«ПОКЕРФЕЙС» КАК ЛИНИЯ ЗАЩИТЫ
Есть ли выход из препирательств России и Запада по «делу Навального»
Ситуация вокруг отравления Алексея Навального развивается неспешно. Пока не самым благоприятным для России образом, но и не самым катастрофическим. Запад «трясет анализами» и настаивает на своей версии отравления — «новым вариантом “Новичка”». Москва твердо держит линию обороны: мы не видели от вас, господа, убедительных доказательств вашей версии. Как долго это может продолжаться и чем закончится?
Состоялось первое обсуждение инцидента с Навальным на высшем уровне — между Владимиром Путиным и французским президентом Эммануэлем Макроном, который остается одним из немногих европейских лидеров, вступающих в диалог с Москвой в подобных «деликатных» ситуациях. Факт прямых переговоров по данному вопросу можно считать признаком усиления давления Запада на Москву. Примечательно, что обсуждение «казуса Навального» напрямую между Путиным и фрау Меркель до сих пор так и не состоялось. Это и к лучшему. Поскольку в этом диалоге стороны с высокой вероятностью вышли бы на межличностный конфликт, ключевым моментом которого могло бы стать прямое обвинение собеседника или собеседницы в, мягко говоря, «лжесвидетельстве».
К тому же у России остаются собственные встречные претензии к Германии, которая отказывается предоставлять результаты анализов лаборатории бундесвера, где сказано, что оппозиционер таки отравлен «Новичком». Вместо этого Берлин предпочитает общаться через Организацию по запрещению химоружия. Ну, раз хотите «по протоколу» — давайте по протоколу, отвечают «юристы из Москвы». Следуя в том числе той логике, согласно которой, во-первых, не стоит спешить оправдываться, пока не узнаешь всех подробностей (и козырей) «обвинения», особенно когда их недостаточно, и во-вторых, стоит помнить, что «чистосердечное раскаяние», может, и облегчает совесть, но далеко не всегда облегчает «наказание». Поэтому на текущий момент изображение «покерфейса», наверное, не самая слабая линия защиты. За неимением лучшей.
Тем более что время работает, скорее, на «сторону защиты». Или, по крайней мере, так кажется, когда видишь, как медленно раскочегаривается санкционный «каток». Хотя неторопливость в данном случае может свидетельствовать не столько о нерешительности, сколько о процессуальной дотошности.
Навальный уже пришел в себя и идет на поправку. Он опубликовал селфи в соцсетях, поговорил с немецким следователем и отказался сотрудничать с российскими на случай, если они до него доберутся. Тем самым драматизм ситуации угасает — политик ведь живой. И это, как, возможно, рассчитывают некоторые, может снизить и политический накал вокруг этой истории. Проще говоря, рассосется, как яд в крови оппозиционера. Или неправильный обмен веществ, вогнавший его в кому, силами немецких эскулапов наладится.
Правда, и Макрон позвонил Путину не с пустыми руками, а тоже с анализами: французская и шведская лаборатории также нашли в биоматериалах российского оппозиционера «Новичок». Это новый ход, показывающий, что «следствие» не стоит на месте. В ответ Путин указал на «неуместность голословных, ни на чем не основанных обвинений российской стороны в данном контексте». Как говорится, ваше слово против нашего. Хотя резкость тона заявления наводит на нехорошие подозрения. Неужели «Юпитер гневается»?
Отчасти повторяется история, разыгравшаяся после отравления Скрипалей в Солсбери. Тогда англичане тоже ничего российской стороне не предоставили, считая дело доказанным. Тогда значительная часть российского общества за ворохом накиданной противоречивой информации и версий так ничего толком и не поняла. Многие и вовсе приняли за главную версию «провокации британских спецслужб». Для внутреннего употребления, согласитесь, весьма неплохой результат. Возможностью аналогичного результата не стоит пренебрегать и в данном случае. Потому что Меркель в 2021 году уйдет, а российский избиратель останется. И в версию «отравления оппозиционера номер один», навязываемую Западом, ему верить совершенно ни к чему.
