«ПУТИН БУДЕТ ДЕРЖАТЬ ИНТРИГУ. КИТАЙЦЫ НАЗЫВАЮТ ЭТО «ДРАКОН В ТУМАНЕ»
Известный политтехнолог о том, кто вредит «умному путинизму», почему поправки «голосуют» именно сейчас, а «новая федерализация» — миф
«Путин прагматик. Среди его электората многие выступают за обнуление», — считает эксперт центра политической конъюнктуры Алексей Чеснаков — давний соратник Владислава Суркова. В интервью «БИЗНЕС Online» он рассуждает о «провинциальной лозунговости» Вячеслава Володина, бездарности несистемной оппозиции и Кремле, где «никогда, ничего и никого не пугаются».
«КАКАЯ-ТО ЧАСТЬ ПОЛИТИКОВ, ЧИНОВНИКОВ И ЭКСПЕРТОВ ШМЫГАЕТ ОТ КАБИНЕТА К КАБИНЕТУ, ОТ ТЕЛЕГРАМ-КАНАЛА К ТЕЛЕГРАМ-КАНАЛУ И СОЗДАЕТ ПАНИЧЕСКУЮ ВОЛНУ»
— Алексей Александрович, после объявления даты голосования по поправкам в Конституцию вновь актуализировались внутриполитические процессы, которые замерли во время карантина, когда всю повестку заполняла пандемия. Хотя властная вертикаль и продолжала работать, но в ее адрес было немало критики. А как вы оцениваете действия административной системы и отдельных управленцев в период самоизоляции?
— То, что внутриполитические процессы, как вы говорите «замерли» на время самоизоляции, не означает, что они исчезли. На какое-то время чистая политика в медиа была заменена политической эпидемиологией. Но игроки понимали, что пандемия когда-то закончится и готовились к новому раунду борьбы. Сейчас он начался.
Что касается властной вертикали, она в свое время создавалась в расчете в том числе и на повышение продуктивности работы административной системы в чрезвычайных обстоятельствах. Пандемия стала таким обстоятельством. Власть вынуждена была работать на опережение при множестве неизвестных. Это сложно. В чрезвычайных обстоятельствах ресурсы и возможности для принятия решений сокращаются. Если не пытаться занять откровенно критическую к власти, оппозиционную позицию, то следует признать, что в целом вертикаль власти проявила себя эффективно. Административные решения принимались выверенные.
Нужно понимать естественную инерцию государственной машины. Легко предугадывать и осуждать, когда находишься вне системы принятия решений и не знаешь всей полноты информации. Важно оценивать не то, что публика или эксперты хотят увидеть в действиях власти, а то, что в них заложено и как реализовано.
— 25 июня началось голосование по поправкам в Конституцию, однако активное обсуждение этой процедуры возобновилось сразу после снятия карантина. Полемика опять разгорелась между теми, кто за и против. В том числе по поводу даты. Критики говорят, что поторопились, так как не преодолены все последствия пандемии. С другой стороны, власть, мол, торопится, пока не грянула вторая волна.
— Все давно сложилось. Есть два лагеря. Одни оправдывают назначение голосования на 1 июля, другие — осуждают. В такой конфигурации нет пространства для полемики. Позиции сторон нужно принимать как имеющийся факт. Мы не обладаем объемом информации, который имел президент в вопросе определения даты. У Путина под рукой десятки документов о ситуации от администрации, правительства, региональных властей, Роспотребнадзора, спецслужб и т. д. Профильные экспертизы и заключения. Эти документы подразумевают прямую персональную и ведомственную ответственность авторов. Решение принимается на их основе. Президент обладает кратно бо́льшим объемом информации, чем отдельные министерства и уж тем более чем авторы анонимных «телег». Путин не на совещаниях и не из СМИ узнает о происходящем в стране.
— Я не об этом говорю…
— В ходе подготовки к объявлению даты возникало множество странных версий. Сначала неназванные источники настойчиво утверждали, что голосование пройдет 12 июня. Конечно, выбранный формат голосования по поправкам не подпадает под законодательство о выборах, но все же назначение на дату государственного праздника пришлось бы непросто объяснять. Подобные практики всегда вызывают шквал критики. Да и позитивной статистики по пандемии тогда еще не было. Потом заговорили о голосовании в день парада 24 июня. Тоже выглядело странно. Смысла совмещать торжественные события такого масштаба с днем голосования нет. Кумулятивный эффект отсутствует. Скорее наоборот, теряются два хороших повода. Для власти полезнее получить два мощных позитивных эмоциональных события, а не смешивать их.
