ОТ КЛИНА К ЛОМУ
Что инцидент с посадкой самолета в Белоруссии говорит об изменениях миропорядка
Вынужденная посадка в Минске самолета с белорусским оппозиционером на борту всех очень взбудоражила. Подробности, вероятно, еще последуют, механизм инцидента прояснится точнее. Пока же стоит указать на несколько обстоятельств, лишь косвенно связанных с белорусскими событиями и личностью деятеля фрондерской блогосферы.
Использование международного пассажирского авиасообщения в политических разборках – дело опасное и довольно гнусное. Но белорусское начальство тут не пионер. Уже вспомнили и посаженный в Вене самолет президента Боливии, якобы вывозивший Сноудена, и белорусский же лайнер, возвращенный в аэропорт украинскими властями из-за антимайданно настроенного деятеля, и сирийский борт с военной техникой, посаженный в Турции. В общем, гнев относительно «беспрецедентного акта государственного терроризма» несколько лицемерен. Ну и, как водится, чужой сукин сын, конечно, не имеет права на то, что позволительно своему. Украинские действия, например, не вызвали никакого отторжения у западных стран, про США с боливийским самолетом и говорить нечего.
Перечисленные выше примеры помогают увидеть действия белорусских затейников в рамках широкого международного контекста. Нет сомнений, что подобные фортели следует всячески пресекать. На кону действительно могут оказаться жизни оказавшихся не в то время и не в том месте людей.
Минский случай особенно примечателен тем, что самолет никакого отношения к Белоруссии не имел и просто следовал транзитом через ее воздушное пространство. Соответственно, затронуты базовые принципы, составляющие фундамент международного общежития.
При нормальной организации мировой политики существует понятное разделение внутренних и внешних дел. Внутренние обстоятельства и манеры можно оценивать по-разному, но они, если следовать примату суверенного равенства государств, остаются прерогативой соответствующих властей. Внешние действия – способ выстроить и поддерживать коммуникацию разных субъектов (вне зависимости от их внутреннего наполнения) во избежание лишних рисков и трений. Различные международные организации, в том числе очень старые, существующие с XIX века, определяют правила поведения в сферах, которые заведомо затрагивают интересы всех. К ним относятся и авиаперевозки. Всегда исходили из того, что эти самые правила действуют вне зависимости от отношений конкретных государств в данный момент времени – это поистине общественное благо. Понятно, что государства и политические деятели оперируют не в стерильном вакууме, конфликты и противоречия всегда влияли на всё, но тем не менее считалось, что придерживаться основополагающих правил соответствует интересам всех.
Нынешний упадок международных институтов (а никто уже не отрицает, что они в глубоком кризисе) – продукт исчезновения грани, смешения внешних и внутренних задач. Это, в свою очередь, результат временного торжества идеи о необходимости универсальной общественно-политической трансформации мира. Такая концепция возобладала после холодной войны. На практике это означало следующее. Международные институты попытались превратить в инструмент не гармонизации отношений между государствами, а изменения самих этих государств. И тут начался сбой.
Вторую цель полноценно воплотить в жизнь не удалось, унификация породила непредусмотренные последствия и резкий ответ тех, кто не желает меняться в соответствии с предписанными нормативами. Первая цель при этом пострадала. Недоверие к институтам и тем более их спорадическое (когда надо) игнорирование породило правовой нигилизм. То, что было исключением (нарушения международного права случались всегда, но их рассматривали именно как нарушения), начало становиться общераспространенной если не нормой, то практикой.
Дисфункция институтов в крайнем проявлении превращается в международный беспредел, что мы и наблюдаем во всё большем количестве сфер. Повторимся, Белоруссия тут не первопроходец. Видимо, надо привыкать. Если посмотреть отстраненно – удивляться нечему. Мы давно наблюдаем эрозию и осыпание международного порядка. А раз так, то почему отдельные части социально-политической жизни должны оставаться в неприкосновенности? Переустройство так переустройство.
Ну и, наконец, одно замечание по внутриполитической составляющей. Эпоха открытости и взаимосвязанности приучила нас к тому, что революция может быть «твиттерной», а смена режима – почти что онлайн. Но по мере того, как прикладные области человеческой жизни становятся всё более цифровыми, то бишь в некотором смысле эфемерными, политические нравы возвращают нас в «аналоговые» времена. Клин вышибают не клином, а ломом. Это стоит иметь в виду.
