ПОРОХОВАЯ БОЧКА
Инерционный образ Кавказа?
Стоит ли воспринимать Кавказ как единое целое? Есть ли польза в том, что географические границы меняются реже, чем политические? Почему образ Кавказа как пороховой бочки – инерционный? Об этом рассказал наш главный редактор Фёдор Лукьянов в интервью порталу «Кавказ сегодня». Смотрите полную версию беседы по ссылке, читайте краткую версию у нас на сайте.
Стоит ли воспринимать Кавказ как единое целое, учитывая, что он разделён между несколькими государствами? Это вопрос. Но, с другой стороны, здесь всё взаимосвязано, и до тех пор, пока география не изменится, всё будет строиться вокруг необходимости взаимодействия, невзирая на то, какая ориентация у разных государств и какие отношения складываются у них, допустим, с Россией.
Политические границы меняются и будут меняться. Не было века, когда границы не менялись бы кардинально, перечерчивалась вся карта. Почему мы решили, что в XXI веке будет иначе? Непонятно. География – взаимосвязь регионов и народов – меняется гораздо медленнее.
С точки зрения информационного влияния, я не уверен, можно ли говорить о том, что российский Кавказ находится в какой-то особой ситуации по сравнению с остальной частью России. То, что мы все живём в информационной парадигме, которую задают глобальные державы (Соединённые Штаты, прежде всего) – это факт. Нравится нам это или нет, но пока даже те страны, которые никоим образом не следуют американской линии и критикуют их политику, всё равно, волей-неволей, идут в этом фарватере.
Если посмотреть на нашу информационную повестку, то очевидно, что мы можем высказывать ровно противоположные взгляды, мнения, но сам характер этой повестки определяется тем, что идёт от Запада. Схожая ситуация и в Китае, хотя там очень жёсткий информационный контроль. Поэтому не думаю, что можно говорить об информационном влиянии на регион: южные республики Кавказа и даже Турция не обладают такими ресурсами, чтобы проводить самостоятельную линию.
Российский Кавказ – органическая, интегральная часть России, разумеется, со своей спецификой. Дополнительная уязвимость, связанная с бурной историей, прежде всего новейшей, это, конечно, есть, но скорее на уровне ощущения.
Кавказ имеет не больше и не меньше проблем, чем все другие регионы.
Всегда есть силы, которые работают инерционно: поддерживается канал, который при необходимости может быть использован – это рутинная работа. Но разжигать рознь можно там, где тлеют угли. В этом плане Кавказ – сложный регион, очень многообразное сообщество народов. И здесь нужна другая, но тоже постоянная и рутинная работа, которая, в случае чего, позволит погасить вспыхнувшие угли.
Образ Кавказа как пороховой бочки существует. Но есть подозрение, что этот образ тоже инерционный. И создание другого образа Кавказского региона было бы важно.
