ПЁТР I: ИМПЕРИЯ И УКРАИНА
Выступление в Интеллектуальном центре Московского государственного университета на международном круглом столе «Создатель новой России».
Мне очень приятно, что мы, хоть и с некоторой паузой, в стенах Московского университета отмечаем 350-летие Петра Великого. В стране оно действительно широко отмечается и отмечалось. Раньше у нас накануне 12 июня, которое считается Днём России, вспоминали только 6 июня «наше всё», – в день рождения Александра Сергеевича Пушкина. Теперь к «нашему всему» относится ещё и 9 июня, день рождения Петра. В одном только Петербурге в этот день прошло 200 запланированных в честь императора мероприятий.
Я вот впервые присутствовал 9 июня в Эрмитаже на открытии уже традиционного ежегодного Международного Петровского конгресса, который открыл как раз академик Михаил Борисович Пиотровский, участвующий сегодня в нашем круглом столе. В программе Конгресса были десятки докладов и сообщений, от фундаментальных до узкоспециальных: как Пётр носил усы, любил ли он Евдокию Лопухину и что думают о Петре во Вьетнаме. Все выступавшие при мне и губернаторе Александре Беглове обязательно подчёркивали, что лучшим творением Петра является столица на Неве, город Санкт-Петербург.
Я, конечно, не спорю, город Санкт-Петербург – прекрасный город. Но когда мы восхищаемся творениями Петра, нужно понимать, что главное и самое великое его творение – Российская Империя. Сейчас модно утверждать, что по имперскому пути Россия развивалась со времён Ивана Грозного, если не Ивана III. Опять же не буду спорить, но первым императором по итогам Северной войны был провозглашён именно Пётр I. На законном, поневоле признанном в мире основании.
«Реформы Петра Великого и победа в Северной войне увенчали многолетние усилия Московского государства утвердиться в качестве великой мировой державы». Так мы записали в Заявлении Государственной Думы, которое было принято в ноябре прошлого года, в день юбилея империи, под названием «300-летие Российской Империи – важная веха в непрерывной истории российской государственности». Продолжаю цитирование Заявления: «Хотя череда признаний Российской Империи за рубежом растянулась почти на весь XVIII век, современники свидетельствовали, что к концу столетия «ни одна пушка в Европе без разрешения России не стреляла».
Когда в прошлом, 2021-м г., на государственном уровне решили отметить юбилей Петра и был создан оргкомитет, конечно, никто не предполагал, что случится 24 февраля и Россия вступит в Отечественную войну с Западом и в отложенную гражданскую с Украиной. Но теперь отблеск настоящих орудийных залпов лёг на праздничные фейерверки. Пётр создал Империю, которую мы унаследовали. Мазепа был на его пути, как Зеленский на нашем. Такова математика истории.
Я хочу обратить внимание, конечно, на то обстоятельство – я могу долго об этом говорить и мы отмечали это в этом зале, когда собирались, как напомнил нам Лев Сергеевич Белоусов, в ноябре прошлого года, – что если юбилей Петра мы заранее решили отметить, то о юбилее Российской Империи мы вспомнили в последний момент. По той причине, что никак не могли определиться, а правильно ли будет вспоминать Империю или неправильно. В конце концов, мы всё-таки вышли на правильную дорогу.
Но вот только что изданный Центральным банком рубль к 350-летию рождения Петра. Это юбилейная монета, она существует в двух номинациях. В такой, как я показываю, а другая в килограммовом исполнении. В золотом и серебряном. 50 экземпляров отчеканено. К сожалению, ни получить, ни заплатить за неё я не смог. Эту я подарю, безусловно, Льву Сергеевичу как организатору. Это тоже серебряный рубль. Но, хочу сказать, долгие переговоры с Эльвирой Сахипзадовной Набиуллиной и Центральным банком не увенчались пока решением, что и 300-летие Империи достойно того, чтобы юбилейная монета вышла.
Это мелочь на фоне всего остального, на самом деле, главного – осмысления того, что Империя в самом деле является главным детищем Петра I, и того, что мы стесняемся это сказать, стесняемся самого слова. Во-первых, потому, что быть Империей значит оправдываться в современном мире: не хочется признавать себя в этом портрете. Во-вторых, потому, что у нас есть своя собственная гносеология в отношении к этому ругательному слову: «Империализм, как высшая стадия капитализма». Помните?
