ОСТРОВ КАНТА
Как изменилась Калининградская область в новой международной реальности и что с ней будет дальше
Островизация Калининградской области – ключевая трансформация, которая происходит в последние годы с самым западным регионом России. Естественный в силу своего географического положения «мост» между Россией и зарубежной Европой столь же естественно в силу того же географического положения превращается в «остров», зажатый между двумя самыми недружественными России странами НАТО и Балтийским морем, которое не разделяет, а, наоборот, соединяет отрезанный субъект РФ с «материком».
Состояние отношений с соседями России на северо-западе не оставляет Калининграду шанса на возвращение к роли «моста». Правильная постановка вопроса: каким островом будет российский эксклав на Балтике: необитаемым или всё-таки обитаемым, на котором вопреки конфронтации с Западом развиваются экономика, культура и даже международные связи?
Разворот на 360 градусов
Два полярных состояния – места встречи (моста) и осаждённой крепости (острова), как ни парадоксально, в равной степени естественны для самого западного региона России. Оба они – производные от отношений Москвы со странами Европы. Калининградская область была военным плацдармом, ключевым элементом советской системы сдерживания вооружённых сил НАТО в годы холодной войны, когда был опущен «железный занавес». Она же стала точкой сборки «Большой Европы» после окончания холодной войны, и постсоветская Россия устремилась к интеграции с западным миром. Соответственно, с ростом скепсиса в отношении перспектив интеграции сокращался и потенциал Калининградской области как геополитического «моста», а после перехода в 2014 г. отношений России и Запада к нескрываемой враждебности регион необратимо стал возвращаться к положению «непотопляемого авианосца» на Балтике.
В исторической перспективе обратную островизацию Калининграда (военную в первую очередь) можно назвать возвращением к истокам. Сущность Калининградской области – военно-стратегическая. Грубо говоря, территория – приложение к Балтийскому военно-морскому флоту, под базирование которого она и создавалась. В военно-стратегической значимости незамерзающего порта на Балтике – разгадка решения Сталина сделать Кёнигсберг с прилегающей территорией областью в составе РСФСР и заселить погорельцами из наиболее пострадавших от войны районов европейской части России. Это противоречило и внешней, и внутренней административно-территориальной логике СССР. Из возможных решений: передать Кёнигсберг вместе с большей частью Восточной Пруссии подконтрольной Польской Народной Республике, включить в состав Литовской ССР (что было удобно идеологически в связи с существованием в регионе литовской культурной традиции) или Белорусской ССР (Минск просил Москву дать Белоруссии выход к морю) – выбрали самое неожиданное. Его смысл прояснился только после новых геополитических пертурбаций в 1990-е гг., когда в полной мере стала понятна значимость Калининградской области в балансе сил в Восточной Европе.
В контексте всей предыдущей и последующей истории Калининградской области есть основания считать первые постсоветские десятилетия аномалией. Свободная экономическая зона, разоружение, зависимость региональной экономики от внешнеэкономических связей, европейская мобильность калининградцев (автор знал многих земляков-сверстников, которые к моменту совершеннолетия объездили весь Евросоюз, но ни разу не были в «большой России»), присутствие в образовательной и научной жизни региона европейских политических НКО – всё это было бы воспринято как фантастика в советские годы и начинает так же восприниматься сегодня. Впрочем, не исключено, что через несколько десятилетий, на следующем витке европейской истории, фантастикой покажутся советские и нынешние реалии Калининградской области: закрытость региона в центре Европы, форсированная милитаризация и т.д.
Самой западной части России в любом случае свойственны экстремумы. Открытость – до положения единственного субъекта РФ с безвизовым въездом в ЕС для местного населения (режим местного приграничного передвижения с соседними воеводствами Польши). Закрытость – до ситуации практически сухопутной блокады.
Важно понимать, что для калининградцев существование в аномальных условиях – норма.
Экстремальность их положения понимается рационально, но не прочувствована в полной мере, потому что не является для коренных жителей из ряда вон выходящим явлением. В прошлом они уже сталкивались с отделением Калининграда от остальной территории России границами новых независимых государств, со страхами распада самой России, вступлением соседних стран в НАТО, закрытием Литвой воздушного пространства, угрозой невозможности попасть в Россию по суше из-за вступления Литвы в Шенгенскую зону. Нынешние риски внутри Калининградской области воспринимаются намного спокойнее, чем вне её. Впрочем, главная причина спокойствия, конечно, не «обстрелянность» жителей, а системная работа по минимизации рисков.