Британцы в качестве доказательств предъявили, по крайней мере, видеокадры с Петровым и Бошировым, «туристами» с почти одинаковыми номерами паспортов, интересовавшимися шпилем местного собора. Однако можно ли было с этим пойти в суд, условно, присяжных, без самих «туристов»? Ведь их не поймали с поличным, когда они мазали «Новичком» ручку двери Скрипаля.
Правда, «присяжные» для принятия санкций и высылки российских дипломатов по всей Европе и из Америки и не понадобились. Теперь, даже при отсутствии кандидатов на роль подозреваемых-исполнителей, они тоже не понадобятся. Решение будет принято не судебно-процессуальное, а политическое. В то же время Москва ведет себя примерно так, как стороны на состязательных процессах в голливудских фильмах. И, строго говоря, шансов сегодня припереть к стенке «обвиняемых» с неопровержимыми доказательствами в таком представляемом суде еще меньше, чем в Солсбери. К примеру, на днях глава Службы внешней разведки Сергей Нарышкин, как бы выступая «свидетелем защиты», снова настаивал на том, что омские врачи никаких следов ядов в организме Навального не обнаружили. И таким он — «чистым» — был сдан на самолет, доставивший его в Германию. В принципе, от этого лишь один шаг до заявления: «Вы, господа, и отравили-с». В голливудском кино на этом месте адвокаты защиты уже бы торжествовали — обвинение ведь рассыпалось, а публика рукоплескала бы. Но мы не в кино.
Видимо, Запад ждет от Москвы некоего ритуального «деятельного раскаяния» по примеру саудовских властей, которые поймали и сурово и показательно наказали убийц опального журналиста Хашогги. Хотя, возможно, те изначально действовали если не по приказу хитроумного наследного принца Салмана, то по косвенному наущению самих властей. Но от Москвы вряд ли дождутся чего-то подобного. То, что работает в преисполненной коварства восточной политике, не работает в наших северных широтах. Тут все проще. К тому же саудовский инцидент скорее наводит на мысль о двойных стандартах Запада и тех же США, слишком быстро все простивших саудитам и никаких серьезных санкций так и не принявших против Эр-Рияда, хотя случай сопоставим со случаем Магнитского.
Так или иначе, но на фоне инцидента с Навальным заметно портится политическая атмосфера в отношениях России даже с теми европейскими странами, с которыми она, казалась, выровнялась. Так, отменена «ввиду сложившихся обстоятельств» запланированная на 14 сентября в Париже российско-французская встреча министров иностранных дел и обороны в формате «2+2». На неопределенный срок отложен и анонсированный ранее визит в Москву самого президента Макрона. Почти одновременно отменен визит Сергея Лаврова в Берлин и его переговоры с главой МИД ФРГ Хайко Маасом. Что, видимо, и спровоцировало резкое заявление Лаврова о том, что в ситуации с блогером Навальным западные партнеры «перешли все рамки разумного». Это еще, конечно, не «дипломатическая изоляция», однако звонок тревожный. Диалога, во всяком случае, не просматривается. Так что вряд ли ситуация быстро и бесследно рассосется, даже если Навальный через некоторое время предстанет перед телекамерами бодрый, веселый и здоровый.
В Европе, помимо персональных и точечных санкций, которые в этом случае можно будет считать пустой формальностью, на кону судьба газопровода «Северный поток — 2». Хотя заинтересованность Германии в проекте велика (из задействованных в проекте более 100 компаний из 12 стран большинство — немецкие), а канцлер Меркель столь долго и упорно лично защищала его от нападок американцев, полностью исключать такой вариант нельзя. Берлин явно не спешит с этим решением, однако ситуация может сложиться так, что он вынужден будет его принять — например, когда нынешняя тактика защиты, принятая Москвой, окончательно исчерпает себя под давлением если не новых доказательств использования боевого отравляющего вещества, то новых информационных поводов. Скажем, если Навальный, оправившись, начнет выдвигать собственные версии произошедшего, обвиняя российские власти. Ангела Меркель заняла позицию, согласно которой решение судьбы проекта будет общеевропейским, а не германским. Косвенно это может свидетельствовать, что политически вопрос о блокировке может созреть. Хотя чисто юридически остановить проект полностью и окончательно европейцам будет не так-то просто.
