Федор Лукьянов: Ускользающий «дух Хельсинки»
В Вене прошли Дни безопасности ОБСЕ — регулярная конференция, на которой ведущие эксперты из стран-членов обсуждают насущные проблемы. Организация безопасности и сотрудничества в Европе — самая представительная из всех европейских структур, хотя ее «европейский» (если быть точным — трансатлантический, ведь США и Канада среди учредителей) характер выглядит все более условным. В конце прошлого года к ОБСЕ присоединилась Монголия. На первый взгляд это странно, но если учесть, что членами уже много лет являются все государства Центральной Азии и Казахстан, то добавление Улан-Батора вполне логично. Тем самым, правда, принцип членства размывается окончательно: претендовать может практически любая страна. На конференции особое внимание, например, привлекло выступление министра иностранных дел Ливии, который сразу сообщил, что приехал в австрийскую столицу для официального оформления партнерства с ОБСЕ.
Через два года организация будет отмечать сорокалетие — Хельсинкский заключительный акт, положивший ей начало, был подписан в августе 1975 года. У истоков (в 1960-е) стоял СССР, который хотел окончательно легитимировать границы и политический баланс, сложившиеся после Второй мировой войны. Постепенно эта идея разрослась до всеобъемлющей конструкции из трех «корзин», которые в совокупности охватывали все европейское бытие — военно-политическое, экономическое, гуманитарное.
Слом двухполюсной системы в Европе привел к тому, что две первые «корзины» фактически разобрали НАТО и ЕС, а в рамках хельсинкского процесса осталась проблематика демократии и прав человека. Поскольку состояние дел в этой сфере значительно разнилось от страны к стране, а с распадом Советского Союза его преемниками стали все бывшие союзные республики (отсюда и резкое смещение в сторону Евразии), перепалки на эту тему не прекращались никогда. Образование новых государств обогатило повестку дня организации еще одной темой — локальными конфликтами, которые были связаны с желанием дальше пересматривать границы. Впрочем, на данном направлении, казалось бы, самом важном, ОБСЕ славы не снискала: ни в Грузии, ни в Азербайджане, ни в Молдавии, ни на Балканах она не смогла способствовать урегулированию. Максимум — вносить вклад в поддержание статус-кво, сложившегося по итогам войн.
Сегодня основной вопрос: чем займется ОБСЕ, отметив очередную круглую дату? Хотя все ораторы считали своим долгом подчеркнуть, что «холодная война» ушла давно и безвозвратно, дискуссии на форуме постоянно возвращались в историческое русло, цепляясь за темы, унаследованные от прежних эпох. Некоторое оживление вызвала экс-президент Киргизии Роза Отунбаева, которая обратила внимание на проблему отчаянной бедности стран — членов ОБСЕ из Центральной Азии и, в частности, трудности с доступом на рынок труда для граждан, стремящихся найти работу за границей. Но эта тема, как и вообще социально-экономический аспект, развития не получила.
Каковы перспективы ОБСЕ? Организации придется признать, что ее изначальная тема — европейская безопасность — превратилась на фоне мирового развития в периферийную. Можно, конечно, и далее обсуждать режим контроля над обычными вооружениями в Европе и даже распространить его на тактическое ядерное оружие, к чему очень склонны некоторые западноевропейские страны. Но к решению действительно важных проблем современности это не имеет никакого отношения. Объяснимо смещение фокуса на Евразию и Ближний Восток — от дискуссий об Афганистане до попыток предугадать вероятные следующие события в рамках «арабской весны». Однако в таком случае вряд ли полезен опыт предшествующих десятилетий, в особенности того времени, когда на передний план вышли гуманитарные вопросы. Применение европейских ценностных стандартов в зоне вероятной будущей активности интересно с научной точки зрения, но не способствует решению задач, с которыми там придется столкнуться.
Для Евразии было бы актуально урегулирование конфликтов и постконфликтная реабилитация, но здесь, как уже сказано, ОБСЕ не слишком преуспела, хотя и хотела. Наиболее славные страницы Хельсинкского процесса — собственно Заключительный акт и период баланса в Европе, однако из них извлечь практические уроки трудно. Сооруженная тогда конструкция эффективно работала в очень специфических, уникальных обстоятельствах равновесия сил между двумя соревнующимися блоками. И тогда добиться приемлемого решения было проще, хотя каждый компромисс давался с ожесточенными боями. Сегодня ничего подобного нет, хотя в одном с дипломатии 40-летней давности стоит взять пример: участники переговоров были намного терпеливее и привержены цели добиться-таки согласованного результата.
Такое впечатление, что с тех пор последнее качество из дипломатической практики ведущих стран исчезло: целью переговоров стало принудить собеседника согласиться на свои условия, поскольку они «идеологически правильные» и справедливые, а не попытаться учесть его интересы и мнение. Если ОБСЕ вспомнит этот кооперативный «дух Хельсинки», тогда она сможет приспособиться к меняющимся обстоятельствам. В противном случае до 50-летия организация вряд ли дотянет.
