«НУЖНО УМЕТЬ БОРОТЬСЯ ЗА ВЛАСТЬ»
Бывший разведчик-нелегал – о США, России, сходстве и различиях извечных противников
Дональд Хитфилд и Трейси Ли Фоули (реально – Елена Вавилова) казались знакомым типичными американцами. Но они были советскими разведчиками. Из-за предательства были арестованы в США, лишь в июле 2010-го их обменяли. Сейчас Безрукова знают как участника популярных телепрограмм, аналитика. Наш разговор – о той стране, где он проработал не один год и многое пережил.
– Андрей Олегович, легендарный Ким Филби в книге «Моя тайная война» рассказывает, как в конце 1949 года американцы и англичане предприняли первые попытки ослабить русских, СССР с запада – вначале через Албанию, где сделали ставку на какого-то юриста (типа Гуайдо – Навальный), присматривались к Бандере, чтобы расшатать Украину… Тогда не вышло, а спустя десятилетия… Это они усилились или мы ослабли?
– Англичане, американцы этим занимались задолго до 1949 года. Запад чинил помехи России ещё во времена Ивана Грозного, стремившегося получить выход к Балтийскому морю. Попытки ослаблять Россию никогда не прекращались. Например, весьма эффективно работали с оппозицией царю в XIX веке. Герцен не случайно бил в свой «Колокол» именно в Англии. Мы для них – извечный геополитический противник. Шла и идёт борьба крупных держав за влияние, деньги, возможности, а теперь за технологии.
Если вспоминать 1949 год, Кима Филби, а он как раз руководил тогда работой британской разведки против нас (возьмём за скобки, что мы об этом знали), то надо не забывать о другом. Россия, вернее, СССР лежал после войны в руинах, тратил гигантские деньги, чтобы создать ядерное оружие. Но страна была тогда интеллектуальным гегемоном, воспринималась всеми, кто имел позитивный стержень внутри, как держава, которая победила фашизм и стоит за справедливость. Как и после революции, и в годы депрессии 20-30-х годов. Гуманистическое человечество надеялось, что Россия выстроит альтернативную капиталу систему, сможет стать более справедливой, экономически развитой, более образованной и высококультурной, чем кто-либо. И всё к тому шло.
Но особенно после Второй мировой войны Соединённые Штаты стали очень сильны. Производили половину мирового продукта, и хоть британцы сильно просели, вместе они контролировали мир, имели огромное число колоний – вплоть до 60-х годов. Расклад сил был непрост. Со стороны экономической – явно в их пользу. А интеллектуально, эмоционально, идеологически – в нашу. Но США для многих стран и людей были привлекательны. И не без оснований. Они, о чём часто забывают, выступали против колониализма, динамично развивались экономически и культурно. Это был сильный идеологический соперник Советского Союза, а не просто «мировой жандарм».
Ответить на вопрос «усилились – ослабли» не так легко. Надо иметь в виду, что они мастера борьбы за власть в широком смысле понятия. У них большие традиции и отлаженные механизмы. Подчеркну: они всегда боролись за власть, влияние и продолжают это делать. И когда, например, подсовывают нам Навального, то не демократии ради. Они пытаются расшатать систему, а в итоге перехватить у нас власть с плюсами для себя.
Когда большевики взяли власть, они чётко понимали, как потом и Сталин, что её надо охранять, за неё надо постоянно бороться. Они были закалены и, так сказать, бдительны. Это были профессионалы, выращенные в схватках за власть с царским режимом. Начиная с 1960-х годов и дальше пришло поколение политиков (я назвал бы их не политиками, а управленцами), которое год за годом утрачивало этот навык. Политическая система была однопартийной, внутренняя оппозиция в период становления СССР рассматривалась как оппозиция вооружённая, с которой нет смысла идеологически и политически бороться, а нужно просто ликвидировать. И это сделали. Потом естественно стала возникать оппозиция идеологическая, которая якобы и не должна была существовать при однопартийной системе. С ней действовали не политическими методами, а силовыми – обычно оппонентов высылали за пределы страны, лишали гражданства или сажали в лагеря. Недовольство загонялось внутрь. Постепенно самой властью её право на власть стало восприниматься как данность.
