«НЕ ДУМАЮ, ЧТО РОССИИ В ПРИНЦИПЕ НАДО НА КОГО-ТО НАДЕЯТЬСЯ»
О сотрудничестве с КНР в сфере образования
Москва. 12 июля. INTERFAX.RU — Санкционная политика Запада резко обострила вопрос взаимосвязи стран и народов почти во всех сферах жизни. Закрываются и возможности студенческого обмена для тех стран, которые попали под западные санкции. В такой ситуации России объективно приходится обратить свои взгляды на Восток. На эту тему наш специальный корреспондент Вячеслав Терехов беседует с первым проректором, председателем ученого совета совместного российско-китайского Университета МГУ-ППИ в Шэньчжэне Сергеем Шахраем.
Все делай сам, можешь вместе с кем-то!
— Мы потеряли связи с университетами Европы и Америки. Можно ли надеяться, что Китай, который находится на высоком уровне технического развития, сможет заменить их и стать для нас таким же авторитетным партнером в области высшего образования?
— Я не думаю, что России в принципе надо на кого-то надеяться. Есть известный девиз: не верь, не бойся, не проси. А я бы добавил ещё – и ни на кого не надейся: все делай сам, можешь вместе с кем-то, но не он за тебя! Наше образовательное сотрудничество с Китаем – это не ситуативная замена западного «вектора», а вполне самодостаточное партнёрство двух стран с давними традициями высшего образования. Конкретным примером тому является создание под патронатом глав государств нашего совместного Университета.
Позиция Китая – чрезвычайная осторожность
— А почему тогда ваш университет в Шэньчжэне является пока единственным российско-китайским совместным университетом?
— С одной стороны, для создания совместных университетов Китай отбирает самые лучшие модели образования, признанные в мире. Для России – это, безусловно, МГУ. С другой стороны, Китай очень настороженно относится к допуску иностранцев в образовательную систему. И, конечно, свою роль играет внешнеполитическая ситуация и экономика.
Позиция Китая в условиях сегодняшнего дня по отношению к нам – это конкурентный партнер, который придерживается политики позитивного нейтралитета. Китай в условиях санкций будет чрезвычайно острожным. Ему есть что терять. Торговый оборот Китая с США – более 750 миллиардов долларов, с Евросоюзом — около 830 миллиардов. И торговый оборот с ними растет: в прошлом году вырос на 30%, в этом дойдет до 45%. Байден отменяет импортные и экспортные пошлины, которые ввел Трамп. Значит просто бросаться на выручку России, в те сферы, где можно попасть даже под вторичные санкции Китай явно, не будет. Ничего личного: бизнес – есть бизнес!
Но в руководстве Китая, в то же время есть понимание: если они дадут расправиться с Россией, примутся за них. Закон исторического развития неизменен: когда одна молодая решительная держава поднимается, а вторая — дряхлеет и уровень ее развития снижается, то на определенном этапе они встречаются. Это происходит тогда, когда одна стремится вверх, а другая пытается не только задержаться на этом уровне, но и помешать развитию конкурентке. В этом случае вполне возможны, а может даже и неизбежны, чрезвычайно серьезные столкновения! И эти серьезные события в отношениях между США и Китаем нас еще ждут.
Пока обмен не равный
— Студенческий обмен между Россией и Китаем сравнительно невысок, а за последние два года даже снизился. Причина – всё те же санкции?
— Нет, к студентам это пока не относится. Ведь образование стало бизнесом, который развивается очень быстро. Тут, скорее, дело в ограничении академической мобильности из-за пандемии. А, кроме того, образовательные связи наших стран пока по своим объемам не идут ни в какое сравнение с Западом. Например, до 2020 года в университеты США, Австралии и Великобритании уезжали порядка 360-400 тысяч студентов ежегодно. К 2020 году суммарный объем студентов из РФ и Китая, обучающихся в университетах наших стран достиг 100 тысяч. Но в 2021 году эта цифра составила 43 тысяч китайских студентов в нашей стране и всего 14 тысяч россиян в вузах КНР. РФ для студентов из Китая открыта, а КНР для наших пока из- за пандемии закрыта. Надеюсь, что после ХХ съезда КПК ковидные ограничения снимут. И возможности расширятся.
Уникальный портал для выхода во внешний мир!
— То есть, всё-таки вы ожидаете, что российские студенты, потерявшие возможность учиться в западных университетах, поедут к вам?
— И не только российские. Мы расширяем прием студентов из стран Юго-Восточной Азии, Африки, Латинской Америки.
А самое главное, что в условиях западных санкций против России Университет МГУ-ППИ в Шэньчжэне становится уникальным порталом для выхода российских университетов, институтов, компаний не только в Китай, но и во внешний мир. Он может быть легальным каналом получения самого современного научного оборудования, научных и образовательных технологий.
Дело в том, что мы — не филиал МГУ (филиалы иностранных университетов в Китае не разрешены законом. Китай охраняет свою систему образования), а совместный китайско-иностранный университет, созданный в юрисдикции КНР и действующий по китайским законам. В этом – много трудностей, поскольку приходится утверждать наши российские программы в китайском министерстве образования, учитывать китайские деловые традиции, решать разные проблемы с несовпадением трудового законодательства двух стран. Но одновременно такая модель позволяет нашему университету быть для России стратегическим окном в мир.
