться на дешевую рабочую силу и, соответственно, вечно угнетенный потребительский рынок и сферу услуг. Доля оплаты труда в ВВП должна быть выше, и разговоры об этом идут давно. На самом деле, российские работодатели сильно недоплачивают персоналу. В том числе по причинам несправедливого разрыва в оплате между топ-менеджментом и рядовым составом, неэффективности производства и больших потерь, низкой мобильности рабочей силы, а до недавних пор — ограниченным предложением работы во многих регионах (Россия отличается неравномерным региональным развитием), прежде всего — депрессивных. Не случайно именно оттуда пошел наибольший поток контрактников на СВО.

Президент Владимир Путин недавно также говорил о необходимости увеличения доли оплаты труда в ВВП до 2030 года. По его словам, в 2023 году она составила 40,7%. На самом деле, если приплюсовать еще и трансферты на соцзащиту, то по данным ООН, доля рабочей силы в ВВП РФ даже чуть превышает 53%. Однако это все равно мало по сравнению с развитыми странами, где она превышает 60% (наибольшая в Швейцарии — 68%, в Канаде 63%, в Германии и Нидерландах почти 64%, в США 61%). Теперь можно ожидать роста этой доли и в России, причем, хотелось бы надеяться, на фоне более справедливого распределения доходов после «донастройки» налоговой системы.

В одночасье это не произойдет, хотя эволюция зарплат — но не революция — неуклонно будет проходить именно в этом направлении. Фактор СВО при этом не стоит преувеличивать. Все же речь не идет о возвращении на рынок труда миллионов людей, скорее нескольких сотен тысяч. При том что в 2022 году в таких областях, которые можно отнести к производственным (сельское хозяйство, добыча полезных ископаемых, обрабатывающая промышленность, энергоснабжение, строительство, транспортировка и хранение), было занято почти 29 млн человек. Хотя уровень оплаты участникам СВО, конечно, будет служить определенным «ценовым ориентиром» на рынке труда еще долго. Однако при росте ВВП в 2-3%, как прогнозируется на ближайшие годы, нереалистично ожидать кратного роста реальных (а не раздутых инфляцией) размеров оплаты труда. Эволюция зарплат должна сопровождаться технологическим прорывом, созданием современных новых производств, целых новых отраслей, миллионов высокопроизводительных рабочих мест. Тогда это станет именно революцией. Но это уже другая история.

Метки: зарплата, Специальная военная операция, трудовое право