Сейчас информпотоки в целом структурированы в том числе и для того, чтобы держать в напряжении политический класс. Какая-то часть политиков, чиновников и экспертов шмыгает от кабинета к кабинету, от телеграм-канала к телеграм-каналу и создает паническую волну: «Голосование будет 12 июня, гипс снимают». Когда возражаешь: «Какие аргументы? Где логика?» — отвечает: «Зачем логика, это написали в канале Х, который связан с башней Y. Достоверность — 100 процентов». С такими установками работать невозможно. На следующий день после того, как анонсированных событий не происходит, у таких людей всегда готова новая версия, которая в очередной раз «достоверна» на 100 процентов.
«ВО ВЛАСТИ РАБОТАЮТ ПРОФЕССИОНАЛЫ, КОТОРЫЕ ПОНИМАЮТ, ЧТО ФАКТОР «ПАТРИОТИЧЕСКОЙ ВОЛНЫ» МОЖЕТ ДОБАВИТЬ ПОЗИТИВА»
— В итоге выбрали дату, которая, на ваш взгляд, удачная?
— О дате 1 июля, я, например, не знал заранее. Но если посмотреть на политический календарь и тайминг кампании по поправкам, то выглядит она осмысленно. Ограничения создаются сроками подготовки и проведения единого дня голосования, ЕГЭ, парада, «Бессмертного полка», бюджета и др.
Более поздние сроки, например конец июля – начало августа, не очень удачное время. Большинство учителей, работающих в участковых избирательных комиссиях, в это время уже уходят в отпуска. Их из отпусков отзывать? Таких технологических аспектов много. Политологу с горы легче почесать за ухом и сообщить: «Власть ошибается, лучше была бы дата 1 августа». С информацией о досрочных выборах в Госдуму — то же самое. Когда начинаешь спрашивать эксперта, утверждающего о возможности провести выборы в Госдуму в ближайшие месяцы, то аргументы опять все те же: «В „Телеграме“ говорят, что в Кремле говорят…» Понимания юридических аспектов запуска такой процедуры — ноль. Политических — тем более.
Может ли быть в декабре избирательная кампания по выборам в Госдуму? Это означает третью масштабную, в рамках страны, электоральную кампанию за год. Голосование по поправкам, ЕДГ и еще избирательная кампания по выборам в Госдуму — не слишком ли плотный график? Избиратели не очумеют от такой «востребованности»? «Нет-нет-нет, все просчитано. Сейчас людей еще можно заставить проголосовать за партию власти. А в следующем году будет невозможно». Уточняешь: «Есть же план правительства, по которому улучшения предполагаются как раз осенью следующего года. Логично выборы проводить именно тогда, на подъеме?» Возражают: «Нет, это все слишком просто». В результате мы живем в атмосфере искусственно нагнетаемого напряжения. Дума не может самораспуститься. Президент может распустить Думу, но для этого у него есть четкие конституционные основания. Запуск таких процедур породит у граждан сомнения в адекватности власти. Есть зацепка с изменением срока выборов. Она возникает на основе постановления Конституционного суда от 1 июля 2015 года. И в нем прямо указано, что возможен перенос выборов только на очень короткий в месячном исчислении промежуток времени при совмещении с Единым днем голосования. А в мае или апреле 2021 года нет никакого смысла устраивать досрочные выборы. Наоборот, лучше сразу голосовать после завершения лета, когда у людей позитивное настроение. И о пандемии уже точно забудут.
— Будем надеяться, что второй волны пандемии не будет.
— Мы живем в повестке, которую нам навязывают. Когда отсутствует реальная повестка, обществу приходится проводить время в фейковых темах. Будет вторая волна — тогда и пересмотрим оценки. Сейчас гадать бессмысленно.
— А вы согласны с тем, что сразу после парада Победы — подходящее время для голосования по конституционным поправкам, так как на патриотической волне можно получить более высокий результат поддержки? Как думаете, этот момент учитывался?
