ШАГ ВВЕРХ ПО ЛЕСТНИЦЕ ЭСКАЛАЦИИ
Татьяна Антонова, Сергей Караганов, Сергей Рябков
Политолог Караганов призвал изменить ядерную доктрину России: «Любое нападение на нашу территорию должно встречать ядерный ответ»
Москва готова перевернуть шахматную доску большой геополитики. На этот раз в ход пойдет ядерный аргумент. Пока, к счастью для наших противников, только на бумаге. О готовности изменить ядерную доктрину заявил замглавы МИД России Сергей Рябков. Владимир Путин намекал на это еще в июне: президент назвал документы о ядерном сдерживании «живым инструментом». Похоже, на той стороне намёки ловить совершенно не умеют. Остается надеяться, что читать еще не разучились.
«Россия изменит свою ядерную доктрину на основе анализа последних конфликтов и действий запада в связи с СВО», — заявил замглавы МИД Сергей Рябков.
Москва отчего-то застыла на определенной ступеньке этой самой лестницы и упорно не желает подниматься дальше, считает ученый-международник Сергей Караганов. Эксперт уверен, что такой подъем нам необходим.
— Действующая ядерная доктрина давно устарела. Была продуктом нашего состояния с 1980-х годов. Ею, не понимая этого до конца, мы расчистили дорогу расширению НАТО, а теперь и прямой агрессии против нас, — заявил эксперт. — Не изменяя нашу ядерную доктрину и не проводя соответствующие военно-технические действия, мы резко ухудшили наше стратегическое положение, что может привести нас к поражению.
Тактически наши военные выигрывают на поле боя, но мы открыли дорогу для изнурительной, долгой и затяжной войны, победа в которой будет на стороне экономически более сильного участника, подчеркнул Караганов.
— Конкретные предложения по изменению ядерной доктрины и планы проведения — в самом крайнем случае — войны с ограниченным применением ядерного оружия существуют, они лежат в определенных кабинетах, — отметил Караганов. — Но за порог кабинетов не выходят.
— Наша нерешительность становится опасна и граничит с безрассудством, если не хуже, — продолжил ученый. — Она опасна для нас и для всего мира. Мы не только открыли дорогу агрессору, но и расчищаем ее для других агрессий по всему миру, — отметил ученый. — С этим безрассудством давно пора кончать и менять ядерную доктрину в сторону утверждения, что любое нападение на нашу территорию должно встречать ядерный ответ.
Решение о конкретной форме ответа в любом случае всегда остается за президентом России, уточнил политолог. Однако главное в ядерной доктрине и теории сдерживания — заставить противника быть уверенным, что он может получить и получит ядерный удар в случае агрессии.
— Дискуссия об изменении нашей ядерной доктрины, начавшаяся год с небольшим тому назад назад, на время остудила американцев. Они вели себя осторожнее, хотя в последнее время все опять начали наглеть, — отметил Сергей Караганов.
Если Москва не изменит формулировки в доктрине и не пойдет вверх по лестнице эскалации, перспективы нас ждут нерадужные. Сергей Караганов прогнозирует два сценария: либо мы обрекаем себя на долгую, кровавую войну, либо будем вынуждены пойти на массированное применение ядерного оружия в качестве жеста отчаяния.
Экс-начальник Международно-договорного управления, бывший заместитель начальника Главного управления международного военного сотрудничества Минобороны РФ генерал-лейтенант в отставке Евгений Бужинский уточняет, что как такового понятия «ядерная доктрина» вообще не существует. Если не отступать от юридической точности (а в таком деле, как ядерное сдерживание, отступать от нее явно не следует), то случаи применения Россией ядерного оружия перечислены в двух документах: военной доктрине 2010 года и основах политики ядерного сдерживания 2020-го.
В первом документе указаны два случая, когда Москва может, что называется, «жахнуть». Первый случай — нападение на Россию или ее союзников с использованием оружия массового поражения. Это не только «ядерка». Это и биологическое, и химическое оружие тоже. Второй случай — нападение на Россию с применением обычных, неядерных средств поражения, притом что такое нападение угрожает нашей территориальной целостности и суверенитету.
Документ 2020 года вобрал в себя все тренды непростого исторического времени, в котором нам довелось жить. Так что вариантов применения ядерного оружия там уже не два, как в военной доктрине, а четыре. К вышеописанным двум добавлены еще два: подтвержденный старт баллистических ракет государства-противника и уничтожение критических элементов нашей инфраструктуры, которое сделает невозможным наш ядерный ответ.
— Что-то еще сверх этого придумать можно, но в целом указанные в документах случаи покрывают все риски, — считает Евгений Бужинский. Между тем в документы вполне можно добавить понижение порога применение ядерного оружия, считает генерал-лейтенант. Речь идет об упреждающем, превентивном ударе. У США в военной доктрине всё это уже прописано. Почему бы и нам не внести этот пункт на основе принципа взаимности? Ну, и перенести два пункта из документа 2020 года в военную доктрину 2010-го лишним не будет. С точки зрения юридической силы военная доктрина выше — со всеми вытекающими последствиями.
Однако как бы мы ни меняли наши доктринальные документы, это не снизит градус кипения в головах обитателей Белого дома.
— Само понятие ядерного сдерживания нивелировалось, — констатировал военный эксперт.
— Не поможет остановить эскалацию и так называемый ограниченный удар. Это всё выдумки американцев, которые считают, что где-то в Европе можно это сделать. За ограниченным ударом последует глобальный конфликт с взаимным уничтожением нас, Европы и США. Поэтому все и считают, что это пугалки, что ядерное оружие никто не применит.
Эксперт отверг идею применения ядерного оружия в рамках СВО даже в «ограниченном» формате. Но сценарий, при котором Россия все-таки нажмет красную кнопку, всё же существует:
— На украинском театре военных действий мы спокойно справимся обычными видами вооружений. А вот если НАТО полезет на нас своими регулярными войсками, тогда по центрам принятия решений или, например, по базе Рамштайн удар нанесен может быть. Да, это повлечет за собой глобальный конфликт. Но на Западе этого не понимают. Там у власти находится непуганое поколение, которое после Вьетнама ни с кем всерьез не воевало.
