СИЛА ИЗРАИЛЯ СТАНОВИТСЯ СЛАБЫМ МЕСТОМ
Если раньше положение маленькой страны с большими возможностями было преимуществом, то теперь размер начинает иметь значение
Дипломатический конфликт между Россией и Израилем не мог не произойти в обстоятельствах, когда США – главный спонсор и гарант существования этого государства – находится в состоянии острейшей борьбы с Москвой. Ставка в этой борьбе намного больше, чем внешнеполитические озабоченности Израиля. Ставка – это способность Вашингтона и дальше оставаться главным получателем выгод в мировой экономике и политике. Поэтому возможные сложности, которые создаст для еврейского государства тактическое ухудшение отношений с Россией, не могут быть для США сдерживающим фактором.
В отличие от Турции, которая даже входит в НАТО, но при этом располагает масштабами для самостоятельной игры, Израилю сложно представлять из себя больше, чем «боевое крыло» американской политики на Ближнем Востоке. Также не надо переоценивать природу влияния близкого к этой стране этнического лобби в США – оно в конечном итоге будет служить интересам страны своего гражданства. Да и вообще – в современном динамичном мире нет ничего постоянного. И было бы наивным думать, что американо-израильские отношения не могут быть предметом ревизии со стороны старшего партнера.
Вне зависимости от того, как закончится внезапное обострение политической риторики в отношениях Москвы и Тель-Авива, США будут продолжать оказывать на Израиль давление по российскому вопросу. И чем менее уверенно американцы будут себя чувствовать на мировой арене, тем сильнее станет этот прессинг. Мы видели, как попытки Израиля сохранить нейтралитет в отношении украинской проблемы постепенно стали сменяться на более открытую поддержку киевских властей. Настанет время, когда выбор придется делать, и последствия этого выбора для судьбы всего этого государства сейчас совершенно неочевидны.
Тем более что политическая система самого Израиля находится не в лучшей форме. Последние несколько лет мы наблюдаем там череду кризисов, связанных с формированием правительств, отставками премьеров или их назначением. Последняя смена у руля кабинета произошла три недели назад, когда к власти пришел считающийся проамериканским политиком Яир Лапид. Он уже в период своей работы на должности министра иностранных дел неоднократно выступал с односторонними трактовками происходящего на Украине. И в эти дни Лапид сразу отметился заявлениями в адрес России, которые многолетний глава правительства Биньямин Нетаньяху назвал «высокомерными».
В Израиле приближаются очередные парламентские выборы, за которыми последует очередной кризис с формированием кабинета. Избиратели могут только ностальгировать по временам, когда страной правили премьеры хоть и известные крутым нравом, но пользовавшиеся уважением даже со стороны своих противников. Неудивительно, что на фоне внутриполитических сложностей и тупика в отношениях с соседями у простых граждан Израиля нарастает апатия по поводу будущего собственного государства. Насколько можно судить по общественным настроениям, уверенность граждан в завтрашнем дне не является достижением, которым могли бы похвастаться израильские политики. Вряд ли устойчивости этому государству прибавят те, кто туда перебирается из России сейчас – страх утери материального комфорта не является лучшей мотивацией для жизни в имманентно враждебном окружении.
Во внешней политике у Израиля тоже не все замечательно – самим фактом своего существования страна обречена на стратегию противостояния со всем окружением. Даже если в какие-то моменты арабские соседи идут на тактические сделки, это не означает, что они морально готовы признать право этого государства на существование в долгосрочной перспективе.
Иран не собирается отказываться от своей цели уничтожения израильского государства. В последние годы Тегеран весьма успешно наращивает свое присутствие в Сирии и Ливане, критически важных для безопасности Израиля. Успешное завершение гражданской войны в Сирии сделало Дамаск надежным союзником Ирана и скоро позволит ему закрепиться на ближних подступах к израильской территории. Сам Иран действует «вдолгую» и будет всегда представлять для Израиля угрозу экзистенциального характера. Одновременно медленно, но последовательно ухудшаются отношения Израиля и крупных европейских стран. Они, конечно, продолжают поддерживать Тель-Авив по наиболее важным для США вопросам, но все чаще должны ориентироваться на позицию исламских стран и собственных мусульман.
Поведение американцев, как мы видим, также продиктовано своими, а не израильскими интересами. Тем более при демократической администрации, которая традиционно относится к этому «особому партнерству» достаточно сдержанно. Да и материальный фактор играет свою роль – у США становится все меньше ресурсов, чтобы напрямую спонсировать даже дружественные государства.
По мере усиления конкуренции великих держав Америка становится все более эгоистичной. Израильские силовые возможности ничтожны по сравнению с совокупными возможностями его вероятных противников. Но за Израилем стоят США, и Вашингтон всегда готов напомнить, что именно он, а не собственные вооруженные силы, является самым важным фактором выживания еврейского государства. В таком геостратегическом положении должно быть не до высокомерия. Израиль оказывается в ловушке своей уникальности. Если раньше положение маленькой страны с большими возможностями было преимуществом, то теперь размер начинает иметь значение.
Мы наблюдаем происходящее в мире расслоение на три группы государств: великие державы, которые могут обеспечивать себя самостоятельно, малые страны, зависящие от отношений с одним из крупнейших игроков международной политики, и, наконец, средние государства. Именно они будут, скорее всего, играть очень важную и самостоятельную роль в будущем. В последние месяцы таким странам среднего масштаба, как Иран, Вьетнам, Египет, Турция, Индонезия, Бразилия и целому ряду других, принадлежит право самим определять позицию по отношению к конфликту России и Запада.
Израиль не относится ни к одной из этих категорий потому, что слишком интегрирован в глобальное пространство. Его сила как будто растворена в глобальном мире, и в этом исторически было основание для израильского могущества. Но сейчас этот глобальный мир распадается на суверенные державы и регионы. Востребованной становится способность к автономии и индивидуальной ответственности за свое поведение. Поэтому то, что было преимуществом Израиля раньше, теперь препятствует реализации суверенитета в наиболее традиционном виде.
Тем временем в Москве от Израиля ждут способности отвечать за свои действия, делать так, чтобы внешнеполитическая риторика соответствовала реальным интересам. Брать пример с Турции, в конце концов. Эрдоган тоже не подарок, но его торговля вооружениями с Украиной и авантюристическое поведение на Южном Кавказе не сопровождается обвинениями России в военных преступлениях, которых она не совершала. А ведь именно Россия могла бы стать наиболее надежным в плане безопасности партнером Израиля. В первую очередь потому, что у наших государств нет непосредственных и серьезных претензий друг к другу. Они не могут по внутриполитическим причинам создавать вызовы фундаментального характера, что никогда нельзя исключать в отношениях между Россией и ведущими исламскими странами. В силу своей собственной этнорелигиозной композиции Россия выступает гораздо более естественным коммуникатором между исламским миром и другими религиозными сообществами. Да и вообще, Москва в международной политике известна тем, что никогда не оставляет своих друзей и союзников в беде, когда они сами ведут себя искренне.
Поэтому даже если сейчас израильские политики действуют под давлением и исходя из логики внутренней борьбы, то уже через несколько лет им придется делать более значимый для своего будущего выбор.