— Учитывался. Но не значит, что он был главным. Во власти работают профессионалы, которые понимают, что фактор «патриотической волны» может добавить позитива, но вряд ли только на это и закладывался расчет. Парад Победы в другой день года, не 24 июня, уже выглядел бы экзотично. А до парада проводить голосования было невозможно — требовался месяц после указа президента. И так далее. Слишком много тонкостей политического календаря и сопутствующих протокольных моментов.
— Немало критических замечаний и по поводу дистанционного голосования. Вы лично поддерживаете эту форму. И не только потому, что это сейчас безопасно, но и потому, что современно и удобно. А насколько электронное голосование надежно защищено от манипуляций мошенников и чисто с точки зрения подсчета голосов? Не прорвутся ли все-таки «танчики», которые обещают «подорвать» систему?
— Что касается «танчиков» и прочего, давайте дождемся итогов. У нас пока недостаточно информации для выводов об успешности той или иной лоялистской или партизанской стратегии. Что касается электронного дистанционного голосования, то за ним будущее. Это удобно, быстро и дешевле, чем обычное голосование. Все проблемы, связанные с безопасностью, решаемы. Следует обсуждать не то, как плоха процедура, а что можно еще сделать для ее совершенствования. Вот и все.
«В БУДУЩЕМ ПОДОБНОГО РОДА ПРОЦЕДУРЫ И НА ВЫБОРАХ МОГУТ БЫТЬ РАСТЯНУТЫ ЕЩЕ БОЛЬШЕ. ДОПУСТИМ, НА МЕСЯЦ»
— Почему помимо Москвы электронный эксперимент проводится в Нижнем Новгороде, а, например, не в Санкт-Петербурге? Нет ли в этом «заслуги» губернатора Беглова?
— Это решение ЦИК. В Москве в прошлом году на выборах в городскую Думу проводили эксперимент в трех округах. Сейчас решили развить. Почему не Петербург? Возможно, потому, что два мегаполиса для применения такой масштабной процедуры — слишком сложно. Нижний удобен. Крупный город с большим количеством современной публики. Видимо, это и сыграло свою роль.
— Какие вы видите плюсы в электронном голосовании сегодня и на перспективу? Есть ли в этом какие-то минусы? Как вообще «дистанционка» отразится на избирательной системе в целом? Можно ли предположить, что в дальнейшем благодаря этому к выборам будет проявлять все больший интерес молодежь, которая, как правило, не ходит на избирательные участки?
— Позитива много. Удобно. Быстро. Экономит время и силы. Доступно большему количеству граждан. Не только молодежь, кстати, пользуется «электронкой». Избирательная система только выигрывает и получает новый стимул для развития. Сейчас не готов обсуждать негативные аспекты, чтобы не демотивировать сторонников электронного голосования по ходу применения. Голосование началось. Центр политической конъюнктуры готовит специальный доклад по итогам. Проанализируем — сообщим. Анализ без итоговых данных — бессмысленная трата времени.
— Какие плюсы и минусы в растянутом на несколько дней голосовании?
— Может участвовать гораздо большее количество граждан. Это же не выборы. Нет никакого жесткого требования к срокам. Не исключаю, что в будущем подобного рода процедуры и на выборах могут быть растянуты по времени еще больше. Допустим, на месяц. Чтобы все, кто хочет, могли принять участие.
— Вы утверждаете, что во время голосования не будет «принудиловки» и спущенных сверху показателей «рекордов» по явке и результатам. Но предсказываете, что соревнования между регионами за итоговые показатели все равно неизбежны. И как тогда избежать «накруток» на местах, допустим, по той же явке?
— Не я утверждаю, власть дает однозначные сигналы о нетерпимости к использованию таких «стахановских» практик. Хотя, конечно, региональные власти неизбежно будут учитывать результат соседей. Такова логика политического поведения. Вряд ли кто-то будет стремиться быть первым, но никто не захочет быть последним. И по уровню явки, и по уровню поддержки поправок.