Первые студенты пришли в аудитории МГУ-ППИ в сентябре 2017 года. Всего сейчас обучается 1300 студентов, и этом году добавится еще почти тысяча. Но несмотря на небольшую численность, у нас завидные показатели успехов: наши студенты завоевали более 40 наград в международных конкурсах по математическому моделированию, интернету, филологии, биологии и экономике. А в прошлом году 2 команды университета взяли золото на международном студенческом конкурсе инноваций и предпринимательства, в котором принимали участие более 9 млн. человек! Не удивительно, что конкурс на экономический факультет МГУ – ППИ в этом году составлял до 40 человек на место!
Думаю, что наш пример показывает пользу направления студентов из России в самые сильные университеты Китая. В КНР немало университетов входит в топ-50 или топ-100 мировых университетов. Наш МГУ-ППИ в Шэньчжэне занял третье место среди совместных китайско-иностранных университетов. Думаю, что абитуриенты из России обязательно поедут в Китай, как только вновь откроют регулярное авиационное сообщение. Очень надеюсь, что в совместном университете появятся тысячи студентов из РФ. Тем более, что наши выпускники получают два диплома – диплом МГУ и диплом Университета МГУ-ППИ в Шэньчжэне, владеют тремя языками (русский, английский и китайский) и получают самые современные специальности. Наши выпускники востребованы на рынке труда, включая компании, которые входят в топ-500 мировых. Посмотрите, какими быстрыми темпами растет интерес к китайскому языку в России!
Мировой рынок образовательных услуг огромен
— Можно говорить о том, что было бы правильно поставить на межгосударственный уровень вопрос о создании нескольких таких университетов. Но опять-таки, санкции и плюс к тому — мы выходим из Болонской системы, а Китай остается. Как быть?
— Я повторяю: санкции пока не перекрыли образование. Они перекрыли поставки лабораторного оборудования, химикатов, но учитывая двусторонний характер университета, всегда можно найти способ, не нарушая санкционного режима, приобретать все это. К тому же, в самом Китае почти все необходимое можно получить. Мировой рынок образовательных услуг — 4,6 трлн долларов. Россия и Китай вместе занимают в нем только три процента, мы вообще меньше процента. Так что, используя совместные вузы можно значительно увеличить наши возможности. Причем закон разрешает создание совместных вузов нам не только с Китаем.
А что касается Болонской системы, то, конечно, придется думать, как согласовывать образовательные программы. Но, по-моему, это вопрос технический. Тем более, что ни одна из стран Европы не скопировала Болонскую систему на 100%.
Да и Китай, несмотря на формальное соответствие Болонской системе, тоже защищает свою традиционную модель образования. Например, в Китае бакалавриат может быть не только четыре года, но и пять, и 6 лет. Если студент не освоил по каким-то причинам учебный план, ему дается право учиться дальше. То же самое с магистратурой. В Китае в магистратуре можно учиться и три года, и четыре. Платишь — учись.
Совместный принцип создания университета позволяет варьировать образовательные траектории. Можно получить бакалавра в Китае, а магистратуру закончить в Москве, или наоборот.
Еще и плюс для совместного бизнеса
— Есть ли какие-то существенные различия в системах обучения наших стран?
— В первую очередь это касается поступления и окончания вуза. В России сложные испытания на «входе» — у нас отбирают лучших, самых сильных и мотивированных абитуриентов, особенно на бюджетные места. Поэтому преподавателям легче работать с такими студентами. В Китае – самые сложные испытания на «выходе». Потому что в КНР бесплатного высшего образования нет вообще. Плати и учись. Но получить диплом можно только продемонстрировав высокие знания. А это требует усилий не только от студента, но и от преподавателей, которые должны дотянуть до хорошего уровня абсолютно всех. Институт, выдавая диплом слабому студенту рискует имиджем, а значит и возможностями и для трудоустройства выпускников, и, соответственно, теряет конкурентные позиции на объемном рынке образования.
Второй момент – это заметно большая ориентированность на практику. А потому еще один плюс совместных университетов: для бизнеса. Модель нашего университета построена на соединении высшего образования, передовой науки и инноваций. Не зря Шэньчжэнь считается местом, где самый короткий путь от открытия до его коммерциализации. Поэтому мы стали заключать соглашения о сотрудничестве с крупнейшими российскими и китайскими корпорациями, чтобы студенты могли изначально настраиваться на задачи будущих работодателей, могли проходить практику, вести ориентированные исследования в совместных лабораториях.
А в условиях санкций получилось ещё и так, что наш университет стал отличным плацдармом для сотрудничества российских и китайских компаний. Есть компании, которые нужны друг другу, но сейчас не могут заключить договор, чтобы не попасть под санкции. Тогда китайская компания может заключить договор с совместным университетом в Шэньчжэне, или с китайским учредителем университета, российская – с нами, или с МГУ, а совместная деятельность может вестись на платформе университета в Шэньчжэне. Юридически все правильно: китайцы поддерживают свой университет, а наши -свой. В университете десятки научных лабораторий, восемь научных платформ. Устанавливается и суперкомпьютер. Нам подвластно решение самых разных научно-технических задач, которые согласованы между компаниями двух стран. И есть возможность передать результаты работ не нарушая санкций.
Это шаг в будущее!
— Таким образом, можно сделать вывод, что заменить западные вузы Китай нам не сможет, но может стать площадкой для будущего рывка в области образования?
— Да, совместные университеты сегодня по велению времени уже могут быть не только площадкой для обучения, но и авторитетным партнёром в виде связующего звена даже в сфере бизнеса. А это не импортозамещение, это шаг в будущее.