Секьюритизация
Предыдущая парадигма существования Калининградской области разрушилась в 2014 г., когда отношения России со странами Запада деградировали до стадии затяжного противостояния. В силу этого основой развития эксклава признано обеспечение защиты от внешних угроз. Поскольку противостояние с Западом приобрело комплексный характер, целью стало обеспечение именно комплексной защищённости, то есть создание положения, когда недружественные государства неспособны повлиять на ситуацию в Калининградской области ни в одной из сфер жизни. Соответственно, актуальными и потенциальными угрозами эксклаву признаны следующие:
- Форсированная милитаризация Польши и Литвы, расширение военной инфраструктуры НАТО у границ Калининградской области, сближение с альянсом Швеции и в целом увеличение присутствия блока в юго-восточной Балтике.
- Ориентация региональной экономики на импорт: критическая зависимость продовольственного рынка от зарубежных поставок.
- Затруднённость транспортной связи с основной частью России в связи с действием директив ЕС относительно транзита в Калининградскую область и возможным произволом Литвы.
- Планируемый выход стран Балтии из электрокольца БРЭЛЛ (Белоруссия–Россия–Эстония–Латвия–Литва) и связанная с ним перспектива обесточивания Калининградской области.
- Широкое иностранное присутствие в гуманитарной жизни региона и связанные с ним возможности дестабилизирующего иностранного влияния на общественно-политические процессы.
Для предотвращения этих угроз с 2014 по 2022 г. в Калининградской области приняты следующие меры:
- Повторная милитаризация региона после разоружения, последовавшего вслед за распадом ОВД и СССР. Военная группировка в Калининградской области после 2014 г. восстановлена до значений, паритетных с группировкой войск Североатлантического блока в юго-восточной Балтике. Сформирован отдельный танковый полк, поставлены на вооружение ОТРК «Искандер-М», береговые ракетные комплексы «Бастион», самоходные гаубицы «Мста-С», модернизированные танки Т-72Б3, РСЗО «Ураган» и другие. Милитаризация области – текущий процесс, который развивается по мере продолжения милитаризации Польши и стран Прибалтики, а также интеграции в НАТО Швеции. Основной драйвер укрепления обороноспособности Калининградской области – форсированная милитаризация Польши, руководство которой поставило задачу к 2030 г. сделать национальную армию крупнейшей в Европе. Эти усилия демонстративно адресуются российскому эксклаву: расширяется танковый парк вблизи российской границы, к границе с Калининградом завозятся американские ракетные системы Himars, продолжаются переговоры с США о размещении на востоке Польши американского ядерного оружия. В таких условиях продолжение работы по превращению Калининградской области в неприступную крепость неизбежно.
- Интенсификация федеральных программ импортозамещения в Калининградской области. В контексте продовольственной безопасности задача сформулирована так, что регион не должен зависеть не только от импорта, но и от транзита из «большой России», самостоятельно производя продукты первой необходимости. Масштабные финансовые вливания в региональный агропромышленный комплекс привели к резкому росту производства сельхозпродукции и насыщению рынка местными товарами. Среди экспертов нет единого мнения, решена ли задача перехода Калининградской области на продовольственное самообеспечение. Скептики указывают, что, во-первых, по ряду позиций сохраняется зависимость от внешних поставок, во-вторых, в случае блокады местное производство не сможет полностью компенсировать привозные продукты и предотвратить дефицит. Развитие регионального АПК имеет объективные ограничения: низкая стартовая база местного производства, не самые благоприятные для сельского хозяйства климатические условия, ограниченный рынок сбыта. Окном возможностей остаётся массовый туризм в Калининградскую область и сбыт продукции в «большую Россию».