— В этой же связи, по вашим утверждениям, плетутся интриги «володинскими политтехнологами», которые вбрасывают в телеграм-каналы и СМИ информацию о высоких планках, которые АП РФ якобы ставит перед регионами, вплоть до 90 процентов. Хотя Кириенко обозначил заместителям губернаторов по внутренней политике более скромные цифры: удовлетворительная явка — 50 с небольшим процентов, голосование — в районе 60. То есть они играют в одну игру с теми, кто проводит кампанию «НЕТ»?
— Существуют эксперты, которые связаны с теми или иными группами во власти, входят в клиентелы отдельных политиков. Не стоит отрицать данных фактов. Достаточно провести элементарный контент-анализ. Среди таких экспертов есть и несколько публичных политтехнологов или политологов, в данном случае это деление не имеет значения, которые одновременно демонстрируют особое расположение к спикеру Госдумы и критикуют администрацию президента. Эти же люди хвалили Володина, когда он работал в администрации. В процессе подготовки к голосованию по поправкам от них пошла волна об удивительно высоких нормативах явки и поддержки, которые якобы идут от АП РФ. Волна срезонировала с кампанией несистемной оппозиции против голосования.
«ЕСТЬ ПОПРАВКИ, КОТОРЫЕ ВЫЗЫВАЮТ РАЗДРАЖЕНИЕ И ОТТОРЖЕНИЕ В ОПРЕДЕЛЕННОЙ АУДИТОРИИ, А В ДРУГИХ — ВЫЗЫВАЮТ ВОСТОРГ. ОБЩЕСТВО — НЕ ЕДИНАЯ МАССА»
— Если говорить о существе поправок. Во-первых, обнуление президентских сроков — из всего пакета это главный раздражитель в оппозиционных кругах, из-за которого растут недовольства. В официальном пространстве этот вопрос до последнего времени старались не заострять. Собянин говорил, что Путина не переназначат, а будут избирать, причем только если он решит баллотироваться. И вот недавно сам Путин этого не исключил. Чем это чревато?
— Есть поправки, которые вызывают раздражение и отторжение в определенной аудитории, а в других — вызывают восторг. Общество — не единая масса. Кто-то предполагал, что за все поправки будет выступать 101 процент граждан? Нужно ориентироваться на сторонников, тех, кто поддерживает. Путин прагматик. Он хорошо представляет, сколько голосов ему нужно для победы на голосовании. Среди его электората многие выступают за обнуление. Что касается последствий выдвижения на очередной срок, то сейчас можно лишь уверенно предположить обострение политических противоречий между лагерями последовательных сторонников и противников действующего президента. В каких формах оно будет проходить — тема не близкого будущего.
— Недавно в соцсетях и мессенджерах появлялись предположения, что Путин в обращении к россиянам перед голосованием может заявить о нежелании баллотироваться на новый срок. Однако Путин фактически заявил обратное. Не допускаете ли вы, что в итоге он может все-таки изменить это решение? Возможен ли такой расклад?
— Хороший политик — как хороший игрок: всегда играет на нескольких досках и в несколько игр. Он оставляет для себя возможности для неожиданных ходов. Можно предположить целую палитру действий Путина, потому что он не просто хороший, а выдающийся политик. Он умеет создавать себе широкое пространство для маневра. У политика должно быть всегда несколько вариантов решений, касающихся собственной судьбы. Когда у политика нет вариантов решения подобного вопроса, он становится заложником обстоятельств, формируемых играми персон и групп вокруг. Путин создает для себя набор вариантов действий. Он не гарантирует нам, что пойдет на выборы в 2024 году. Он фиксирует, что у него есть такая возможность, и будет держать интригу до последнего. Это его фирменный стиль создания неопределенной напряженности, который китайцы называют «дракон в тумане».
— Много было непонимания, разночтений, дебатов относительно перераспределения полномочий между главой государства и другими институтами. Зюганов, например, заявил, что у президента сегодня полномочий больше, чем у царя, фараона и генсека вместе взятых, а поправки усиливают его самовластие и господство олигархии. Путин ответил Зюганову. КПРФ решила голосовать против, что, конечно, не отразится на результатах. Но как можно расценивать такой вызов Кремлю?
— Нет смысла говорить о позиции КПРФ. Партия не играет значимой роли в этом процессе, да и в других тоже. Во время пандемии коммунисты смогли повлиять на повестку? Нет. Смогли расширить свою базу поддержки? Судя по данным опросов, тоже нет.
