СТРАТЕГИЧЕСКИЕ ПРИОРИТЕТЫ РУКОВОДСТВА ВООРУЖЕННЫХ СИЛ США
Александр Ермаков, Дмитрий Стефанович
Российский Совет по международным делам
Представители военного ведомства в первую очередь ориентируются на набирающее обороты противостояние с Китаем и связанные с ним программы и инициативы
В конце февраля – начале марта 2024 г. в соответствующих комитетах Конгресса США прошли слушания по вопросам стратегических сил, космических сил, а также по относительно узкой теме гиперзвукового оружия. 29 февраля в комитете Сената по вооруженным силам прошли слушания по вопросам военного бюджета на 2025 год и дальнейших планах с участием главы Стратегического командования генерала Энтони Коттона и главы Космического командования генерала Стивена Уайтинга. Кроме того, 12 марта в комитете Палаты представителей по вооруженным силам были заслушаны доклады по вопросам гиперзвукового оружия и противодействия таковому с участием представителей Пентагона, родов войск и разведки. Анализ материалов с этих мероприятий позволяет сделать определенные выводы об актуальных взглядах вооруженных сил США на тенденции в соответствующих сферах.
Стратеги и космонавты, единство и противоположность
В докладах Коттона и Уайтинга, в ходе сессии вопросов и ответов с сенаторами были представлены основные воззрения на текущее состояние и планы модернизации стратегических ядерных сил (СЯС), противоракетной обороны (ПРО), а также милитаризацию космоса в условиях противостояния США с Россией, Китаем, Ираном и КНДР, а также роста потенциалов этих стран в указанных сферах. В целом просматривается и даже акцентируется преемственность и соответствие всех текущих процессов документам стратегического планирования в сфере обороны, ранее опубликованным администрацией Дж. Байдена в 2022 г., в первую очередь Стратегии национальной безопасности, Обзору ядерной политики и Обзору противоракетной обороны.
Вместе с тем ряд озвученных соображений развивает предложения доклада двухпартийной комиссии Конгресса по стратегическому положению США, который был выпущен в конце 2023 г., демонстрирует отношение военных и законодателей к его положениям. Сенаторы подчеркнули, что «многие предложения» этой комиссии будут включены в военный бюджет на 2025 финансовый год.
При этом в целом следует отметить некоторое различие в настроениях двух командований: Стратегическое командование стремится затормозить рост наметившегося преимущества вероятных противников, в то время как Космическое командование подчеркивает существующее превосходство США и их союзников и недопустимость малейших угроз этому превосходству.
СТРАТКОМ и новая реальность
В США прямо заявляют о начале «эры трехстороннего ядерного соперничества». Подчеркивается сложность задачи одновременного сдерживания России и КНР, отмечается и дополнительная угроза от КНДР. Осознается необходимость различать подходы к сдерживанию этих стран.
Неоднократно высказаны опасения по поводу количественного и качественного роста СЯС КНР. Совершенно не упоминались произошедшие в последние месяцы в американской прессе «утечки» по поводу критической для боеготовности ядерных сил коррупции в вооруженных силах КНР и, соответственно, возможного преувеличения угрозы НОАК. Количественно ядерный арсенал КНР оценивается в «более 500 развернутых боезарядов» сейчас и «возможно более 1 000 боезарядов» к 2030 г.
В части российских средств доставки ядерного оружия отдельно упоминаются МБР «Сармат», атомные подводные лодки «Борей» и «Ясень», гиперзвуковое оружие, в т. ч. «Циркон» и «Кинжал». Подобный выбор может указывать на интерес США к развертыванию аналогичных систем у себя: обратить внимание законодателей и добиться финансирования в первую очередь новых МБР, гиперзвукового оружия и подводных лодок, в том числе оснастить многоцелевые подводные лодки крылатыми ракетами с ядерной боевой частью, ранее снятыми с вооружения (см п.6).
