СТАВКИ НЕТАНЬЯХУ
О настрое Израиля на эскалацию
На этой неделе Израиль сделал сразу два шага на пути эскалации ближневосточного конфликта. Во вторник жертвой удара по Бейруту стал старший советник лидера «Хезболлы» Фуад Шукр. А в среду ракетный удар по Тегерану ликвидировал главу политбюро движения «Хамас» Исмаила Ханию.
На что рассчитывал израильский премьер Биньямин Нетаньяху, демонстрируя готовность к новой эскалации конфликта?
Формально двойной удар по Бейруту и Тегерану — столицам двух суверенных государств, с которыми Израиль не находится в состоянии войны,— был направлен против «Хезболлы» и «Хамаса». Но фактически целью израильских ударов было стоящее за «Хезболлой» и «Хамасом» политическое руководство Ирана.
Стоило ли Израилю бросать вызов Исламской Республике именно сегодня? Ведь в Иране только что прошли выборы президента, на которых победил Масуд Пезешкиан — самый умеренный кандидат, выступавший за восстановление отношений с Западом и за диалог с арабскими соседями. И пусть об Израиле пока что ничего хорошего политик не сказал, но сам факт его избрания, казалось бы, давал шанс на начало диалога. Шанс, которым Биньямин Нетаньяху не поспешил воспользоваться.
Настрой на эскалацию может иметь разные объяснения.
Первое состоит в том, что в руководстве Израиля исходят из предполагаемой слабости Ирана, переоценивая его заинтересованность в диалоге с Западом в целом и с Вашингтоном в частности. Этой слабостью хотят воспользоваться по максимуму, тестируя «красные линии» Тегерана.
Другое объяснение сводится к тому, что израильская эскалация преследует прежде всего PR-цели. Израиль готов идти на повышенные военные риски ради того, чтобы вернуть иранскую тему в центр ближневосточной повестки дня, сдвинув на задний план крайне неудобную для Израиля проблему Палестины.
Доказывая своим партнерам в арабском мире, что именно Иран, а совсем не Израиль был и остается главной проблемой региональной безопасности, Нетаньяху придает новый импульс несколько забуксовавшим «соглашениям Авраама», которые с самого начала продвигались под флагом «иранской угрозы».
Третье объяснение — руководство Израиля сознательно идет на обострение противостояния с Ираном, намереваясь в ближайшие месяцы не только покончить с «Хамасом» в секторе Газа, но и поставить жирную точку в борьбе с «Хезболлой» в южном Ливане. Едва ли такой план имеет шансы на успех без активного вмешательства США, но теоретически в ходе недавней поездки в Америку Нетаньяху мог убедить своих партнеров в Вашингтоне, что «маленькая победоносная война» на Ближнем Востоке способна заменить демократам на ноябрьских выборах уже очевидно ускользнувшую от них победу над Россией в Европе.
В любом случае, какими бы ни были мотивы Нетаньяху, руководство Израиля затеяло опасную игру. Обстрел друзского поселка Мадждаль-Шамс на Голанских высотах — очевидное военное преступление, требующее тщательного расследования. Но демонстративная попытка унизить Тегеран — не лучший ответ.
Никто не знает пределов терпения верховного лидера Исламской Республики, никто не способен точно оценить настроения в руководстве Корпуса стражей исламской революции.
А прямое столкновение Израиля и Ирана может обернуться катастрофой, далеко выходящей за границы региона.