Тем не менее всё то, что происходит на наших глазах, многие полагают, является следствием того, признаём мы это или нет, что Российская Федерация как Империя считает необходимым заявить свои права в том числе и на сферу своего существования, естественную сферу своего влияния.
Я хочу напомнить о том, что Пётр I начинал, конечно, с юга, потом переключился на север и его историческим завоеванием являются, как известно, итоги Северной войны. Именно они прорубили то самое окно в Европу. Но при этом в процессе достижения результата в Северной войне ему пришлось пройти через всё то, через что мы тоже сейчас проходим. Через столкновение с сепаратизмом, как сейчас бы сказали, ярко выраженном в фигуре гетмана Ивана Мазепы.
Исторически гетман Иван Мазепа нам представляется символом враждебности, русофобии, которая существует на Украине и существовала в Малороссии, как она тогда называлась. Но история гетмана предмет очень многих исследований, и я не хочу сейчас подменять этим своим сообщением труды многих историков. Хочу только заметить, что однозначность образа Мазепы для нас в XVIII, XIX, начале и середине XX века сменилась после распада Советского Союза и образования независимого государства Украина попыткой его повсеместной, не только на Украине, реабилитации. Мне кажется, что из себя представляет современная Украина, мы должны были понять не в 2005 г., когда к власти пришёл поклонник гетмана Мазепы Виктор Ющенко и отметил торжественно юбилей Мазепы, не круглый, но юбилей, в 2009 году. А с того момента, когда с первых дней существования независимого Украинского государства на его купюрах сразу появился Мазепа. Правда, Хмельницкий в два раза дороже, это 10 гривен, но и Мазепа – 5 гривен. Этот как раз удостоверение, каким путём собирались творцы государства идти в дальнейшем и каким они на самом деле пошли.
У них был выбор. Они этот выбор предпочли другому, сегодняшнему выбору. И это вполне логично с точки зрения того, что из себя представляет идея украинской государственности в ущерб России. Потому что украинская государственность может существовать, теоретически, в двух видах. Как страны – соседней с Россией, развивающей свои отношения с нами на основе той самой дружбы, сотрудничества и партнёрства, о которых мы в 1990-е гг. договаривались, и даже подписывались под договором с таким названием. А может существовать в виде «Украина – не Россия». И независимая Украина – не вообще, а именно от России. Что собственно она и демонстрирует. Она может быть зависима, я имею в виду правящие элиты Украины, от кого угодно – от США, от ЕС, но только не от России. Россия – изгой.
Фигура Мазепы в этом отношении нарицательна. Я хочу обратить ваше внимание, что творцы украинской историографии – Михаил Грушевский, например, – довольно много писали об этом, хотя вынуждены были делать определённый реверанс (учитывая то, что работал Грушевский не только во Львове, но и в Киеве, Москве, в советской стране). И они возлагали на Петра, как правило, основные причины того, что Мазепа изменил и переметнулся к Карлу XII. Якобы у Петра существовал план ликвидации гетманщины, якобы именно потому, что Мазепа об этом беспокоился, он совершил этот свой роковой шаг в пропасть. На этот счёт Грушевский очень много высказывался и в своей «Иллюстрированной истории Украины», называл предательство Мазепы «восстанием Мазепы». Хотя мы знаем, что никакого восстания не было. Большинство его современников участвовали и поддерживали усилия Петра, а не наоборот. Сам Мазепа не оправдал надежд Карла XII и не смог прийти ему на помощь существенными возможностями. Напротив, оперативные, как сейчас бы сказали, действия Петра привели к тому, что выступление Мазепы закончилось крахом.
Очень важно, что Пётр I, понимая, о чём идёт речь, повёл эту борьбу открыто и бескомпромиссно, именно поэтому перевёл её в понятную людям своего времени религиозную плоскость (как вы знаете, единственным анафематствующим до скончания веков человеком в Русской православной церкви до сих пор является гетман Мазепа). Это было важно, потому что Украина, пережившая события освободительной войны в XVII веке, борьбу с поляками за своё самоопределение, та часть Украины, которая отвергла унию, а не приняла в ней участие, была особенно внимательна к этому и к словам Петра, когда он утверждал в своих универсалах, что на самом деле Мазепа – это человек, который вновь хотел подчинить Украину Польше, вновь её окатоличить или ввергнуть в унию.