Возможно, Берлин был бы удовлетворен неким подобием сотрудничества со стороны Москвы в истории с Навальным. Однако российские власти твердо стоят на своем, хранят тот самый покерфейс и шлют в ФРГ серьезные запросы по линии Генпрокуратуры с требованием предоставить соответствующие материалы и начать, наконец, сотрудничество. Хотя в самой России до сих пор по этому поводу даже не заведено уголовное дело.
Любопытно, что в марте 2018 года Следственный комитет возбудил-таки уголовное дело уже через десять дней после отравления Сергея и Юлии Скрипаль — но лишь по факту отравления гражданки России Юлии Скрипаль. Хотя тогда тоже никто никаких результатов анализов в Москву не присылал.
Правила европейской политики допускают в том числе принятие решений, которые ведут к однозначному экономическому ущербу. В данном случае 10-миллиардный проект может стать тому подтверждением. При этом сама Германия ничего в поставках газа, в том числе из России, не потеряет. Газопровод «СП-2» изначально и планировался как заменитель украинского транзита для поставок через Австрию в Италию и другие страны Южной Европы. Парадоксально, но в такой ситуации мало что потеряет даже «Газпром» — не считая вложения примерно половины указанной выше суммы инвестиций. Его продажи в Европу и так не растут, так что надобности в новых объемах экспорта, по сути, и нет, а если понадобится их нарастить, то можно (а теперь, возможно, и придется) делать это через Украину.
Впрочем, Германия и ЕС вообще могут остаться в стороне от «убийства» проекта «СП-2». Это может быть сделано руками американцев. Там санкционные меры за применение химического оружия регулируются законом от 1991 года (Chemical and Biological Weapons Control and Warfare Elimination Act of 1991, CBW Act). За отравление Скрипалей санкции вводились в два этапа: в августе 2018 года и в августе 2019-го. CBW Act обязывал президента ввести на выбор три меры из шести. В их числе был запрет на полеты «Аэрофлота» в США, понижение уровня дипотношений и полное прекращение торгово-экономических отношений. Трамп выбрал три относительно мягкие меры: американским банкам запретили участвовать в первичных выпусках российского валютного госдолга (но не рублевого, притом что доля нерезидентов в рублевых ОФЗ доходит до трети объема), США обязались не голосовать за предоставление помощи и кредитов России в МВФ и Всемирном банке (хотя в них наша страна и так не нуждается) и запретили любые поставки в Россию, которые могут способствовать производству химического и биологического оружия (чисто символическая мера).
Сейчас — даже без принятия нового закона — «химические санкции» против России могут быть ужесточены просто распоряжением Госдепартамента США. Например, их могут распространить на все эмиссии российского госдолга. В конгрессе уже потребовали от администрации использовать CBW Act против России в связи с отравлением Навального. В поправках к бюджету Пентагона на следующий год также имеется сразу несколько санкционных проектов. Главный из них — законопроект DETER Act сенаторов Марко Рубио и Криса ван Холлена, предполагающий санкции в отношении российских госбанков и любых новых энергетических проектов, а также запрет на покупку российского госдолга иностранцами. Отдельно упомянут там и «СП-2».
Правда, в предвыборной суматохе, а также на фоне трений по новому пакету помощи экономике, пострадавшей от коронавируса, законодатели от республиканцев и демократов могут не успеть принять оборонный бюджет до ноябрьских выборов. Это не значит, что более поздний вариант может оказаться более мягким по отношению к Москве, особенно если в Белый дом въедет Джо Байден. Однако это может означать, что подготовка санкций в наиболее жестком варианте может стать менее актуальной на новом информационном фоне, когда Навальный продолжит идти на поправку, делать бодрые селфи, и тем более, если он, как обещает, вернется в Россию. Публика и СМИ, которые не умеют нынче долго держать тему, могут охладеть к данному сюжету. И тогда получится, что нынешняя «линия защиты» Москвы была правильной.