Что касается полномочий главы государства, то меня больше интересует то, как будет раскрываться новая конституционная норма, согласно которой президент «поддерживает гражданский мир и согласие в стране». Президент уже не просто «гарант Конституции».
— И все-таки удастся ли коммунистам на фоне полемики с президентом повысить свой рейтинг, чтобы затем успешно его конвертировать на предстоящих выборах? Хотя самому Зюганову вы уже вынесли вердикт, сравнив его с мертвым ковбоем.
— Я уважаю Геннадия Андреевича. Но когда глава крупнейшей оппозиционной фракции в парламенте пишет письмо в ЦИК с предложением остановить подготовку к электронному голосованию через две недели после того, как этот процесс начался, он выглядит по меньшей мере странно, а на самом деле — смешно. Политики — как и ковбои: бывают быстрые и мертвые. Тут не просто создание повода для пиара, а создание повода с запозданием на месяц. Тема не стоит бумаги, на которой написано это письмо в ЦИК.
«ВОЛОДИН ПОСЫЛАЕТ СИГНАЛ НЕ ИЗБИРАТЕЛЯМ, А ПУТИНУ И НАДЕЕТСЯ ПОПАСТЬ В ФОКУС ПОЗИТИВНЫХ ОЖИДАНИЙ ШИРОКИХ МАСС ЛОЯЛИСТОВ. А ПОЛУЧАЕТСЯ ОБРАТНОЕ»
— С другой стороны появились критические публикации о дистанцировании ЕР от обсуждения голосования, что, согласно вашей формулировке, есть не что иное, как «тупой наезд на АП и ЕР», поскольку авторы с экспертами передергивают факты и придумывают того, чего нет. Говорят, в частности, об отсутствии указаний сверху и денег на агитацию и что Путину приходится работать за них. А что делает «Единая Россия» в рамках подготовки к голосованию? Как бы вы оценили ее действия?
— «Единая Россия» действует в логике президентской партии и технологически зависит от драматургии, которую определяет ее лидер — президент Путин. Когда нужно — активизирует свою деятельность, когда не нужно — притормаживает. «ЕР» — мощная политическая машина, включение ее на полную мощность имеет ситуативные имиджевые плюсы и минусы. Поскольку в этой кампании по поправкам «Единая Россия» работает как часть большой коалиции общественных сил в поддержку Путина, то и оценивать ее действия будет Путин.
— Недавно вышло интервью спикера Госдумы с анонсом — Володин рассказал о том, кто будет после Путина. Но по главному вопросу никаких откровений. Только легкая корректировка его знаменитого выражения «Нет Путина — Нет России». Вы иронично заметили, что Володин через полтора года в доступной ему интеллектуальной форме изложил концепцию Суркова о «долгом государстве Путина». Спикер действительно настолько не уверен в своих перспективах, что ему приходится заявлять, что после Путина будет Путин?
— Володин посылает публичный сигнал не избирателям, а Путину, при этом надеется еще и попасть в фокус позитивных ожиданий широких масс лоялистов. А получается обратное: он попадает в фокус негативных ожиданий оппозиции и резонирует в другую сторону. Но даже не в этом дело. Основные проблемы данного володинского сигнала — в его форме и стиле. Плохая форма деформирует правильную для путинского электората идею. А провинциальная лозунговость дискредитирует умный путинизм. Путинская идеология сегодня больше нуждается не в банальных слоганах, а в обновлении смыслов.
— В преддверии голосования одновременно вышли статьи Дмитрия Медведева и Николая Патрушева. Все принялись анализировать и сравнивать эти публикации — в чем различие, в чем сходство. Что все это значит?
— Не вижу в этом интриги. Статьи Медведева и Патрушева публиковались и раньше. По статусу они имеют разрешение от президента на создание стратегических текстов от лица власти. Несмотря на то, что они оба представляют совбез, у каждого из них есть своя аудитория и своя повестка. По должности и своему роду деятельности они должны не только оценивать разного рода риски для страны, но и сообщать о них публике. Институциональная роль совбеза в системе власти повысилась после прихода туда Медведева — введена новая должность, ее занял бывший президент и премьер и т. д. Поэтому увеличилось и внимание к публичным аспектам деятельности данной структуры.
