РАКЕТЫ СРЕДНЕЙ НЕРВНОСТИ
О возможном ответе России на размещение в ФРГ новых американских комплексов
В июле 2024 года «на полях» Вашингтонского саммита НАТО были сделаны официальные заявления о развертывании американских ракет средней и меньшей дальности (РСМД) в Германии в 2026 году, а также о запуске франко-германо-польско-итальянской программы по созданию европейских ракет средней дальности наземного базирования. В целом это не стало большой неожиданностью, соответствующие организационно-штатные мероприятия армия США начала заблаговременно, да и сама концепция армейских многосферных боевых групп (оснащенных как высокоточным оружием большой дальности, системами Typhon, Dark Eagle, а также PrSM, так и, например, средствами радиоэлектронного противоборства) появилась, мягко говоря, не вчера. И тем не менее «дух» очередного «евроракетного» кризиса чувствуется.
Помимо внутриведомственных тенденций на американское решение могла повлиять и попытка повторить «двойное решение» НАТО из прошлой холодной войны, тем более актуальным соперником для США является Китай, обладающий впечатляющим арсеналом ракет средней дальности.
Эта идея представляется несколько странной по целому ряду причин, на которых стоит остановиться отдельно.
Во-первых, важнейшим отличием нынешней ситуации от конца 1970-х — начала 1980-х является то, что тогда почти все обсуждения были сосредоточены на ракетах с ядерными боеголовками. Вероятно, именно поэтому сейчас сомнений со стороны союзников и партнеров США, предлагающих разместить на их территории ракеты в неядерном оснащении, гораздо меньше. При этом с учетом «военно-морского» происхождения пусковых установок из состава комплекса Typhon (да и у Dark Eagle есть флотский близнец) и сохраняющихся планов США по возвращению в арсенал крылатых ракет морского базирования в ядерном оснащении никак нельзя исключать «обратную совместимость» и появление ядерных американских РСМД наземного базирования. Вместе с тем в МИД России в четверг дали понять, что Россия допускает возможность размещения ракет в ядерном оснащении в качестве ответа на американские ракеты в Германии тем самым подчеркнуто возвращая ядерное измерение в этот сюжет.
Во-вторых, для СССР разоружение, особенно ядерное, было политическим и дипломатическим приоритетом. Можно спорить о том, насколько искренними были принимающие решения лица в те времена, но очевидно, что нынешнее российское руководство на данном этапе не столь заинтересовано в дальнейшем ядерном и особенно неядерном разоружении. Прекращение или хотя бы замедление разгорающейся гонки вооружений и, видимо, доживающий последние дни региональный «мораторий» на развертывание РСМД являются самыми амбициозными целевыми задачами, возможными в этой области.
В-третьих, то противостояние происходило между двумя глобальными противниками и блоками, возглавляемыми ими. Китай, конечно, тоже был фактором, но в большей степени для Москвы, и динамика там была другой. В частности, насколько можно судить, куда больше внимания уделялось ядерному оружию поля боя. При этом география развертывания американских и советских войск и степень вовлечения союзников также была другой.
В-четвертых, Китай не заинтересован что-либо делать со своими РСМД, не говоря уже о других странах с подобным потенциалом, как в Европе, так и в Азии. Более того, для стран, сохранивших и/или разработавших РСМД за время действия Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД, 1987–2019) это оружие воспринималось и играло роль, весьма отличную от той, что в свое время была заложена в «Першингах», «Грифонах», «Пионерах» и «Рельефах». Соответственно, и логика по их сокращению и уничтожению должна быть другой.
В-пятых, как уже было упомянуто, нынешние представления США о таком неядерном оружии большой дальности наземного базирования говорят о том, что оно действительно предназначено для ведения боевых действий, дополняя потенциалы морского и воздушного базирования на каждом возможном театре военных действий, и американские союзники и партнеры также должны тем или иным способом обладать таким потенциалом.
В этой ситуации многие задаются вопросом, что будет делать Россия, тем более что еще до заявлений «на полях» саммита НАТО вопрос производства и развертывания ракет соответствующих классов рассматривался на совещании президента Владимира Путина с постоянными членами Совета безопасности РФ.
Исходя из ранее сделанных официальных комментариев можно предположить скорую демонстрацию следующих изделий:
- «Настоящая» крылатая ракета «Калибр» в варианте наземного базирования;
- Гиперзвуковой ракетный комплекс наземного базирования средней дальности, который может быть сделан на основе гиперзвуковой ракеты морского базирования «Циркон» или модернизированного варианта аэробаллистической ракеты из состава комплекса «Искандер-М».
Пока сложно предположить темпы производства и развертывания, а также возможные районы: возможны как Ленинградский военный округ, ориентированный на сдерживание НАТО, так и традиционная учебная часть для новых образцов ракетного вооружения на полигоне Капустин Яр в Южном военном округе. Не исключено и опытно-боевое применение таких изделий в ходе СВО.
Однако, учитывая стратегический характер развертываемых американских вооружений в Европе (с учетом их дальности) и убежденность российской стороны, что все ключевые решения принимаются в Вашингтоне, возможен и больший акцент на «взятие на прицел» непосредственно США. Это может быть достигнуто условно-асимметричным путем, как уже было объявлено и даже частично продемонстрировано: к примеру, патрулированием носителей гиперзвукового оружия морского базирования у берегов США. Но может быть и еще один ретровариант с развертыванием на Дальнем Востоке условных «ракет промежуточной дальности» подобных «Пионеру», формально не выходя за рамки все еще действующего, пусть и приостановленного Договора о стратегических наступательных вооружениях (ДСНВ). Хотя в 2026 году это, вероятно, будет вызывать меньше опасений, вряд ли стоит испытывать особую радость по этому поводу.
Еще одна переменная — масштабы разработки и развертывания РСМД европейскими и азиатскими союзниками и партнерами США, многие из которых уже ведут подобные работы.
Скорее всего, мы станем свидетелями довольно стремительного горизонтального и вертикального распространения РСМД, и соответствующих рисков эскалации. Поначалу темпы могут быть весьма скромными, но при сохранении нынешних тенденций полноценная гонка вооружений практически неизбежна.
Отдельная проблема — поиск подходящих инструментов из арсенала контроля над вооружениями, который в конце концов вернется, если мы проживем достаточно долго, но это требует отдельного глубокого рассмотрения.
