«НЕ ХОЧУ ДАВИТЬ НА ЖАЛОСТЬ»
Как школьница побеждает бюрократию
Одиннадцатиклассница Анастасия Томенчук из рабочего поселка под Новосибирском поразила федеральных чиновников, сумев в одиночку привлечь внимание к беде своей семьи, случившейся три года назад. Специальный корреспондент газеты ВЗГЛЯД пообщался со школьницей, готовой ради мамы и сестры использовать любые возможности.
И прежде всего – уполномоченного по правам ребенка Марию Львову-Белову, которая во время поездки в Новосибирскую область специально встретилась с Анастасией и ее матерью. Чуть раньше к этой многодетной семье приехал спецкор газеты ВЗГЛЯД – чтобы из первых рук узнать саму историю и понять, как старшеклассница сумела привлечь внимание к частной семейной беде, случившейся три года назад.
– Я тоже многодетная мама, – говорит уполномоченный при президенте по правам ребенка Мария Львова-Белова. – И я всегда хотела, чтобы мои дети защищали меня.
У Марии – девять детей, четверо из них приемные. У Татьяны Косачевой, жительницы рабочего поселка Коченево, Новосибирская область – три дочки: Полина, Анастасия, Дарина. Мария, Татьяна и Анастасия встречаются в Новосибирске, в центре помощи подросткам «Тут поймут».
– История Насти, – продолжает Львова-Белова, – как раз про это. Про то, как дочь защищает маму, отдавшую всю жизнь своим детям, их воспитанию, их развитию. Как ваша, Татьяна, дочка показывает результат всего этого – еще даже до выпуска из школы.
История такова: сибирский рабочий поселок, семья – мама и трое дочерей, сгоревший дом, удачное участие средней дочери во всероссийском конкурсе для старшеклассников – и вполне ощутимая надежда на то, что проблема будет решена.
– Крысы бывают, – говорит Настя Томенчук, поглаживая кошку Марусю. – По 15–17 сантиметров. Маруся необходима.
В рабочем поселке Коченево, райцентре в 60 километрах от Новосибирска – обычная вечерняя метель. В одноэтажном доме, где живет Настя, ее шестилетняя сестра Дарина и их мама Татьяна, тепло, но лишь на кухне. Дом старый, одна комната в нем вообще закрыта, потому что – объясняет семнадцатилетняя Настя – «в ней стены расходятся».
– А так зимой живем под тремя одеялами, – говорит она.
Третья дочь Татьяны, восемнадцатилетняя Полина, уже несколько месяцев не в Коченеве, а в Москве: поступила на бюджет в педагогический университет, семь мест на тысячу с лишним соискателей. Подавалась в три вуза – Новосибирск, Севастополь и вот столица.
– На Москву не рассчитывали даже, – говорит Татьяна. – Такой конкурс из мира фантастики. За час до закрытия приемной комиссии в Москве смотрим на сайт – а она там третья из семи. Поехали забирать документы из Новосибирска, Полина еще плакала: «Как я там людям в глаза смотреть буду». Дочь, говорю, ты с гордо поднятой головой должна зайти – из села в Москву на бюджет поступить…
Настя Томенчук – тоже отличница с первого класса, и тоже идет на медаль. Несмотря на то, что произошло три года назад.
Дом в родном Коченеве – не тот, в котором семья живет сейчас, а прежний, свой – Татьяна Косачева купила в 2012 году: 75 квадратов, 20 соток земли. После рождения Дарины на все деньги, что были – «материнский капитал, областной капитал» – сделали пристройку и второй этаж. Получилось 260 квадратов. Большой дом для большой семьи.
– Три месяца дому было, когда мы сгорели, – вспоминает Татьяна.
Сгорели в январе 2018 года. Семья уверена, что дело было в лампочке-таблетке на натяжном потолке второго, детского этажа. Компания российская, производство китайское. Накануне, говорит Татьяна, ей приснилось: дом, снег, на снегу гробы:
– Спасло то, что днем все было. Горели бы ночью – детей бы не стало.
– Ну да, горели, но не понимаем, что именно горит. Может, из печки соседской тянет – иногда же бог знает чем топят люди. То резиной, то ли еще чем. Травой, например, – добавляет Настя.
– Ну какой травой, ты что, – говорит Татьяна. – Крещение, январь, зима какая была, вспомни.
– Это же три года назад, мам, – говорит дочь. – Я вообще-то еще маленькая была, что угодно могла подумать.
На восстановление хозяйства администрация поселка Коченево выделила 50 тыс. рублей. И еще 30 тыс. – соцзащита. Плюс разовый продуктовый набор. За помощь семья благодарна до сих пор.
– Старшие дети выбежали на улицу в чем были. Хорошо, что маленькую успели полностью одеть. А мороз был минус 40, – вспоминает Татьяна.
Доказать в суде вину производителя лампочки-таблетки не удалось – притом что процесс был весьма подробным. В областном суде апелляцию рассматривали на четырех заседаниях. Это удивило и защиту пострадавших: обычно – на этой инстанции и по таким делам – назначают не более двух. Но суд в итоге решил, что производитель не виноват и компенсация от него погорельцам не положена.