— Так они синхронно действуют, параллельно или каждый сам по себе?
— Когда-то параллельно, когда-то каждый по себе. Когда драматургия требует и нужно усилить внимание, могут и синхронно выступить. Об этом знают только те, кто обеспечивает их работу.
— И все-таки можно ли говорить в этой связи о некой конкуренции, вписываются ли данные выступления в транзитный контекст и борьбу кланов?
— Медведев и Патрушев слишком опытные и слишком близкие к президенту для того, чтобы на своих постах играть в какие-то ненужные игры, как вы выражаетесь, «кланов». Но интерпретация их действий как транзитных игр будет сохраняться в экспертном сообществе и медиа, потому что политологам нужно как-то объяснять нарастающую активность. Для публики самые простые объяснения не работают. Хотя, как показывает практика, самые простые объяснения — самые верные.
«БОЛЬШИНСТВУ ПОЛИТИКОВ СЛЕДУЕТ ПРИГОТОВИТЬСЯ К БОЛЕЕ ГЛУБОКИМ ТЕХНОЛОГИЧЕСКИМ ТРАНСФОРМАЦИЯМ»
— Что, на ваш взгляд, мы вынесем из пандемии? Как изменится политическая реальность, социальные взаимодействия, образ жизни или все вернется на круги своя и заживем как раньше?
— Не все вернется на круги своя. Какая-то часть граждан и политиков останется в прошлом, надеясь, что все будет как до пандемии. Какая-то часть, испугавшись, ускоренными шагами двинется в будущее. Многое меняется прямо на наших глазах. Речь идет о ежедневных практиках. Это касается и бизнеса, и социальной сферы, и политики.
Люди должны принять новые стандарты социальной дистанции, которые будут проявляться в разных видах. Нас ждут проблемы, связанные с организацией работы, что неизменно повлияет на стиль поведения, образ жизни, а следовательно, и на политические практики. Скажем, Zoom-конференции для значительной части пользователей стали вполне комфортными. Не тратишь лишнее время и решаешь все вопросы. Есть много аспектов, связанных с так называемыми лайфхаками. Не все, но многие переключились. Теперь им приходится тратить время на другие цели. Если раньше можно было провести онлайн-дискуссию без предварительной подготовки, то теперь стало очевидно, что к подобного рода форматам нужно подходить по-другому, как с лекциями. Лекции в аудитории и в онлайн — принципиально разные по подготовке и исполнению форматы. Онлайн-политика потребует более тщательной подготовки, потому что отсутствие содержания становится сразу видно и не может быть компенсировано эмоциональными сигналами. Политическое представление как жанр сохранится, драматургия и сценарные ходы — тоже, но эмоциональный спектакль, связанный с контактом с аудиторией уступит место более холодному формату, близкому к кино или телевидению. Разумеется, с наличием обратной связи. Кроме того, сейчас активно разрабатываются модели внедрения в политику аугментированной, то есть дополненной, реальности.
— Вы упомянули программу Zoom. Она, конечно, очень удобна. Но возникают вопросы по поводу конфиденциальности. Или это решаемая проблема?
— Что же такого незаконного вы там обговариваете, чего не должны знать ваши избиратели? Нужно понимать — ваши карты кто-то видит. Вы не сможете обмануть всех. Кого-то — весьма вероятно, многих — возможно, но всех обмануть нельзя. Политика давно превратилась в игру на публике. Только не все это понимают — некоторым кажется, что тут много тайн. А их не так много. И, более того, тайны политики еще станут предметом для игры с избирателем. Появятся интересные форматы, когда, например, нам будут демонстрировать в режиме реального времени не только сами события, но и подготовку к ним. Обратите внимание, как публике нравятся все малейшие детали подготовки к инаугурациям, парадам, саммитам и др. Скоро то же самое будет применимо и к событиям менее значимым. Политика превратится в подобие сериала «Карточный домик» со стиранием грани между реальностью и постановкой.
