Федор Лукьянов: Сноуден и Тарантино
История Эдварда Сноудена начиналась как шпионский триллер, продолжалась как фарс, а сейчас грозит превратиться в драму с элементами человеческой трагедии.
Последний жанр все больше относится к главному герою, который, решив заступиться за свободу и достоинство личности, явно не ожидал, во что это выльется. Бывший контрактник американских спецслужб, по сути, оказался в ловушке большой политики. Выяснилось, что он всем мешает, никому (кроме американской юстиции) не нужен, а гражданское общество, во имя и от имени которого он действовал, либо ангажировано, либо бессильно перед высшими интересами Государства. Урок для будущих разоблачителей — идеалист-одиночка обречен, только опора на мощные структуры, по тем или иным причинам заинтересованные в изменении статус-кво, позволит преуспеть. Как, собственно, и было раньше, когда диссидент с одной стороны «железного занавеса» автоматически получал поддержку от другой стороны.
Помимо морального аспекта у казуса Сноудена есть и политический, прежде всего в том, что касается российско-американских отношений.
Соединенные Штаты оказались в непривычной для себя ситуации. Обычно это они давали приют «борцам за правду», которых пытались призвать к ответу правительства их собственных стран. Теперь все наоборот, и американцы с недоумением выслушивают в свой адрес те самые аргументы, которые всегда сами приводили другим государствам. Хотя в США взгляд на беглеца двойственный, многие требуют расследовать факты, которые он обнародовал, и прекратить эту практику, в целом все же преобладает точка зрения: этот парень нарушил Закон (а, как известно, практика слежки не была формально противозаконной), стало быть, достоин наказания в любом случае.
Америка — страна юристов, из всех ветвей власти судебная является самой влиятельной, пользующейся непререкаемым авторитетом. Поэтому когда речь идет о том, что некто должен предстать перед американским правосудием, по определению, как считается, справедливым и независимым, никакие иные доводы просто не воспринимаются. И отказ доставить кого-то в американский суд расценивается как акт даже не политически враждебный, а морально неприемлемый.
Белый дом это ставит в неудобное положение. Барак Обама находится под сильным давлением. Обвинения в неспособности добиться от Москвы высылки Сноудена скрывают гораздо более глубокую проблему, чем просто слабость президента как лидера сверхдержавы — получается, что он предает священные идеалы Закона, основы американского мировоззрения.
Его психология точно отражена в последнем фильме Квентина Тарантино «Джанго Освобожденный», действие которого происходит во второй половине позапрошлого века. Герой — «охотник за головами», пристав, который имеет законные полномочия доставить преступника к правосудию живым или мертвым (на деле — всегда второе), иначе говоря, обладает ордером на убийство людей, которых федеральный судья признал виновными. Эта идея неотвратимости наказания любой ценой не претерпела за 150 лет изменений, хотя методы, конечно, стали другими. Сноуден имеет возможность в полной мере ощутить это на себе, как раньше в этом убедились россияне — оружейный бизнесмен Бут и летчик Ярошенко. Речь здесь не о том, виновны они или нет, а в глубоком убеждении американской Фемиды, что никакие суверенные права и юрисдикции других стран не могут стать препятствием для исполнения закона.
Отчасти по этой причине, укорененной в американском менталитете, отчасти потому, что за 25 лет Америка отвыкла, что другие страны могут и отказаться выполнять настоятельные пожелания США, Вашингтон избрал в деле Сноудена заведомо неверную линию. Она исходит из того, что, если на Россию как следует нажать, напугав негативными последствиями, либо объяснить, насколько Соединенным Штатам важно заполучить беглеца, то Москва на это пойдет. Однако если взглянуть непредвзято, очевидно, что российское руководство не может экстрадировать Сноудена ни по моральным, ни по политическим, ни даже по юридическим соображениям. Хотя само его присутствие в России никого совершенно не радует, и Кремль с превеликим удовольствием избавился бы от бедолаги-правдоискателя.
Стремление российского руководства дистанцироваться от Эдварда Сноудена, продемонстрировать, что оно не имеет ни малейшего касательства ко всей этой истории, сейчас уже выглядит нарочитым. Можно, конечно, и дальше делать вид, что он — самый обычный проситель без документов, дело которого рассматривается в ФМС своим чередом. Но понятно, что это не так — слишком большое международное внимание привлечено. Чем дольше продолжается неопределенный статус с нахождением просителя в транзитной зоне, тем большее давление на Москву будет оказывать Вашингтон в надежде предотвратить предоставление убежища, а значит, тем сложнее потом Обаме будет спустить ситуацию на тормозах. Поскольку положительный ответ на прошение Сноудена, по сути, неизбежен, лучше уж сразу прояснить ситуацию и позволить экс-контрактору АНБ покинуть «ничью землю». Если Белый дом сочтет, что в такой ситуации визит Обамы невозможен, — жаль. Но отношения России и США на этом не закончатся. И это пройдет.