Собственно, потому и нынешний дом на улице Кирова в Коченеве. С ним – несмотря на расходящиеся стены и зимнюю жизнь под тремя одеялами везде, кроме кухни – семье, говорит Татьяна Косачева, на самом деле повезло:
– У нас в поселке даже двухкомнатную снимать – 15 тысяч с коммуналкой. А мы нашли такой дом, что сейчас, зимой, платим десять. Да, он такой, какой есть: до нас десять лет простоял пустым – хозяева умерли, родственники в Новосибирске живут, нам сдали за такую небольшую цену.
– А мы за эти годы стены поправили, где можно, – говорит Настя. – И полы. Сейчас уже ничего.
«По уровню качества жизни населения в масштабе области район оценивается выше среднего», – сообщает сайт администрации. Зарплата в 15 тысяч – не редкость для 18-тысячного Коченева, говорит единственный кормилец семьи Татьяна («Мужья были, двое, сейчас сама»). Ее зарплата – 26 тысяч, работает в фирме по перевозке мусора:
– Прием, увольнение, выпуск транспорта на линию, табеля, разработка маршрутов – вся офисная работа на мне. И еще подработка в выходные, когда можно. И часы сверхурочные, иногда до двух ночи.
Можно теперь часто: Дарину водит в детсад и забирает Настя. До школы и после. И на выходных с сестрой сидит. Поэтому мама может заработать не 26, а около 40 тысяч.
– Тоже повезло, спасибо моей работе, – говорит Татьяна. – И Насте, конечно, за то, что мне во всем помогает.
– 40, а не 26 – это же просто космос, – подтверждает дочь.
В Коченеве, если что, космос – совсем не фигура речи. В годы войны здесь появился военный аэродром – учебный, «воспитавший 1107 летчиков», уточняет Настя. После Победы в поселке тоже тренировались летчики. В частности – Борис Волынов, Павел Попович и Герман Титов, именем которого назван недавно появившийся в Коченеве музей авиации и космонавтики. Создатель и владелец – Владимир Смирнов, чемпион мира по вертолетному спорту, ныне производитель масла и прочего молочного. Да и в 80-е в Коченеве выпускали микросхемы для космических аппаратов, на филиале завода «Восток».
Неудивительно, что Настя Томенчук для участия в «Большой перемене» (всероссийский конкурс для старшеклассников в рамках президентской платформы «Россия – страна возможностей») оттолкнулась от космической реальности своего рабочего поселка.
– «Большая перемена» не требует много времени, – утверждает она. – Это во многом игра воображения: выбирай, что хочешь сделать. Широкие темы – от Росатома, Роскосмоса, Ростуризма, например. Бери, твори.
Баллы Насте за проект поставили достаточные, чтобы пройти в полуфинал «Большой перемены» и поехать во Владивосток.
– Первые дня три у нас были лекции, – вспоминает она. – Нам рассказывали даже не про то, как хорошо написать проект – скорее про работу вместе. У нас одним из лекторов был альпинист – он говорил, что на гору так же трудно взбираться, как работать в команде.
Полуфинальный проект, доставшийся Томенчук и дюжине ее коллег по команде, – «Борьба с сокращением биоразнообразия животных».
– Восемь часов работы, очень быстро все схватили, сделали. Пришли к выводу: сокращение идет от того, что многие дети не знают об этой проблеме. Что надо меньше пользоваться пластиком, быть экологичными.
– Взрослые знают, думаете?
– А взрослых как переубедишь? – спрашивает Настя. – Мы целевой аудиторией выбрали подростков. Придумали приложение, где можно было бы проходить теорию, получать баллы. Я прошла в финал. Просыпалась в семь утра, проверяла [сайт «Большой перемены»] каждый день. Смотрю – списки финалистов. Не знаю, руки трясутся: заходить – не заходить. Короче, уф, проскочила.
Финал «Большой перемены» проходил уже в Крыму, в «Артеке».
– Тут совсем трудно было, – поясняет Настя. – Большие баллы – это по определению лидеры, поэтому собрались команды, где каждый хотел делать все и за всех. Я так не люблю, я делегирующий начальник.
Начальником – ответственной за сайт новосибирской региональной «Большой перемены», а также «немножечко пресс-секретарем» – Настя Томенчук работает недавно. Темы для старшеклассников, которые пишут заметки для сайта проекта, придумывает сама:
– Например, эта неделя посвящена хобби и увлечениям подростков.
– Ага. В понедельник – Оксимирон, во вторник – Моргенштерн…
– Если бы, – говорит Анастасия. – Никаких подобных интервью пока сделать не удалось, хотя мы работаем и над этим.
В «Артеке» на финал «Большой перемены» участникам досталась тема «Среда обитания». Томенчук и ее коллеги по команде решили, как говорит Настя, уйти в урбанистику. Придумали идею еще одного приложения – по типу «Госуслуг»: все о городе, где ты находишься. От исторической карты – что и где здесь происходило – до карты с пробками.