Руководство страны поверило, что народ всегда будет его поддерживать и бюрократия будет на его стороне. И вот при Брежневе и особенно при Горбачёве, когда опять встал вопрос, кому принадлежит власть и чем можно отчитаться перед электоратом, перед народом, оказалось, что верхи разучились бороться за власть, быть публичными политиками, размякли, а предъявить им особенно было нечего. И на том этапе умелые и искушённые в идеологической борьбе политики Запада их просто переиграли. То есть победили в глобальном соперничестве те, кто знал цену власти и боролся за неё. А у нас в 90-е наверху оказались именно те, кто был жаден лишь до власти и шёл к ней наперекор всему – ради самой власти, а не ради страны. Так что ваш вопрос, я бы сказал, достаточно философский.
Но он заставляет задуматься: а сейчас мы умеем бороться за власть? Или опять встаём на ту позицию, что власть – это навсегда, народ в целом поддерживает, государство мощное, шероховатости сгладим… Однако Украину же расшатали, а потом безвольный Янукович сдал власть без боя. С Лукашенко не прошло – он знает цену власти, понимает, что за неё надо бороться без устали. Наши противники такие вещи чётко осознают и пытаются через Навального, через информационную сферу дестабилизировать страну, по сути, расшатать власть, а потом забрать. А мы за неё не боремся, просто огрызаемся. То есть опять ведём себя не как политики, а как бюрократы.
– Вернёмся к Филби. Его книга не часто переиздавалась, недавно вышла в «Кучковом поле» тиражом 500 экземпляров. И на том спасибо! Филби предстаёт как выдающийся интеллектуал, прекрасный писатель. Вам доводилось встречаться? Поделитесь мнением о нём.
– Нет, не довелось. Когда я начинал работу в разведке, Филби был в почтенном возрасте, в 1988 году умер, а меня уже не было тогда в СССР. А перед тем по правилам конспирации я и не имел права на встречу. После возвращения познакомился с его вдовой Руфиной Ивановной Пуховой-Филби, бывал в их квартире, беседовал с этой замечательной женщиной.
Филби, конечно же, великий разведчик, посвятивший себя делу справедливости, делу защиты СССР, России, и в высшей степени достойная личность. То, что его книги выходят у нас малыми тиражами, отражает не их содержание, а отношение редакционно-издательской публики к подбору книг. Срабатывает, видно, штамп в подсознании: мол, зачем пропагандировать шпиона холодной войны, которая вроде как давно закончилась. Думаю, остался пережиток 90-х годов, когда в интеллектуально-либеральной среде, центр которой – издательская индустрия, возникла негласная убеждённость, что не надо об этом говорить. Это же всё КГБ, страшная организация, которая всех съела, и так далее. И Филби попал под эти разборки, под политический заказ либеральной тусовки, для которой он идеологический враг. А он много интеллектуальнее, много человечнее тех, кто лишь красиво рассуждает о гуманизме и человеческих ценностях.
– Его «Моя тайная война», сборник «Неизвестный Филби» – знаки удивительных качеств неординарной личности и блестящего владения пером.
– Филби ещё до того, как стал великим разведчиком, был прекрасным журналистом, прошёл школу в видных газетах Британии, писал о гражданской войне в Испании. Поэтому создал, уже в Москве, не просто мемуары разведчика на пенсии, а выдающееся писательское произведение. Он видел, как решались вопросы жизни и смерти во время войны и после неё, стал одним из тех, кто принимал решения в английских специальных службах, и напрямую работал с теми, кто принимал решения в спецслужбах американских. Он был умным и проницательным свидетелем и участником того, как строился послевоенный мир. Как складывались и менялись в том числе ФБР и ЦРУ. И я уже не говорю о его вкладе в нашу победу в Великой Отечественной войне.
– Давайте и проследуем в США, ту страну, где вы и сами работали. Сначала, если можно, о вещах земных. Лет десять назад знакомый музыкант навещал друзей – однокурсников по Гнесинке, которые перебрались в 90-е в США. За полтора месяца посетил более двадцати семей. Человек жизнерадостный, по возвращении был грустен. Оказалось, его друзья выживали за счёт подработок и пособий. Лишь одна семья была в порядке: жена музыканта открыла маникюрное ателье и не было отбоя от желающих сделать «русский маникюр» (с фантазией). Эта картинка шла тогда вразрез с мнением, что, мол, в Штатах (царство же Свободы) не жизнь, а праздник. Вы видели всё изнутри. Что там?