Предлагается «серьезно обдумать» возможность повторного снаряжения МБР «Минитмен III» разделяемыми головными частями индивидуального наведения с 2-3 боевыми блоками, вместо развернутых сейчас исключительно моноблочных. Заявлены желание и целесообразность производства перспективных стратегических бомбардировщиков B-21 «Рейдер» в количестве, превосходящем запланированные 100 единиц.
Программа создания новой крылатой ракеты для подводных лодок с ядерной боевой частью (SLCM-N), ранее вызывавшая серьезные споры в военных и законодательных кругах США и однозначное недовольство администрации Дж. Байдена, перечислена в списке «критически важных программ модернизации СЯС США» наряду с бомбардировщиками B-21, B-52 (в части модернизации), перспективных авиационной крылатой ракеты большой дальности LRSO, МБР «Сентинел» и ПЛАРБ «Колумбия».
В очередной раз подтверждено, что в 2023 г. были развернуты первые модернизированные управляемые термоядерные авиабомбы B61-12 и усовершенствованные боевые блоки для ракет подводных лодок W88 Alt 370. При этом вопрос создания новой управляемой модификации термоядерной бомбы B61 — B61-13 (в дополнение к упомянутой B61-12) также можно считать решенным. Ее развертывание планируется завершить в 2026–2027 гг., одновременно с B61-12.
В 2024 г. планируется получить первый предназначенный для производства зарядов плутониевый сердечник, в рамках многократного просроченного проекта по восстановлению серийного выпуска таковых в США в количестве до 80 единиц в год.
Помимо этого, предлагается уделить дополнительное внимание созданию неядерного оружия большой дальности (например, авиационного — вероятно, в первую очередь программам создания гиперзвукового оружия, о чем будет сказано ниже).
Противоборство в космосе
В отличие от ситуации с СЯС космические возможности США, по мнению докладчиков, превосходят возможности кого-либо другого в мире, вместе с тем «свободный доступ к космическому пространству» находится под угрозой со стороны третьих стран. Отмечается стремительное развитие космического потенциала КНР. Россия также остается значимым фактором, отдельно отмечается развитие спутниковых группировок в интересах контроля Арктики. КНДР и Иран постепенно наращивают потенциал противодействия США.
В США опасаются, что Россия и Китай могут поражать их и союзную космическую инфраструктуру, которая критически важна для боеспособности американских «объединенных сил» в целом. Подчеркивается, что американская сторона полагается на космическую инфраструктуру и преимущества от ее использования в военных целях больше, чем другие страны, что создает асимметрию и дополнительную уязвимость. Россия, по мнению американских военных, менее зависима от космической инфраструктуры из-за того, что российские вооруженные силы не развернуты глобально. При этом отмечается, что Китай также все больше полагается на нее из-за копирования американских подходов. Космическое командование США сосредоточено, в том числе, на «защите наземных сил от космических возможностей иных стран, в первую очередь Китая», что можно понимать как противоспутниковые операции. Меры для повышения устойчивости космической инфраструктуры должны быть приоритетными как в части политических и оперативных решений, так и в части выделения финансирования.
Военно-космические силы США активно взаимодействуют с коммерческим космическим сектором экономики, вплоть до обмена высокочувствительной информацией по поводу угроз для негосударственной космической инфраструктуры, консультаций по вопросам повышения ее устойчивости. Представители неназванных компаний постоянно присутствуют «в одном из оперативных центров Космического командования в Калифорнии». Хотя предполагается активно использовать коммерческую космическую инфраструктуру для ряда военных задач (в первую очередь связи и боевого управления) предусмотрено и построение чисто государственных спутниковых группировок.
Отмечается значение повышения устойчивости спутниковых группировок к кибервоздействию, а также совершенствование потенциала в сфере радиоэлектронной борьбы.