– И изюминка, которой ни в одном приложении нет: эмоциональная карта города, – поясняет Настя. – Можно по каждому из районов оставить свой отзыв – где что-то нравится, а где что-то надо исправить. Есть же в городах места, где обитают опасные личности или разрушаются дома… Целевая аудитория, помимо жителей, это городская администрация: они будут в реальном времени по приложению видеть, что хорошо в городе развивается, а что плохо.
– А они этого не знают?
– Сами знаете, что не все, – говорит Настя.
Действительно.
По итогам Настя Томенчук не победила, но получила диплом финалиста.
– Я вышла на сцену в «Артеке», улыбнулась, сфотографировалась с дипломом и ушла, – вспоминает она. – И не надо было расстраиваться. А другая девочка в обморок упала. Вот как по-разному мы смотрим на вещи.
В числе других финалистов Настя там же, в «Артеке», встретилась с Андреем Фурсенко, помощником президента. На финал, говорит она, приехали «многие политики, чиновники, известные люди». К кому именно обратиться – Насте, честно говоря, было все равно. Потому что обращение она уже составила, и начиналось оно так:
«Я не хочу давить на жалось или чего-то выпрашивать. Мне просто интересно, есть ли какие-нибудь государственные субсидии для погорельцев».
Дальше Настя рассказала, что она с семьей живет в рабочем поселке в Сибири – в съемном доме, где в одной из комнат расходятся стены. И зимой это не очень удобно, потому что зима в Сибири – понятно какая.
Что за деньги, которые семье выделила администрация поселка, погорельцы до сих пор очень благодарны. Но у Татьяны, напоминает девушка, «нас трое, и на многое эти деньги потратить невозможно».
– Я подошла и рассказала [Андрею Фурсенко] о нашей жизни, о нашей проблеме. Это не его стезя, я понимаю. Но почему бы не спросить, может ли быть оказана какая-то помощь, – говорит Настя. – У моего одноклассника был пожар летом, им выделили дом в Коченеве, где они сейчас живут. Нам же за это время предложили переехать в отдаленную от поселка деревню, где ни окон целых в доме, ни дорог вокруг, ничего.
Помощник президента Фурсенко передал информацию уполномоченному по правам ребенка Марии Львовой-Беловой. Долго ждать ее реакции не пришлось: одна из ближайших поездок детского омбудсмена оказалась как раз в Новосибирскую область.
– Что для меня важно? – говорит омбудсмен Насте. – Ты стала примером того, как ребенок может защищать свою семью – и делать то, что и взрослым не по силам. Когда ко мне подошел Фурсенко и сказал, что ты после его лекции для финалистов «Большой перемены» подошла к нему и сказала: «Я ничего не хочу, но мне очень хотелось бы поддержать мою любимую маму. Я приехала на «Большую перемену» для того, чтобы она поняла: вся ее жизнь – она не зря»… Тогда я поняла, что мне надо обязательно с вами встретиться.
– Мы уже пережили то, что произошло, – говорит мама Насти. – Мы все живы, мы здоровы, перешагнули, живем дальше.
– Думаю, что пошла бы на «Большую перемену» и без наших проблем, – уверена девушка. – У них проекты хорошие, лекции интересные… Ну и потом, а чем я хуже других наших детей, которым больше всех надо?
– Твоя история стала известна многим, – продолжает Львова-Белова. – Как пример невероятной открытости, искренности, которая поразила всех – федеральных чиновников, политиков. Спасибо маме, что воспитала такую прекрасную дочь.
Администрация Новосибирской области, как принято говорить, рассматривает различные алгоритмы и возможности оказания помощи Татьяне и ее дочерям. Речь о своем жилье. Есть вариант со льготной ипотекой, обсуждают привлечение благотворителей. В любом случае, говорит Львова-Белова, «пока не решим вопрос, я его с контроля не сниму».
– Надеюсь, – добавляет уполномоченный по правам ребенка, – что в ближайшее время получу приглашение на новоселье.
Настя по-прежнему идет на медаль, учится на онлайн-курсах английского – уже несколько лет платит за год вперед, потому что так дешевле. Из денег, подаренных мамой за отличную учебу и на праздники.
Как и старшая сестра, Настя собирается поступать в Москву – в МГУ, на факультет журналистики. И попутно ищет инвестора для приложения, которое было придумано в финале «Большой перемены» – того самого, с эмоциональной картой города: «Хорошая идея, хорошо бы довести до конца».
– Хотите, проверю вас на пригодность для «Большой перемены»? – предлагает Настя. – Вот представьте, что вы еще ничего в жизни не добились, просто ходите в старшую школу. Чего вы хотите добиться – успеха, денег, верных друзей?
– А понемножечку и того, и другого, и третьего – можно?
– Последний вариант «все и сразу», специально не назвала, – говорит Анастасия. – Мой любимый, кстати. Вы подходите!