Мазепа в свою очередь оправдывался тем, что Петр-де собирается всех украинцев извести в Сибирь, заселить украинские села драгунами и таким образом подавить все мыслимые украинские вольности. А что ещё другого рассказывают по поводу наших усилий на Украине? Примерно то же самое. Драгунов не стало, но идеи остались теми же. Это очень любопытно и очень симптоматично.
Я хотел бы прежде всего, заканчивая с этой темой, сказать, что, по признанию самого Грушевского и многих других, главный недостаток, главная претензия к Мазепе со стороны самых что ни на есть последовательных сторонников украинской независимости, состоит в том, что Мазепа оказался страшно оторван от народа, и народ за ним не последовал. Я хочу заметить, что эта проблема является системообразуещей в государстве Украина и на сегодняшний день. Существует разница между поведением политического класса, олигархов на Украине и того самого населения, к которому мы обязаны просто в сегодняшней ситуации найти свои ходы, найти своё обращение, продемонстрировать своё отношение.
У нас есть уважаемые члены нашего академического сообщества, которые уверены в том, что «логика истории необратима». И если уж украинский народ обособился в своё время (а в советское время это было признано, и в национально-территориальном устройстве, прошла, как вы знаете, в двадцатые, в тридцатые, до середины тридцатых годов советская украинизация Украины), то как бы – всё, обратного пути никакого нет. Мне кажется, что то, что происходит на наших глазах, до некоторой степени по крайней мере, заставляет сказать, что это необязательно так. Но на самом деле, обратный путь – пусть не для всех, кто живёт на Украине, – он существует. И то наносное, что привнесено в сознание людей, живших с нами в одном государстве на протяжении столетий, на протяжении всего советского периода, оно может быть преодолено при правильном нашем к этому отношении и усилиях с нашей стороны. Предпринимаем ли мы эти усилия в должной мере? Я должен сказать, что нет, к сожалению.
Сегодня я должен буду отсюда уйти, потому что на последнем пленарном заседании весенне-летней сессии Государственной Думы решается, будет ли принят очень скромный закон, поправка к закону «О беженцах». По которой у тех людей, которые пересекают границу с Россией, бегут к нам от войны, от смерти, жителей Украины, жителей Луганской, Донецкой народных республик, – у них не должны отбирать паспорта на границе, если они хотят получить право на временное убежище, все положенные вспомоществования, которые сопряжены с обретением права на временное убежище. Всего десять процентов тех, кто переселяется к нам, оформляют право на временное убежище, хотя возможность есть у всех ста. Почему? Потому что одной из причин является то, что по нашему закону, получая право на временное убежище, этот временный беженец должен отдать свой паспорт, паспорт гражданина Украины, гражданина Донецкой, Луганской народной республики. Спрашивается – зачем? Потому что так написано в нашем законе. Сами сотрудники полиции, в принципе, не нуждаются в этом, говорят об этом откровенно.
Сегодня мы должны будем принять или не принять этот закон во втором и третьем чтениях. Сейчас мне приходит СМС – Правовое управление МВД говорит: «нет, не надо, давайте отложим до сентября». Исход происходит на наших глазах, но надо отложить до сентября, потому что кто-то не созрел до этой мысли. Это, на мой взгляд, лишнее доказательство того, что не всё у нас ладно в нашем Датском королевстве, когда мы как всегда – «гладко было на бумаге, но забыли про овраги». А по ним ходить, когда дело касается конкуренции не за территории, а за людей на Украине. Конкуренции, которую выиграл царь Петр I в случае с Мазепой.