Особое внимание уделяется взаимодействию с союзниками в сфере космической безопасности, а также противоракетной обороны. Подчеркивается, что количество стран — участников соответствующих учений (Global Sentinel и Nimble Titan соответственно) в последние годы перевалило за два десятка. Дополнительно акцентировано взаимодействие в сфере систем космической ситуационной осведомленности.
При этом приковавшая большое внимание общественности после сообщений в СМИ в феврале 2024 г. некая «противоспутниковая ядерная система», якобы разрабатываемая в России, в ходе открытой части слушаний не упоминалась.
Гиперзвуковые приключения
Слушания 12 марта по вопросу гиперзвукового оружия также позволили сделать ряд наблюдений. Так, среди части представителей гражданской власти США сохраняется беспокойство по поводу целесообразности активной дорогостоящей разработки гиперзвукового оружия из-за недостаточно ясного обоснования военными его необходимости и планов по использованию — последние в основном акцентируют, что такое оружие будет в целом лучше, однако не погружаются в детали.
В целом отмечается, что США создают гиперзвуковое оружие не в ответ на разработки России и КНР, а из-за того, что таковое расширит возможности их вооруженных сил, в первую очередь в преодолении зон ПВО/ПРО, а также по поражению высокозащищенных объектов. Возможно, исходя из необходимости поддержания приоритетов военного строительства, разведывательное сообщество США настаивает, что Китай превосходит Россию в области гиперзвукового оружия.
США продолжают настаивать на том, что ведут разработку неядерного гиперзвукового оружия в исключительно неядерном оснащении, преимущественно «региональной» (т. е. не межконтинентальной) дальности. Признается отставание в программе создания единой баллистической ракеты средней дальности с планирующим крылатым блоком в рамках проектов LRHW Армии США и CPS ВМС США, однако подчеркивается, что получены уникальные данные. В случае полностью успешного испытательного пуска в 2024 г. планируется поставка готовых изделий в первое подразделение на базе Льюис-Маккорд, до настоящего времени тренирующегося на массогабаритных макетах.
Окончательное решение по ракете воздушного базирования с планирующим крылатым блоком ARRW официально будет приниматься после следующего, заключительного, испытания последнего летного прототипа ракеты по полному профилю. Однако фактически, вероятно, планируется объявить ее «успешной исследовательской» и закрыть. Акцентируется успешность запуска полного цикла производства изделия.
Ракета с прямоточным двигателем HACM предназначена как для существующих, так и перспективных типов истребителей и бомбардировщиков, которые смогут нести такие ракеты в большем количестве. По этой ракете упоминается сотрудничество с Австралией в интересах «интегрированного сдерживания».
Заявлено о начале разработки противокорабельной гиперзвуковой ракеты для морской авианосной авиации в рамках проекта HALO.
Продолжаются работы по созданию систем противодействия гиперзвуковому оружию, причем они подчеркнуто отделяются от систем стратегической противоракетной обороны. Запущены экспериментальные спутники для обнаружения и сопровождения гиперзвуковых целей (HBTSS), ведется работа над созданием специального перехватчика GPI для системы ПРО «Иджис» с участием Японии.
Значительное внимание уделено проблематике создания испытательных мощностей для гиперзвукового оружия. Заявлено, что в 2023 г. проведено 10 летных испытаний, всего с 2020 г. — 35, целевой задачей является 50 летных испытаний в год. Важнейшим в испытаниях видится активное использование в рамках программы MACH-TB гиперзвуковых летающих лабораторий на базе ракеты HASTE фирмы Rocket Lab. В целом подчеркивается активное взаимодействие с широким кругом коммерческих подрядчиков и академических структур.
Научные работы в области гиперзвука с 2025 г. планируется сосредоточить на создании многоразовых разведывательных и, в перспективе, ударных БПЛА.
И что с того?
