СПОР С ЕРЕВАНОМ СТАВИТ ПОД ВОПРОС ПОЛИТИКУ РОССИИ С СОСЕДЯМИ
Дипломатический конфликт между Москвой и официальным Ереваном – это продукт взаимного непонимания внутренних алгоритмов. Армянское правительство наделало массу ошибок. При этом армяне, в отличие от граждан Грузии или Азербайджана, не поедут воевать на стороне киевского режима.
Распад СССР предоставил всем входившим в его состав республикам уникальную возможность попробовать себя в деле строительства суверенного государства. То, как они пришли к независимости, невозможно было даже сравнивать с тем, что пришлось пережить колониям европейских держав.
Да Советский Союз и не был колониальной империей, а суверенитет и возможность самостоятельно определять собственную судьбу упали в руки национальным элитам буквально даром, без продолжительной борьбы и жертв, сколько-нибудь значимых по сравнению со странами Азии или Африки в середине прошлого века.
С таким багажом развиваться сравнительно беспроблемно можно было бы только в действительно комфортных внешних условиях. Собственно говоря, на это и рассчитывали, когда говорили о «конце истории» и однополярном мире.
Сейчас международный порядок плотно вступил в стадию самой серьезной перестройки. Этот процесс таит в себе, как мы видим, опасности даже для таких крупных держав, как США, Россия или Китай. Каждая из них может потерять очень много. А для малых и средних стран новые международные обстоятельства могут нести смертельные угрозы.
Тем более, что «тепличность» их происхождения почти везде препятствовала выработке у элит ответственного отношения к действительности. Эта «тепличность» создала у населения и элиты иллюзию, что тепличные условия могут реально существовать, а самая важная задача – это пробиться в круг избранных. Любая национальная трагедия на пространстве бывшего СССР сейчас или в будущем – продукт такой уверенности.
Россия – естественный силовой «полюс» для своих соседей – никогда не проводила по отношению к соседям принятой на Западе постколониальной политики. В этом смысле она действительно несколько самоустранялась от дел своих друзей. США, например, ведут себя по отношению к союзникам намного более решительно – даже французы не могут чувствовать себя в полной безопасности. А со всякими немцами или итальянцами Вашингтон вообще не особо церемонится. Взорванный «Северный поток» является прекрасным доказательством того, что случается с американскими союзниками, если они начинают юлить и пытаться «соскочить» с атлантической солидарности.
Россия ни разу за более чем 30 лет не прибегла к смене политического режима в государстве, связанном с ней союзническими обязательствами. Такие решения совершенно не в нашем стиле. Требования Москвы иные – не подчинение, а поведение в соответствии с нашими представлениями о взрослом государстве.
Такой подход может быть болезненным, когда речь идет о стране, настолько связанной с Россией, как Армения. На пространстве СССР нет более «гибридного» сочетания нашего полного уважения суверенитета государства в сфере внешних связей и переплетения на уровне общества и экономики. Проблемы и некоторое взаимное раздражение, возникающие сейчас в российско-армянских отношениях, вызваны такой их сложной природой. Именно она – лучшее объяснение того, насколько эмоционально в Москве и Ереване воспринимают поведение друг друга. Добрые отношения между нашими обществами в данном случае являются важным связующим фактором.
Но необходимо понимать, что уникальность российско-армянских отношений делает невозможным только прямой конфликт между нашими странами. Армяне, в отличие от граждан Грузии или Азербайджана, не поедут воевать против России на стороне киевского режима. Просто потому, что в Армении, в отличие от многих других, нет русофобии как важной части национального мифа. У нас никогда не появится необходимость прибегать к силовым решениям в отношении настолько дружественного народа.
Более того, Армения – это, конечно, более устойчивая экономика и развитое общество, чем ее противник Азербайджан или соседняя Грузия. В первом случае мы вообще не знаем, насколько стабильной окажется в перспективе 10–15 лет страна, которую придирчивый наблюдатель вполне может определить, как нефтяную деспотию, которая не производит ничего. Во втором речь идет об обществе исключительно эмоциональном и уязвимом к подрывному внешнему воздействию. Мы видим, как быстро армянская экономика начала извлекать выгоду из изменений 2022–2023 годов. За считанные месяцы деловая активность выросла более чем на 12%, при этом сфера торговли, услуг и строительства увеличилась на 16-23%.
Однако уникальные отношения наших стран совершенно не защищают от ошибок. Эти ошибки могут привести к драматическим последствиям для того, кто меньше защищен от международных обстоятельств. Сворачивание инфраструктуры сотрудничества Москвы и Еревана создаст для России определенные сложности, но на фоне борьбы, которую она ведет в Европе, они не будут фундаментальными. Тем более, что державы такого масштаба, как Россия, живут в другом измерении. История для них – это процесс, в ходе которого бывают победы или поражения, но само существование государства остается константой.
Армения, в свою очередь, может оказаться в принципиально новой внешнеполитической ситуации. Для нее, как маленькой страны в сложном окружении, константой является существование нации, а не государства. Опыт самостоятельной государственности в современном мире здесь исключительно мал. Складывается впечатление, что правительство Армении понимает серьезность этого вызова. Однако пока не видит комплексных решений, цепляется, по выражению одного нашего наблюдателя, за множество соломинок. Каждая из которых оказывается недостаточно прочной.
Очередная соломинка – это совместные учения с США, и вообще жесты, дружественные по отношению к Западу. Бывают и более курьезные примеры: попытки найти поддержку со стороны Франции, находящейся в ситуации, когда сам Париж неспособен решить даже свои проблемы в традиционно управляемой Западной Африке.
Это поведение заставляет Москву задаться вопросом: а что, собственно говоря, официальный Ереван вообще хочет?
Другими словами, дипломатический конфликт между Россией и официальным Ереваном сейчас – это продукт не враждебных намерений, а взаимного непонимания внутренних алгоритмов. Армянское правительство наделало массу ошибок, продолжает их совершать. Российские претензии к Еревану на данном этапе полностью обоснованы. Обида со стороны Армении по поводу того, что Россия не ведет себя по отношению к Баку более решительно, тоже выглядит небеспочвенной.
Сейчас совершенно непонятно, как возникшая коллизия может разрешиться. Наиболее радикальные оценки допускают полную потерю армянами территории Арцаха и сокращение российского участия в обеспечении безопасности самой республики. Вряд ли это принесет Армении много безопасности, мы знаем, как Запад держит слово в отношении тех, кто доверил свою безопасность его прямой поддержке.
Вся возникшая ситуация является для нас самих серьезным поводом задуматься о природе российской политики в отношении своих союзников. Пока она следует, в самых общих чертах, рецептам еще царской дипломатии – не создавайте проблем для нашей безопасности, участвуйте в нашей экономике, а мы не будем вмешиваться в ваши дела.
Но пример Армении показывает, что такая внешнеполитическая культура несет в себе и определенные издержки. Пока неизвестно, есть ли ей альтернативы за исключением жесткого «американского» подхода к союзникам и странам, важным для собственной безопасности. Но совершенно не очевидно, будет ли такая схема работать в будущем, у самих американцев иногда получается не очень. Европу они держат, а с остальным миром проблемы.
Продолжать традиционную для России политику уважения суверенитета и невмешательства во внутренние дела – значит признать, что на определенных отрезках истории наши отношения с союзниками могут создавать проблемы. Признать, в первую очередь, самим себе и искать, как компенсировать вероятный ущерб другими способами. Примерно этим и занимается сейчас российская дипломатия на Южном Кавказе.
