Федор Лукьянов: Чужая игра
Подавляющее большинство тех, кто наблюдает за внешней политикой (за исключением самой зрелой категории 80+), привыкли к наличию неизменной точки отсчета — единого политического Запада.
Это понятие зародилось во время Второй мировой, когда главы США и Великобритании подписали Атлантическую хартию. Фултонская речь Черчилля в 1946 году констатировала опускание «железного занавеса» между «свободным миром» (Западом) и его противниками, которых олицетворял СССР. Следующие 45 лет Запад представлял собой идейно-политическую общность, спаянную советской угрозой. А после «холодной войны» сообщество, ведомое Соединенными Штатами, стало воспринимать себя авангардом глобального прогресса, моделью для остальных.
Образцовость Запада быстро стала оспариваться — распространение его идей и подходов за пределы культурно-исторического ареала наталкивалось на препятствия и зачастую давало странные результаты. Однако устойчивость и жизнеспособность самого западного блока сомнений не вызывали. Общие базовые ценности, не противоречащие друг другу интересы, теснейшая экономическая взаимозависимость и политическая взаимосвязь… Отсюда шок, который вызвали итоги встречи в верхах «Большой семерки» в Квебеке. Неуступчивость Дональда Трампа, а затем демарш с отзывом подписи Соединенных Штатов под итоговым коммюнике и бранью в адрес хозяина мероприятия Джастина Трюдо заставили комментаторов в Европе и США заговорить о распаде «величайшего в истории» партнерства.
Симптомы расхождения Старого и Нового Света появились давно, вскоре после «холодной войны». Первый законодательный акт о непризнании американских санкций Евросоюз принял еще при Билле Клинтоне (повод тогда — Куба). Острые разногласия проявились при Буше (раскол в рядах НАТО и ЕС в связи с иракской войной и политикой на Ближнем Востоке). Нежелание европейцев тратить деньги на оборону Америка резко критиковала при Обаме, а попытки договориться о Трансатлантическом торговом и инвестиционном партнерстве выявили явное расхождение интересов. Трамп с его манерой вести себя выступил катализатором процесса, который начался почти четверть века назад.
Потрясенным наблюдателям кажется, что рушится мир. А ведь Запад как политическое единство — явление по меркам хроники человечества недавнее. До середины прошлого века его никогда не было. Общие культурные, религиозные, исторические корни не мешали западным державам самозабвенно бороться друг с другом вплоть до попыток тотального уничтожения. Культура войны и экспансии являлась неотъемлемым элементом западной цивилизации, отношений между ее частями.
Те, кто напуган нынешним кризисом Запада, правы в том, что объединение принесло входящим в него народам беспрецедентные мир и процветание, избавление от бесконечной розни. Такого не удавалось добиться никогда прежде. В основе успешного эксперимента лежали два страха. Страх перед междоусобицей, скатыванием к соперничеству, которое дважды разрушило Европу в ХХ веке. И страх перед внешним врагом, желавшим изменить западный образ жизни, — Советским Союзом.
Конец прошлого столетия принес избавление от обоих. СССР ушел с поля сражения и самоликвидировался. Призрак войны в Европе рассеялся по мере небывалых успехов интеграции. Поистине грандиозные достижения. Но что осталось от скреп?
На пошедшем вкривь и вкось заседании «семерки» удалось принять, по сути, только один общий документ — о совместном противодействии пропаганде и дезинформации. Иными словами, о противодействии России. Это логично — попробовать использовать один из изначальных страхов в прежней объединительной функции. Получилось смазанно — неожиданный дивертисмент Трампа по поводу необходимости вернуться к «Большой восьмерке» с участием России сбил всех с толку и породил очередную перепалку. Тем не менее можно быть уверенным, что российский фактор будет в ходу, нет под руками другой привычной угрозы.
Наверняка возродится и второй страх — междоусобицы. Беспочвенным его не назовешь. Вопрос, принципиальный для многих в мире: возможна ли единая Европа без единого Запада? Опыта такого нет, только приход США в Старый Свет во второй половине прошлого века стал гарантом согласия между крупнейшими европейскими народами. Конечно, пройден большой путь. Но отсутствует уверенность в том, что без Соединенных Штатов сохранится прочный фундамент европейского единства. Отчасти и потому, что в случае ослабления атлантических связей сам факт отношения к Америке будет работать на раскол, а не на объединение Европы.
Мир ХХ века уходит безвозвратно, это видно во всех сферах. Нет ни одного института, появившегося тогда, который не переживал бы сейчас кризис. Политический Запад от Вашингтона до Токио и от Осло до Анкары — тоже продукт той эпохи. Так что трансформация неизбежна. Россия может позволить себе роскошь наблюдать за ней со стороны, хотя попытки втянуть нас в нее и как-то использовать неизбежны. Не надо поддаваться, это чужая игра.
