Федор Лукьянов

| Российская газета

Хиллари Клинтон будет бороться за выдвижение на пост президента США от Демократической партии. Решение всеми ожидавшееся и предсказуемое — амбиции бывшей первой леди и госсекретаря хорошо известны. По распространенному мнению, в партии ей реальных конкурентов нет. С самой кампанией сложнее.

У Хиллари есть очевидные преимущества: известность, опыт, огромный потенциал привлечения средств, муж Билл — политик от Бога и лучший оратор в Соединенных Штатах. Наконец ее гендерная принадлежность. Многие говорят, что общество созрело до женщины-президента и даже стремится к этому. Американцам очень понравилось, как в 2008 году они избрали главой государства чернокожего, доказав себе самим, что страна окончательно преодолела расизм. И следующая фаза считается необходимой для полного торжества идей равноправия. В идеологизированной Америке, которая нуждается в постоянном подтверждении исключительности и морального превосходства, это немаловажно.

У Хиллари есть преимущества: известность, опыт. Но она не сильна в коммуникации с электоратом, а это ключевой элемент

Есть и оборотная сторона. Хиллари Клинтон немолода и не очень здорова. Предыдущая попытка стать президентом показала, что она не сильна в коммуникации с электоратом , а это ключевой элемент. Народный избранник не должен производить высокомерного впечатления. Сами по себе династии явление в Америке привычное, однако семейная пара президентов может и смутить. Ну а если вдруг сложится так, что соперником-республиканцем станет Джеб Буш (не обязательно, но и не исключено), то повторение гонки Буш — Клинтон почти 25 лет спустя будет выглядеть несколько карикатурно.

Как бы то ни было, Хиллари Клинтон — кандидат-тяжеловес с высокими шансами на Овальный кабинет. Что ее возможное избрание будет означать для внешней политики вообще и для России в частности?

То, что Клинтон крайне критически настроена к России, известно. Надо отдать должное — в бытность свою госсекретарем в первой администрации Обамы она строго придерживалась линии президента и даже нажимала вместе с Сергеем Лавровым символическую кнопку перезагрузки. Однако на деле Россией она занималась мало, перезагрузкой напрямую руководили из Белого дома. А все высказывания Хиллари в неофициальном статусе (в том числе под занавес работы в госдепартаменте, когда она уже не считала нужным особенно сдерживаться) весьма красноречивы в отношении Кремля. И проблема не только и не столько во взглядах, сколько в раздражении от незаконченной работы. Для команды Клинтонов, а она формировалась с начала 1990-х, Россия — постоянное напоминание о неудаче. Той, что когда-то казалась досадным исключением, а сейчас выглядит едва ли не фундаментальным промахом.

На плечи Билла Клинтона, который к удивлению многих выиграл выборы в 1992 году, свалилось бремя мирового лидерства, ставшего следствием нежданного краха СССР. Период его президентства — время быстрого становления однополярного мира, его расцвета, когда практически ничто не препятствовало намерениям США обустраивать планету по своему образу и подобию.

Клинтон потратил немало сил на то, чтобы встроить Россию в централизованную систему под управлением США. Закончилось все разочарованием

Клинтон потратил немало сил на то, чтобы встроить Россию в централизованную систему под управлением Соединенных Штатов посредством поддержки внутренней трансформации. Закончилось все разочарованием. К концу девяностых Белый дом почти списал Россию со счета, тем более что страна переживала последствия неудачного транзита, балансируя на грани государственного выживания. Дальнейший подъем России обратно к статусу одной из наиболее влиятельных держав на мировой арене вызывал в Америке чувство растущего недоумения: а вы откуда здесь? Скажем, проблемы в отношениях с администрацией Джорджа Буша-младшего были связаны не с их каким-то особенно злобным настроем, а прежде всего с тем, что видные члены администрации (Чейни, Рамсфелд) не понимали, зачем вообще оглядываться на страну, которая проиграла «холодную войну»?

Обама предпринял попытку наладить отношения на основании признания, что Россия имеет значение, но, во-первых, только как региональная держава, во-вторых, по строго определенному кругу вопросов. Может, это и сработало бы, если бы не два обстоятельства. Наследие взаимного недоверия, которое, как ни парадоксально, значительно возросло после «холодной войны». И общая ситуация в мире, когда тот самый «момент однополярности», популярный на заре 1990-х, стал сменяться хаотическим демонтажем конструкции западного доминирования, которая, как тогда считали, установилась на века. Так уж вышло, что именно Россия наиболее видимая часть этого процесса, хотя играет в нем не главную роль.

Если на властный олимп в Соединенных Штатах возвращается команда, которой двадцать с лишним лет назад довелось закладывать основы нового глобального лидерства, желание доделать незавершенную тогда работу объяснимо. Тем более что в ту пору не получилось с Россией, а теперь из-за нее вроде бы весь сыр-бор.

Тот факт, что это иллюзия и проблемы мироустройства носят объективный характер и связаны с логикой глобального развития, не обязательно остановит. Ведь рецептов нет ни у кого, а значит, велик соблазн упростить картину и поискать их в прошлом. Ничего хорошего не получится. Но, видимо, новые рецепты будет изобретать уже следующее поколение политиков и после следующих выборов.