- Расширение транспортной доступности Калининградской области воздушным и морским путём через нейтральные воды. Балтика в новых реалиях стала морем, которое не разделяет, а соединяет Калининград и остальную Россию, гарантируя связанность территории страны. В грузовых перевозках ставка сделана на морскую логистику, в пассажирских – на авиацию. Сформирована система паромов и малых торговых судов, курсирующих между эксклавом и Ленинградской областью. Увеличилось количество летающих в Калининград авиакомпаний, открыты новые рейсы в российские аэропорты, введены субсидируемые билеты на полёты по ценам ниже рыночных. Эти меры доказали эффективность, пройдя испытания санкциями Евросоюза. Расширение авиасообщения позволило оставаться въездными в собственную страну тысячам сотрудников попавших под санкции организаций (Литва на основании санкционного режима не выдаёт им транзитные визы для поездок по суше). Развитие морской логистики свело к минимуму удар от приостановки Литвой большей части грузового транзита в Калининградскую область: удалось избежать дефицита на рынке и паники в обществе. Побочным эффектом субсидирования авиабилетов оказался туристический бум, начавшийся с 2020 года. В то же время задача обеспечения транспортной доступности в полной мере не решена. Калининградцы периодически сталкиваются с дефицитом авиабилетов. Предприниматели, в свою очередь, жалуются на отсутствие мест на паромах для их грузов. Очевидно, что система транспортного обеспечения нуждается в более тонкой настройке.
- Создание изолированной энергетической системы. За несколько лет построена сеть тепловых мини-электростанций, позволяющая обеспечить область электричеством после выхода стран Балтии из энергокольца БРЭЛЛ. В свою очередь, потребности эксклава в газе закрывает плавучая регазификационная установка «Маршал Василевский» и построенная под него инфраструктура хранения и распределения сжиженного природного газа. Она способна полностью удовлетворять потребности региона в топливе в случае перекрытия поставок газа по трубопроводу из России через Белоруссию и Литву. Неоднократные тестовые отключения Калининградской области и от газопровода, и от энергосети БРЭЛЛ показали способность работать в полностью автономном режиме.
- Суверенизация стратегической коммуникации в регионе. Крупнейшим мероприятием в рамках выполнения этой задачи стала кампания 2016–2018 гг. по борьбе с «германизацией Калининграда», чтобы подорвать позиции западных структур (в первую очередь – немецких НКО) и стигматизировать сотрудничество с ними для местного населения. В результате скандальной общественной кампании большинство западных представителей свернули деятельность в регионе, оставшиеся ограничились научными, культурными и образовательными проектами, не допускающими политического и идеологического измерения (они по большей части ушли из области в 2022 г. уже по собственной инициативе). До региональной интеллигенции донесена мысль о недопустимости политизации вопросов сохранения немецкого исторического наследия – формирования на их основе нероссийской региональной идентичности и размывания чувства принадлежности калининградцев к России. Прозападные активисты, запускавшие проекты возвращения немецких названий населённым пунктам области и тому подобные инициативы, маргинализированы в региональном сообществе.
Таким образом, развитие Калининградской области определяется магистральным курсом на стратегическую автономию региона, которая позволит выживать в случае полной изоляции от соседей и лишит последних (и другие страны) возможности оказывать влияние на жизнь российского эксклава. Этот процесс далёк от завершения (продовольственная безопасность, военная безопасность), однако тренд останется неизменным. Самый западный регион России сознательно превращается в бронированный остров, существующий за счёт морской связи с «материком», внутренних ресурсов и военной защиты. Островизация эксклава – задача-минимум. Задача-максимум – чтобы Калининградская область не только выживала, но и развивалась.
Обитаемый остров
Стратегические угрозы для области идентичны угрозам для самой России. Калининград выступает той каплей воды, в которой отражается российская ситуация. Главный вызов не в том, чтобы выжить в условиях военно-политического клинча с западным блоком (при наличии ядерного сдерживания задача решаема), а чтобы не скатиться в стагнацию и деградацию, потратив слишком много ресурсов на выживание. Российскому эксклаву сложнее, чем России в целом: ввиду ограниченности территории и возможностей межрегионального и международного сотрудничества. Международная турбулентность влияет на область много сильнее, чем на всю Россию, – и в положительном, и в отрицательном смысле. Яркая иллюстрация – рынок недвижимости. Результатом пандемии 2020 г. и закрытия границ стал взрывной рост внутреннего туризма и, как следствие, ажиотажный спрос на покупку и аренду жилья в Калининградской области. В результате конфликта России и Запада вокруг Украины в 2022 г. спрос на недвижимость в Калининградской области резко упал. После того, как страхи военного конфликта с НАТО на северо-западе развеялись, Калининград стал самым популярным туристическим направлением на майские праздники-2023, что, соответственно, привело к росту цен на недвижимость. В случае эскалации международного конфликта спрос вновь упадёт.