И последнее. Самое последнее, что я должен сказать, касаясь уже, собственно говоря, цеховых проблем. Вы, наверное, читали эту книгу. Это произведение Татьяны Таировой-Яковлевой – биография Мазепы, изданная в 2007 г. в серии «Жизнь замечательных людей». Госпожа Яковлева в прошлый четверг уволена из Санкт-Петербургского государственного университета, потому что она активно выступает против происходящей военной операции, агитирует за Украину. Но дело в том, что госпожа Таирова-Яковлева до самого последнего времени была директором Центра по изучению Украины Санкт-Петербургского государственного университета. Я не буду цитировать её книгу, но достаточно процитировать хотя бы одну фразу. Говоря об известных взаимоотношениях Мазепы с Матреной Кочубей, она пишет замечательную вещь: «Позволю себе высказать предположение, что если бы Мазепа счастливо женился на Мотре, судьба народов Восточной Европы могла сложиться по-другому». Это директор Центра украинских исследований до самого последнего времени. В Институте Европы остаётся руководителем Центра украинистики мой бывший начальник в ЦК ВЛКСМ Виктор Иванович Мироненко, который в связи с происходящим на Украине откровенно выступает и говорит, что вся проблема в «нежелании Кремля честно признать своё место в мире и отказаться от своих имперских замашек». И что, это какое-то исключение из правил?
В 2001 г. мне пришлось в «Московском комсомольце» откликнуться на инциативу Михаила Швыдкого заплатить 250 тысяч долларов для досъёмок фильма «Мазепа» на Украине. В тот момент министр культуры России Швыдкой, на пресс-конференции в Киеве заявил о намерении вложить четверть миллиона долларов в этот самый блокбастер, который создавал Юрий Ильенко. Где царь Пётр показан педерастом, а Мазепа является первым европейцем, прародителем Европейского союза. Для начала господин Швыдкой в ИТАР-ТАСС заявил, что «позиция украинских властей в отношении русского языка на Украине вполне приемлема», затем передал четыре фрески Златоверхому Михайловскому собору, как раз те фрески, которые для этого были изъяты из Эрмитажа. Тот самый собор в тот момент окормлял патриарх Украинской православной церкви Филарет, нами не признанный, он там служил службу, именно ему и было передано. А когда поднялась критика, «что же вы делаете, у вас не найдётся, что ли, других надобностей для 250 тысяч долларов», а покойный Юрий Михайлович Лужков даже пообещал прислать Швыдкому томик «Полтавы» для оживления исторической памяти, то Михаил Ефимович, как человек опытный, сказал: «Если бы Россия изначально участвовала в создании фильма «Мазепа», то он приобрёл бы иной характер». То есть если бы мы заранее заплатили, тогда бы… И мне пришлось написать в «МК»: «Представьте себе: выходит шедевр на экраны, и мы видим Ивана Мазепу в исполнении блистательного Ступки, – тоже министра культуры, только Украины, именно он Мазепу играл, – рука об руку с царём Петром бьющего шведов под Полтавой. А может быть, даже жизнь за царя отдающего, как Сусанин? И за всё про всё – 250 тысяч долларов. Не знаю, как Пётр, но Александр Данилович Меньшиков на это точно бы государственных денег не пожалел. И откат бы взял».
Вот если мы так в своей среде готовились к тому, что нам неизбежно придётся вступить в борьбу за умы людей на Украине, то совершенно неслучайно – к каким результатам мы в этом отношении пришли. Спасибо.
Кстати, чтобы быть всеми правильно понятым. Я совершенно не против того, чтобы Татьяна Таирова-Яковлева или Виктор Иванович Мироненко отстаивали свою точку зрения, уж не говоря о Михаиле Ефимовиче Швыдком, точка зрения которого всегда правильная. Пусть издают книги, только не в серии «Жизнь замечательных людей». Я против того, чтобы люди с такими взглядами и представлениями о прошлом и настоящем возглавляли центры украинистики в Российской Федерации.
Примечание: в международном круглом столе «Создатель новой России» 5 июля 2022 года в МГУ приняли участие председатель Российского исторического общества Сергей Нарышкин, ректор МГУ академик РАН Виктор Садовничий, президент Российской Академии наук Александр Сергеев, генеральный директор Государственного Эрмитажа Михаил Пиотровский, профессор Хэбейского педагогического Университета Го Сяоли, первый зампред Комитета Государственной Думы по международным делам, декан факультета Государственного управления МГУ Вячеслав Никонов, директор Института Российской истории РАН Юрий Петров, директор Санкт-Петербургского Института истории РАН Александр Серенов, декан Исторического факультета МГУ Лев Белоусов и другие.
