Федор Лукьянов

| Российская газета

Любому президенту США выгодно, чтобы РФ увязла в Сирии

Договоренность о прекращении огня в Сирии сорвана, многомесячные усилия дипломатов пошли прахом. Страсти опять зашкаливают, заседание Совета Безопасности ООН ознаменовалось демаршами и обвинениями в военных преступлениях теперь уже прямо против России. К информационно-пропагандистским атакам не привыкать, но в центре многообразного политического антуража настоящая трагедия: в Алеппо не прекращается мясорубка, в заложниках десятки тысяч людей. В такой ситуации трудно отвлечься от гуманитарных кошмаров и хладнокровно проанализировать происходящее. И все-таки почему с урегулированием ничего не получается?

Сирийский кризис — средоточие всех возможных противоречий. «Арабская весна» начиналась в Сирии в виде протестов недовольных групп населения, но за пять лет конфликт превратился в опосредованное столкновение двух военных сверхдержав — России и США. В промежутке было многое. Грубые ошибки и непрофессиональные действия сирийских властей, радикализация противостояния внутри Сирии. Нарастающее вмешательство внешних сил, на первом этапе соседей, стремившихся добиваться своих целей за сирийский счет. Все это на фоне предвзятого отношения Запада, где априори считали, что «устремления народа» легитимны, а действия законно признанных властей — нет.

Все это спровоцировало всплеск регионального соперничества за влияние, ведь в результате событий начала ХХ века дестабилизированными оказались сразу три ключевых государства арабского мира — Ирак, Египет и Сирия. Державы Ближнего Востока справились с тем, чтобы разогреть кризис до общерегионального масштаба, содействовав появлению мощного антисистемного террористического движения, но не в состоянии урегулировать проблему. Так очередь дошла до грандов — Москвы и Вашингтона. Европейский союз в целом и отдельные европейские страны в частности не представляют собой никакой самостоятельной силы в сирийском конфликте (хотя изначально считалось, что как раз им и достанется решающая роль, ведь для них проблемы Ближнего Востока практический вызов). Китай, присматривающийся к глобальной роли, к ней пока явно не готов. Вот и сложился очередной российско-американский клинч, в котором Сирия скорее серьезный повод помериться возможностями, чем основное поле сражения.

Взаимное доверие нулевое. Это, впрочем, плоды не сирийского взаимодействия, а всего периода после холодной войны. В таких условиях договоренности гипотетически возможны только в одном случае — если каждый мельчайший шаг прописан подробнейшим образом и зафиксирован в документе, как и последовательность этих шагов. Такая попытка, судя по всему, была предпринята в последнем соглашении (оно секретное). Но дальше следующая проблема — число сторон, от которых зависит выполнение. На предыдущем этапе (например, в конце прошлого — начале этого года, перед тем как началась реализация предыдущего плана) наиболее значительным препятствием служила позиция региональных держав — Турции, Саудовской Аравии, Ирана. Их было практически невозможно вписать в российско-американское уравнение. Сейчас куда большая проблема отношения сверхдержав со своими «клиентами» внутри собственно Сирии.

США не могут распутать клубок связей с самыми разными оппозиционными группировками, критерии «умеренности» и грань между «ответственными» и радикалами трудноуловимы. Попытки усилить «хороших» и изолировать «плохих» приводят к обратному результату. Перед Россией другая дилемма. Силы Асада истощены и даже при мощной внешней поддержке не справляются со своими задачами — военными и политическими. Между тем российская политика в Сирии (и не только на всем Ближнем Востоке) покоится на одном базовом положении — стабилизация невозможна без укрепления правящего режима, каким бы он ни был, поскольку только на его основе может строиться усовершенствованная государственность. Но что делать, если ресурса режима не хватает, он попросту уже неукрепляем до нужной степени?

Достаточно посмотреть на карту города Алеппо, где нанесены зоны, вперемешку контролируемые разными группами, чтобы понять, что линии размежевания, которые пытаются сейчас зафиксировать, не поддаются фиксации в принципе. Это уже проходили на востоке Украины два года назад: чтобы остановить боевые действия, нужно понимание обеих сторон, что, во-первых, сложившиеся «границы» невозможно «улучшить» силой, во-вторых, они достаточно устойчивы для защиты от противника. Если этого нет, то попытки скорректировать позиции в свою пользу неизбежно будет продолжаться, срывая все договоренности.

Задача противоборствующих групп поставить внешних партнеров в такое положение, чтобы те не могли отступить. Ну а если сами патроны внутренне расколоты, как сейчас происходит с Соединенными Штатами, договориться о чем-либо безнадежно. До формирования новой администрации Белого дома (а это не ранее весны) ждать более четкого курса не стоит. Дальнейшее непредсказуемо вне зависимости от имени победителя: США в принципе не знают, что делать на Ближнем Востоке. Одно можно сказать твердо: любому американскому президенту выгодно, чтобы Россия увязла там всерьез и надолго. И доставлять ему такое удовольствие совсем не хочется.

Метки: Ближний Восток, власть, дипломатия, Евросоюз, Египет, Ирак, Иран, Китай, Лукьянов, Россия, Саудовская Аравия, Сирия, США, терроризм, Турция