При таких колебаниях и зависимости от внешней конъюнктуры задача федерального центра в том, чтобы обеспечить Калининградской области устойчивое развитие. Стратегически она решается через поддержание уверенного военного паритета со странами НАТО в регионе Балтийского моря, который исключал бы любые враждебные акции. Тактически необходима последовательная работа, направленная на успокоение общественных настроений – в первую очередь жителей самого региона, во вторую – остальных граждан РФ и жителей третьих стран. Эта работа должна включать в себя объективное информирование о мерах, принятых для обеспечения защищённости эксклава, дискредитацию усилий западных политиков по «невротизации» обстановки вокруг Калининграда (сравнения его с «кинжалом в сердце Европы», инициативы Эстонии по перекрытию Финского залива для российских судов, официальное «переименование» Калининграда Польшей, странами Балтии и т.п.), демонстрацию преимуществ жизни в области, появившихся в последние годы вопреки закрытию границ и геополитической напряжённости.
На контрасте с конфронтационной риторикой соседних стран целесообразны инициативы по возрождению трансграничного сотрудничества, которые своим реальным адресатом будут иметь внутреннюю аудиторию.
Напротив, зеркальное нагнетание напряжённости на Балтике с российской стороны нерационально – угрозы военного конфликта, риторика «радиоактивного пепла» и т.п. Важно понимать, что такая риторика будет как минимум отпугивать от Калининградской области людей и бизнес, а в худшем случае – спровоцирует панику и повальное бегство местного населения.
Опустение Калининградской области – наиболее вероятный негативный сценарий будущего, если вынести за скобки возможность большой войны России и НАТО, в результате которой область будет просто разрушена. Справедливости ради, и в случае опустения территория продолжит соответствовать цели, которая стала первопричиной её появления: быть базой Балтийского флота России. Но тогда непонятно, ради чего здесь 80 лет жили и работали сотни тысяч людей. Чтобы эксклав на Балтике был не просто форпостом, а флагманом России в Европе, он должен сохранять привлекательность для жизни и быть насыщен людьми. Человеческий ресурс – главный для развития региона, мизерность размеров которого и соседство с недружественными государствами не позволяют развернуть здесь большие промышленные производства (характерен провал проекта Балтийской АЭС на границе с Литвой) или задействовать весь логистический потенциал. Остаётся использовать как ресурс роста населения развитие рекреационной сферы и повышение привлекательности для миграции – как людей, так и бизнеса, в первую очередь непроизводственного. Высокая мобильность людей, капиталов, товаров и услуг между Калининградской областью и остальной Россией, помимо прочего, создают внутри региона эффект «проветривания», что позволяет закрыть любые спекуляции вокруг мифа о «калининградском сепаратизме».
Островизация, таким образом, некритична, если речь об обитаемом острове, который не отрезан от внешнего мира и в первую очередь от России. Усилия региональной и федеральной власти направлены на это. Мерами является корректировка режима Особой экономической зоны в сторону от развития внешнеэкономических связей к привлечению в регион инвесторов из «большой России», совершенствование городской среды и развитие туристической инфраструктуры, решение широко отмечать трёхсотлетие Иммануила Канта в 2024 г., возрождение международного сотрудничества за счёт развития связей с союзниками России по ЕАЭС, Китаем и другими дружественными странами. Результаты работы пока неоднозначны: так, устойчивый рост населения Калининградской области, особенно впечатляющий на фоне депопуляции соседних регионов Литвы и Польши, в 2023 г. сменился его сокращением. Впрочем, заданный курс внушает оптимизм. Если удастся добиться выполнения поставленных целей, Калининградская область из острова превратится в витрину России в центре Европы. Непременное условие для реализации её потенциала – формирование новой устойчивой системы отношений со странами западного блока, в окружении которых находится Калининградская область.