– Соединённые Штаты – сложная страна. Она исключительно динамична, выстроена на конкуренции, что позволяет всему сильному, умелому подниматься вверх, а остальному, так сказать, скатываться. В Штатах, в отличие от нашей жизненной философии, нашей привычки, что государство должно о людях заботиться, совсем иные представления. В этом смысле Штаты – идеальное государство для власти предержащей, поскольку люди там вырастают с мыслью, что государство ничего им не должно и надо полагаться самим на себя. Управлять такими людьми, ещё и законопослушными, просто удовольствие в сравнении, скажем, с Россией. Ведь россияне постоянно чем-то недовольны, постоянно твердят, что государство плохое, не сделало того, не сделало сего. Американцы на государство не жалуются – оно же никогда и ничего им не обещало.
Расхожая фраза «США – страна контрастов» справедлива. Есть те, у кого всё получилось, есть те, у кого ничего не получилось. Чтобы получилось, надо работать как вол, быть умным, и при этом чтоб ещё повезло. Что касается иммигрантов, о которых вы упомянули, то реально найти себя в жизни могут лишь представители следующего поколения, дети. Ещё везёт тем, кто приезжает с чем-то. Например, учёный со своей научной школой. Или выдающийся композитор. Или великий изобретатель, вроде Сикорского. Ну, или предложить хотя бы «маникюр с фантазией». Для остальных – жёсткие правила игры. Встань, так сказать, в очередь и пробивайся. Получится – получится, нет – нет. Обязательно надо воспитать в себе американский менталитет: работать больше остальных, быть довольно жёстким к другим, но прежде всего – к себе.
Сейчас Соединённые Штаты сильно меняются. Когда мы туда приехали, уже были заметны метаморфозы, а вот в период реального расцвета, в 60-е – 70-е годы, у иностранца по приезде просто челюсть отваливалась. Он будто попадал на другую планету. По уровню жизни, по тому, какие вокруг машины, какие зарплаты, как люди живут. Остальной мир не мог даже мечтать о подобном.
Сейчас США превратились в обыкновенную страну. Она не лучше других. Она выглядит во многих местах беднее Европы. И уж точно технологически менее привлекательна, чем, например, мегаполисы Азии. В Штатах теперь запросто можно встретить выбоины на дорогах, грязь, плохое обслуживание, что, скажем, в Сингапуре вряд ли увидишь.
Но в США из-за того, что денег много, денежный станок крутится, есть анклавы вроде Силиконовой долины, Флориды или окрестностей Нью-Йорка, где живёт американская аристократия, или вроде Коннектикута и Остина – там на самом деле всё очень хорошо, богато, всё самое лучшее в мире. Однако этого уже не скажешь о стране в целом.
Многие десятилетия после Второй мировой войны американский «зелёный» был всемогущ. Если в кармане был доллар, вы могли в любой стране купить всё что хочется. Сейчас США – не половина, как тогда, а менее двадцати процентов мировой экономики. И они совсем даже не обязательно связаны с лучшей мировой технологией, хотя инновации по-прежнему лучшие за счёт венчурного капитала и большого финансового рынка. Но говорить, что жизнь в США – праздник, – преувеличение. Ваш знакомый, если бы поехал туда сейчас, был бы ещё более удручён. В стране стало гораздо сложнее прижиться и преуспеть. Но остаются немалые возможности, есть хорошо отлаженная бизнес-система. Много денег, которые можно легче, чем в других странах, получить для развития бизнеса. Словом, есть и белое, и чёрное (я не имею в виду расовый момент). Но картинка далеко не розовая.
– Я встречался с крупным специалистом в сфере цифровых технологий, он пробовал реализовать себя на Западе, но спустя пять лет вернулся. Говорит: зарплата хорошая, оборудование первоклассное, можно многому научиться, до какой-то планки дойти, а дальше – нет, дальше только свои. Однако многие продолжают искать счастья где-то «там».
– Каждый вправе сам делать выбор. Но стоит хорошо подумать. Я стараюсь представить вам реальную картину, а уж как её воспринимать – дело личное. У нас и дома есть чем заняться толковым людям, и возможности растут. Кто считает, что хорошо там, где нас нет, не всегда прав. Хорошо там, где мы находим себя и где не только богато, но и близко по духу, содержанию жизни, где ты служишь чему-то хорошему и важному. Можно вспомнить Филби. Он говорил: «В Советском Союзе меня часто спрашивают, тоскую ли я по родине. Отвечаю я всегда одинаково, и ответ этот исходит из глубины души: «А я и живу на родине».