Прошедшие накануне представления проекта военного бюджета на следующий год слушания в профильных комитетах Конгресса подтверждают преемственность курса модернизации стратегической триады, милитаризации космоса и работы над созданием гиперзвукового оружия. Несмотря на текущее крайнее обострение отношений с Россией, нашедшее отражение в отдельных политических высказываниях законодателей, приглашенные представители военного ведомства в первую очередь ориентировались на набирающее обороты противостояние с Китаем и связанные с ним программы и инициативы.
Несмотря на возможные колебания курса в деталях, в целом продолжается переориентация стратегических направлений развития военной машины США на противоборство сопоставимым по мощи противником, причем одновременно с участием нескольких акторов и внутри нескольких пространств. Акцентируются не только задачи сдерживания и «убеждения вероятного противника в том, что мир — лучший вариант», но и достижения победы в случае прямого столкновения. При этом заметна своего рода корреляция между интенсивностью употребления слов типа «доминирование» и «превосходство» и опасениями утраты соответствующих преимуществ.
Кроме того, нельзя не отметить весьма высокий уровень открытости обсуждения рассматриваемых военно-стратегических вопросов в США. Как представляется, подобная дискуссия могла бы быть полезна и в российских условиях.
Источники:
1. Full Committee Hearing. To Receive Testimony on United States Strategic Command and United States Space Command in Review of the Defense Authorization Request for Fiscal Year 2025 and the Future Years Defense Program, February 29, 2024, https://www.armed-services.senate.gov/hearings/to-receive-testimony-on-united-states-strategic-command-and-united-states-space-command-in-review-of-the-defense-authorization-request-for-fiscal-year-2025-and-the-future-years-defense-program
2. Statement of Anthony J. Cotton Commander United States Strategic Command before the United States Senate Committee on Armed Services 29 February 2024 URL: https://www.armed-services.senate.gov/imo/media/doc/cotton_statement.pdf
3. Fiscal Year 2025 Priorities and Posture of United States Space Command Statement of: General Stephen N. Whiting Commander, United States Space Command, https://www.armed-services.senate.gov/imo/media/doc/whiting_statement.pdf
4. STR Hearing: U.S. and Adversary Hypersonic Capabilities, March 12, 2024, https://armedservices.house.gov/hearings/str-hearing-us-and-adversary-hypersonic-capabilities
5. Statement of Dr. James Weber Principal Director for Hypersonics, Office of the Assistant Secretary of Defense for Critical Technologies and Mr. George Rumford Director, Test Resource Management Center, https://armedservices.house.gov/sites/republicans.armedservices.house.gov/files/03.12.24%20Weber%20-%20Rumford%20Statement.pdf
6. Statement of Dr. Michael Horowitz Deputy Assistant Secretary of Defense, Force Development and Emerging Capabilities OUSD Policy / Strategy, Plans, & Capabilities, https://armedservices.house.gov/sites/republicans.armedservices.house.gov/files/03.12.24%20Horowitz%20Statement.pdf
7. Statement by Lieutenant General Robert A. Rasch Director of Hypersonics, Directed Energy, Space and Rapid Acquisition United States Army, https://armedservices.house.gov/sites/republicans.armedservices.house.gov/files/03.12.24%20Rasch%20Statement.pdf
8. Statement of Vice Admiral Johnny Wolfe, USN Director, Strategic Systems Programs, https://armedservices.house.gov/sites/republicans.armedservices.house.gov/files/03.12.24%20Wolfe%20Statement.pdf
9. Statement of Lt. Gen. Dale R. White Military Deputy Assistant Secretary of the Air Force (Acquisition, Technology & Logistics), https://armedservices.house.gov/sites/republicans.armedservices.house.gov/files/03.12.24%20White%20Statement.pdf
10. Statement of Mr. Jeffrey McCormick Opening Statement, Senior Intelligence Analyst, National Air and Space Intelligence Center, https://armedservices.house.gov/sites/republicans.armedservices.house.gov/files/03.12.24%20McCormick%20-%20Intelligence%20Statement.pdf