Изменились и отношения с аудиторией. Сегодня у всех есть возможность создать контент. Это нужно учитывать и пользоваться этим, а не избегать. А что касается секретности, если почитаете мемуары Генри Киссинджера, в которых он рассказывает о свое секретной поездке из Пакистана в Пекин и сравните, как изменились технологии и практики, то поймете, что такого рода политические детективы уже невозможны.
— Будут ли в дальнейшем и в какой степени использоваться дистанционные практики во взаимоотношениях между различными институтами, в том числе политическими?
— Большинству политиков следует приготовиться к более глубоким технологическим трансформациям и прямым онлайн-контактам со своими сторонниками, пока игроки продолжают оставаться заложниками медиаплатформ — СМИ, социальных сетей и т. д. Впрочем, пример Трампа показывает, что от них будут избавляться. Кризис дал шанс ускорить эту эмансипацию. Для чего нужны СМИ, если у политика есть прямой контакт с избирателем, появившись в приложении или мессенджере? На прямые каналы все равно перейдут все. Хотя для некоторых потребуется еще один кризис коммуникаций, спровоцированный либо очередной волной, либо еще каким-то инцидентом, чтобы это осознать окончательно. Те, кто будет тормозить, потеряют все.
— Во время пандемии губернаторов наделили новыми расширенными полномочиями. Насколько удачным оказался этот опыт? Отнимут ли эту самостоятельность потом?
— У губернаторов большей самостоятельности не появилось. У них есть определенные полномочия и ресурсы, в первую очередь бюджет. Дали денег — решили вопрос. Не дали — не решили. В рамках этих ограничений они и работают. Есть еще и силовые структуры, которые за ними наблюдают. Президент ставит главам регионов задачи и требует исполнения. Новые полномочия губернаторов на время пандемии — это забытые старые. Им просигнализировали: «Не ждите дополнительных импульсов, работайте в зависимости от ситуации, принимайте решения, которые должны спасать жизни людей». Некоторые эксперты тут же поспешили заявить о какой-то «новой федерализации». Красивый термин. Прекрасно продается в СМИ, но не наполнен никаким особым смыслом.
«НЕДАЛЕКИЕ У НАС ОППОЗИЦИОНЕРЫ. НЕ КРЕАТИВНЫЕ. КРИТИКУЮТ ВЛАСТЬ, НО НЕ ПРЕДЛАГАЮТ НИКАКОЙ ВНЯТНОЙ АЛЬТЕРНАТИВЫ»
— Как вообще изменил расклады коронавирус? Если так можно выразиться, кто набрал очки, кто потерял, какие политические силы и конкретные люди? Почему из новостной картины почти пропала несистемная оппозиция?
— Несистемная оппозиция находится в неприятной для себя ситуации, в которую они сами себя завели. Недалекие у нас оппозиционеры. Не креативные. Критикуют власть, но не предлагают никакой внятной альтернативы, воспринимаемой гражданами в качестве реалистичной. Нет оригинальных ходов. Возьмите историю с голосованием. Что делает несистемная оппозиция? Решили скопировать стратегию чилийской оппозиции во время референдума 1988 года под лозунгом «Нет». Взяли то же название. Вроде даже логично. Но дальше даже на копирование ума не хватило. Теряют главную идею этой чилийской стратегии — создание у граждан яркого альтернативного образа счастливого будущего в случае, если «Нет» получит большинство голосов. А без этого стратегии-то и нет. В свое время для оппозиционеров на семинарах даже художественный фильм демонстрировали по этому кейсу, под тем же названием, «Нет», для облегчения восприятия. Но российские несистемщики и это не смогли. Чего в них больше, лени, глупости или жадности, сказать трудно. Не способна оппозиция предложить позитивный образ. Она хочет предложить людям отправить Путина в отставку. А люди не хотят менять власть, если видят, что им потом лучше не станет.
— А как все-таки поменялись расклады в элитных группах?
— Что вы имеете в виду под элитными группами?
— Ну их много. Допустим, корпорация тех же силовиков, набивших оскомину.
— Силовики не едины. Они состоят из различных структур, групп, персоналий. Вообще-то, странно говорить о том — силовики у нас бегают по стране и у них есть какие-то игры в этой связи. У них свои задачи, и они их выполняют. Силовики должны хватать и не пущать. Этим они и занимаются. А что, силовики должны граждан по головке гладить или на колени перед оппозиционерами становиться?
