Михаил Делягин

Свободная пресса

Отечественные предприятия расширяют производство, несмотря на саботаж агентов Запада в руководстве экономикой страны

---

Официальная статистика шокирует: в III квартале рост инвестиций в основной капитал (разумеется, по отношению к аналогичному периоду прошлого года и в реальном выражении) превысил даже уровень второго квартала (12,6%), составив головокружительные 13,3%.

По итогам января-сентября инвестиции в основной капитал выросли на 10% (по сравнению с 5,4% в аналогичном периоде прошлого года). Это показатель начала нулевых, «эхо» постдефолтной политики Примакова–Маслюкова с заморозкой цен и тарифов естественных монополий, разумным протекционизмом, фактическим запретом на рейдерское доведение предприятий до банкротства и сохранявшимися по инерции некоторыми ограничениями финансовых спекуляций.

Сейчас ничего этого нет, а результат есть.

Более того: этот восхитительный результат достигнут в предельно неблагоприятных условиях, так как III квартал стал временем фантасмагорической финансовой свистопляски.

Ведь, вероятно, именно для того, чтобы блокировать инвестиционный рост России, либеральные прозападные денежные власти осуществили рукотворную девальвацию рубля (курс которого превышал 102 руб./долл.), двукратное повышение процентной ставки (которое, если верить Набиуллиной, еще может быть продолжено) с соответствующим взлетом ставок и так запретительно дорогих кредитов, разрушительный и до сих пор так и не изжитый топливный кризис.

Драйвер экономического и инвестиционного роста — стремительное увеличение жилищного строительства, упершись в бедность населения и активное противодействие финансовых властей, сменилось его сжатием: в октябре он рухнул более чем на четверть (на 25.5% — по сравнению со спадом на 10,6% в октябре 2022 г.), за первые десять месяцев года снизился на 1,8% (по сравнению с прошлогодним ростом на 21,5%). Доля инвестиций в жилье сократилась по сравнению с январем-сентябрем прошлого года с 6,9 до 6,0% (а в нежилые здания и сооружения — с 47,3 до 46,3%): для инерционных инвестиционных процессов это много.

Чем же вызван столь уверенный рост инвестиций (вполне ощутимый в экономике, даже несмотря на вероятное приукрашивание официальных данных Росстатом) в столь неблагоприятных условиях?

В структуре инвестиций доля машин, оборудования и транспорта увеличилась с 33,2 до 34,2% (в том числе в IT-оборудование — с 3,4 до 3,6%), а в интеллектуальную собственность — с 5,6 до 6,4%.

Конечно, инвестиционные процессы имеют свою инерцию — и удар ставкой по реальному сектору окажет и, более того, уже во многом оказал свое воздействие (по крайней мере, приток на валютный рынок средств, первоначально предназначенных для инвестиционных проектов, так и не начатых либо отложенных в результате хаотизации экономики, был весьма нагляден). Однако мы видим, что заметная часть намеченных к расширению инвестиционных проектов расширяется.

Отчасти это вызвано объективными обстоятельствами.

Несмотря на стимулирование либералами вывода капиталов из страны, огромный ущерб, нанесенный западными санкциями именно частным капиталам, убедил многих и способствовал осознанию даже прозападными предпринимателями враждебного характера внешнего окружения России.

Возврат Фридмана с предельной наглядностью разъяснил, что даже конченые предатели России больше не получают поддержки или хотя бы симпатии Запада. «Хороших русских», даже отказавшихся от своей Родины и растоптавших ее, для него нет также и по тем же причинам, по которым для гитлеровцев не было «хороших евреев».

Кроме того, санкции действительно создали в России колоссальное количество новых рыночных ниш, пусть даже они и выглядели поначалу дырами. Те из них, которые не оказались по каким-либо (в том числе вполне объективным и потому неустранимым) причинам интересны китайскому бизнесу, открыли новые возможности отечественному, — который их потихоньку (из-за невозможности значительного привлечения кредитов, доступных только торговле и финансовым спекулянтам) и осваивает.

Удельный вес кредитных ресурсов в современных российских инвестициях составляет мизерные 9,2% (8,8% — российские банки, 0,4% — иностранные). Причем, насколько можно судить, даже в них велика доля инвестиционных кредитов, предоставленных по разного рода государственным программам, в том числе под госгарантии и разнообразные льготы. Чисто рыночные инвестиционные кредиты крайне редкое явление, изумляющее немногочисленных (ибо деньги любят тишину, а странные деньги — тем более) наблюдателей.

Вклад бюджета в инвестиции в реальный сектор России почти вдвое превышает вклад гарантирующего ошеломляющие прибыли (в этом году более 3 трлн руб.) банковского сектора и достигает 17,3% (8,3% приходится на федеральный бюджет, 8,0% — на региональные, 1,0% — на местные).

Для назойливых либеральных истерик о «катастрофическом огосударствлении экономики» это недопустимо мало, но в условиях весьма высокой бюджетной напряженности (несмотря на радужные отчеты об исполнении федерального бюджета) этот показатель свидетельствует о колоссальной инвестиционной активности правительства Мишустина (вкладывающего в экономику самостоятельно и настойчиво принуждающего к инвестициям все регионы, обладающие хотя бы тенью финансовых ресурсов).

Подавляющую долю инвестиций — 57,5% — составляют собственные средства предприятий и организаций. Конечно, этот показатель чрезмерно велик и является результатом целенаправленной политики либералов во власти, служащих финансовым спекулянтам и делающих кредит заведомо недоступным даже для пополнения оборотных средств, тем более для финансирования капвложений.

Однако уверенный рост объема инвестиций предприятий и организаций свидетельствует о преодолении всех и всяческих макроэкономических препятствий.

Помимо перечисленных выше объективных предпосылок (которые без воли власти обычно просто не реализуются), решающий вклад в это преодоление внесла и целенаправленная политика правительства Мишустина, с редкой въедливостью и скрупулезностью осуществляющего поддержку хозяйственного развития в самых разных сферах экономики.

И устойчивые государственные заказы, и вырезание из административного бреда и хаоса территориальных и отраслевых зон устойчивого развития, и предоставление грантов, и субсидирование кредитов, и многие другие механизмы качественно упрощают частные инвестиции, в итоге — стимулируют их.

По имеющимся оценкам, нормализация финансовой политики Банка России (снижение процентной ставки при ограничении финансовых спекуляций и запрете вывоза капитала из страны) обеспечит увеличение инвестиций в реальный сектор страны на 3−4 трлн руб. (то есть на 20−25%) только за счет банков.

Общий же рост инвестиций (да еще если предположить и ограничение произвола монополий, и возвращение к разумному протекционизму) будет значительно выше и окажется ограниченным только физическими возможностями производительных сил.

До этого же нам остается уповать на продолжение усилий правительства Мишустина, которое за счет выстраивания технологических цепочек и стратегии управления спросом (в том числе при помощи его гарантирования) обеспечивает продолжение уверенного инвестиционного роста в самых неблагоприятных внешних и внутренних условиях — несмотря на всеобъемлющую агрессию Запада и активного саботажа его агентов в руководстве российской экономикой.

Метки: бизнес в России, инвестиционный климат, курс рубля, промышленность