ТРАГЕДИЯ И ФАРС
Почему в 2024-м вряд ли в Белом доме появится лидер, сравнимый с великими президентами прошлых столетий
«История повторяется дважды — сначала в виде трагедии, а потом в виде фарса». Известная фраза, приписываемая попеременно Георгу Гегелю и Карлу Марксу, невольно всплывает в памяти при упоминании о недавнем решении Роберта Кеннеди-младшего баллотироваться в 2024 году на пост президента США в качестве независимого кандидата. 55 лет назад, в далеком 1968-м, его отец участвовал в президентских выборах, и это участие оказалось для Роберта Кеннеди – старшего роковым. В ночь на 5 июня в гостинице Ambassador Лос-Анджелеса его застрелил иммигрант-палестинец Серхан Бишара Серхан, который вот уже более полувека отбывает пожизненное заключение в калифорнийской тюрьме.
Роберт Кеннеди – старший, безусловно, был выдающимся политиком и государственным деятелем. Во многих отношениях он даже превосходил своего старшего брата, 35-го президента США Джона Кеннеди, чья жизнь тоже была оборвана пулей убийцы 22 ноября 1963 года. Природа отдохнула на потомстве знаменитого клана: Роберт Кеннеди – младший за свою уже вполне долгую жизнь ничем особо выдающимся себя не проявил, разве что многолетней борьбой за чистоту воды в реке Гудзон и упорным противодействием программам вакцинации в период пандемии коронавируса. У него, как и у многих отпрысков влиятельных американских семейств, бывали проблемы с наркотиками и не всегда складывались отношения с ближайшими родственниками.
Едва ли у Роберта Кеннеди – младшего есть даже минимальные шансы на победу в ноябре будущего года; вероятность его мученической смерти от руки религиозного или политического фанатика также близка к нулю. Участие Кеннеди в выборах воспринимается американцами — теми из них, кто вообще обратил внимание на его появление на национальном политическом небосклоне — скорее как очередной политический курьез, чем как обещание новой захватывающей драмы. Однако своеобразная ирония истории, продолжающей старую семейную трагедию клана Кеннеди в формате фарса, заставляет задуматься о том, какой длинный путь проделала политическая система США за последние полвека.
Прежде всего бросается в глаза, что все кандидаты в президенты США на выборах 1968 года были по нынешним меркам относительно молодыми людьми. Самым возрастным из них был сенатор-демократ Хьюберт Хамфри, которому на момент выборов исполнилось 57 лет. Победивший его республиканец Ричард Никсон был на два года моложе своего главного конкурента, а Роберту Кеннеди на момент убийства вообще было всего 42 года. На этом фоне Джозеф Байден, который в следующем месяце будет отмечать свой 81-й день рождения, или Дональд Трамп, которому на момент выборов исполнится 78 лет, выглядят, мягко говоря, не так презентабельно. Да и «темную лошадку» в лице Роберта Кеннеди – младшего к молодым политикам никак не причислишь — в январе будущего года он отпразднует свое семидесятилетие.
Но дело, в конечном счете, не в возрасте. Важнее то, что выборы 1968 года стали столкновением настоящих политических тяжеловесов, людей, обладающих сильными характерами, несгибаемой волей и выстраданными представлениями о том, какой должна стать Америка будущего. Даже крайне правый независимый кандидат Джордж Уоллес, выступавший за возвращение сегрегации на американском Юге, являл собой масштабную и в чем-то трагическую фигуру (он, кстати, тоже стал жертвой покушения во время своей очередной избирательной кампании в 1972-м, в результате чего провел остаток жизни в инвалидной коляске). Хьюберт Хамфри по праву считается одним из самых выдающихся американских политиков-либералов ХХ века. Ричард Никсон, при всей неоднозначности этой личности, остался в истории как человек, которому так или иначе удалось переломить ход американской истории, положив конец целой эпохе политической гегемонии Демократической партии.
Можно ли сравнить с этими титанами прошлого американских политиков настоящего — Джо Байдена, Камалу Харрис, Дональда Трампа, Нэнси Пелоси, Боба Менендеса или того же Кеннеди-младшего? Вопрос, как говорится, риторический.
Да, перед Америкой 1960-х стояли, без преувеличения, судьбоносные вызовы: советский спутник, война во Вьетнаме, восстание беби-бумеров, движение за гражданские права. На выборах 1968 года определялись приоритеты развития страны на многие десятилетия вперед, и рокочущие барабаны судьбы призывали на политическую арену ярких, харизматичных и убежденных в своей правоте лидеров. Но разве сейчас перед Америкой стоит меньше проблем, чем это было в 1968-м? Разве китайский вызов сегодня менее принципиален, чем советский вызов полувековой давности? Разве вопросы миграции или изменений климата в наши дни менее существенны, чем вопросы расовой интеграции и гражданских прав в 1960-е годы?
Дело, наверное, не в том, что американское общество в результате какой-то таинственной генетической катастрофы больше не в состоянии выдвигать блестящих, уверенных в себе, стратегически мыслящих политиков. Просто за последние пять десятилетий партийные машины и политическая система страны в целом научились выбраковывать таких политиков на самых ранних этапах их карьеры, отдавая предпочтение невыразительным, системным посредственностям. На место неукротимых романтиков приходят расчетливые циники, стратеги и визионеры раз за разом уступают тактикам и приспособленцам, а личные убеждения на американском политическом олимпе ценятся куда меньше способности оперативно следовать за малейшими колебаниями крайне непостоянных общественных настроений.
В какой-то степени обмануть политическую систему удалось в 2016-м Дональду Трампу, да и то его трудно назвать по-настоящему великим президентом. Если Роберт Кеннеди в своей избирательной кампании 1968 года стремился объединить страну, апеллируя к богатым и бедным, либералам и консерваторам, черным и белым, недавним иммигрантам и потомственным американцам, то Трамп строил свою кампанию на умелом противопоставлении одних групп американского общества другим. Тот же подход, пусть и с противоположным знаком, использовал Джо Байден спустя четыре года.
Роберт Кеннеди-младший, пытающийся обойти партийную бюрократию и баллотироваться как независимый кандидат, в любом случае окажется заложником устоявшихся правил игры и уж, конечно, не сможет повторить успех Джорджа Уоллеса в 1968 году, когда независимый кандидат сумел получить почти 10 млн голосов избирателей и 46 голосов выборщиков. И пока политическая система США продолжает ставить групповые интересы выше общенациональных, трудно рассчитывать на то, что в Белом доме появится наконец лидер, сравнимый с великими президентами прошлых столетий.