– Если коснуться изменений в США, то хотел бы обратиться к вам как к участнику популярных телепрограмм и дискуссий. Иногда впечатление, что вопросы упрощаются. Вот много разговоров о сносе памятников генералам-«рабовладельцам», о пересмотре программ по литературе (мол, чернокожие выглядят дурно даже у классиков), о требованиях убрать с купюр портреты Вашингтона, Линкольна. Сравнивают с нашими 90-ми в негативной коннотации или с Украиной. Но ведь, скажем, поэт Андрей Вознесенский требовал – «уберите Ленина с денег». Время от времени – без фанатизма – стоит чистить авгиевы конюшни истории. Разве нет? И почему надо американцам отказывать в этом? Разве вы, например, не сталкивались в США с расизмом? Зачем в любых шагах пытаться выискивать лишь негатив? Или мы просто платим той же монетой?
– Где-то, конечно, платим той же монетой. Мы прошли тридцать лет назад через подобное, когда у нас все чего-то хотели, но не понимали чего, не ценили того, что было, всё хотели перевернуть, переделать. Были и реальные проблемы, но были и надуманные – сами бы рассосались, если бы более вдумчиво избрали путь реформ.
Американцы сейчас проходят сложный этап. И не первый раз. И они его пройдут. Они стали утыкаться в стену, люди чувствуют, что дальше так жить нельзя, надо что-то менять. И начинаются поиски, разборки. Ищут, естественно, виноватого или виноватых, начались метания. И всегда все идут по простому пути: давайте разнесём всё, что связано с прошлым, свергнем с пьедесталов, уберём с денег.
Но этот период для США очень интересный. Ведь все мы, всё глобальное сообщество, входим в новый технологический цикл. Будет новая экономика, новые технологии, новое общество. И оно станет жить по другим законам. И Штаты, как страна, которая технологически весьма развита, начинает первой чувствовать, как технологии меняют общество, какие могут быть новые правила, что в мире будет хорошо и что плохо. Приходит, например, осознание, что расовые проблемы должны быть решены. Не исключаю, что через несколько десятилетий или раньше в США раса белых людей будет миноритарной, станет гораздо больше людей с тёмным цветом кожи в разных оттенках. Штаты уже пришли к тому, что белый человек больше не вправе по цвету кожи иметь привилегии. В таких случаях всегда всё через край переливается. Но ведь пока, если смотреть реально, белые живут в США лучше цветных: обитают в лучших районах, дети ходят в лучшие школы.
При этом я не убеждён, что дискриминация, о которой говорят, на деле столь уж там сильна. Но, конечно, общество ещё далеко, далеко, далеко от равноправия. При этом, повторюсь, технологии навязывают изменения в образе жизни, в новом обществе будут разные культуры и люди будут вести себя по-разному. Мы, Россия, как страна, ещё не привыкли к этому, а это придётся принимать. Нами руководит наш консерватизм, который в целом правилен, он стабилизирует общество. У нас превалирует настроение в обществе, что не позволительно делать всё что попало, не позволены крайности, есть непререкаемые базовые ценности. Но та трансформация, которая идёт в мире, так или иначе отражается на социальных запросах, которые в США заметны раньше, чем во многих других странах. И нам тоже не избежать изменений, мы ведь многонациональная и мультиэтническая страна.
США всё ещё имеют политическую систему XVIII века, которая сложилась для обеспечения доминирования элит. Причём элит чисто белых, я бы даже сказал – рабовладельческих. У них всё всегда было хорошо, денег полно, они до последнего времени были консолидированы. Они даже могли при той системе, которая совершенно архаична, что показали последние выборы, продолжать быть успешными и сохранять власть. Что завтра? Посмотрим. Но я очень сомневаюсь, что без глубокой перестройки они сохранят прежние позиции в мире. Что-то сохранят, но доминирующей державой США больше не будут. Помимо политической в «ремонте» нуждается вся социальная политика, страна полевеет. Придётся решать вопросы перераспределения денег от богатых к бедным, чтобы страна не взорвалась, менять систему образования, которая должна быть дешевле и универсальнее, иначе останется без кадров для нового технологического цикла.
(Окончание в следующем номере)
Беседовал Владимир Сухомлинов