— Есть партии…
— Партии заняты политикой. Например, та же «Единая Россия» развернула масштабный волонтерский проект по всей стране. Удачная оказалась тема. Другие партии не нашли себе такого применения. Что касается раскладов между разными номенклатурными группировками, то большинство проблем надуманы. Может даже сложиться впечатление, что несколько мощных политических кланов с большими бизнес-интересами борются друг с другом за малейшие куски бюджетного пирога. Конечно, чиновники даже в соседних отделах одного министерства конкурируют и интригуют. Но не стоит этой аппаратной борьбе придавать вид брутальной схватки за будущее политической системы. Когда чиновники борются за ресурсы с другими чиновниками, для системы это не опасно. Такое происходит во всем мире.
Когда эксперты не могут толком объяснить, что происходит в нашей закрытой Системе (а наша Система очень закрыта и сориентирована на одного человека), то возникают биполярные интерпретации. Раньше была борьба семейных против питерских, потом либералов против силовиков и т. д. Это не значит, что всех данных противоречий нет, но не стоит их абсолютизировать, иначе все сведется к объяснению через борьбу Ротшильдов против Рокфеллеров. Понятно, что эта конспирологическая муть работает на часть аудитории, но для понимания процессов не подходит. Любая власть должна создавать впечатление борьбы внутри себя, чтобы, во-первых, контролировать дискурс, во-вторых, своевременно получать сигнал об опасности хотя бы в одну из конкурирующих башен.
— Значит, все на своих местах и никакие расклады не поменялись?
— А кто меняет расклады? У нас в стране все важные вопросы решает один человек — Владимир Владимирович Путин. Так сложилась Система. И не видно, как и почему она должна поменяться.
— Во время карантина нам постоянно демонстрировали, что все механизмы политсистемы работают слаженно, но на разных площадках шли атаки на представителей разных элитных групп. Закулисная борьба не только обострялась, но и накалялась. Чем объяснить эти наезды, если в свете поправок в Конституцию тема трансфера уже не актуальна?
— Атаки и наезды — неотъемлемая часть и публичной политики, и аппаратной конкуренции, а также проявления борьбы групп и персоналий. Если внутри или вне Системы власти происходят изменения, тут же начинаются трения и конфликты, обостряется борьба за существование и за сокращающиеся или увеличивающиеся ресурсы. Иногда они возникают из-за действий, которые нельзя не совершать. Продемонстрировал Собянин эффективность в борьбе с распространением коронавируса, и тут же некоторые восприняли это как угрозу. Пошли вбросы через СМИ и телеграм-каналы. К таким элементам политической конкуренции нужно относиться без чрезмерных моральных претензий. Борьба внутри многих социальных групп — что в бизнесе, что в политике — происходит по похожим неформальным правилам. Что же касается реалистичности интерпретаций этих процессов. Рассуждения по типу «акции вверх, акции вниз» — красиво упакованный бред. Никакого курса акций на нашем политическом рынке нет. И рынок как таковой тоже отсутсвует. Все инструменты управления не публичны и находятся в руках президента.
— Если продолжать тему информационных атак, то больше всего досталось Сергею Собянину за возросшую популярность в связи с его активностью и решительностью в борьбе с COVID-19.
— Давайте исходить из следующего. Во-первых, статус. Собянин не просто глава региона, а мэр столицы, который всегда на особом счету. Во-вторых, активность. Тем политологам, кто советовал мэру вести себя не так инициативно, можно напомнить, что самоустранение во время пожаров 2010 года стало поводом для потери президентского доверия предшественником Сергея Семеновича. В-третьих, коммуникации. Москва — один из крупнейших мировых мегаполисов, центр страны. В нее сходятся все ключевые коммуникационные и транспортные потоки, что несет серьезные угрозы с точки зрения распространения COVID-19. Действовать нужно было соответственно. Быстро и четко.
— Это так. Однако тут же появились предположения, что якобы активности Собянина даже испугались в Кремле.
— Думаю, эти предположения распространяют недруги Собянина и недруги Кремля. Мне кажется для Кремля совсем не подходящим слово «испугались». В Кремле никогда, ничего и никого не пугаются.
Беседовала Ольга Вандышева
