ХОЖДЕНИЕ ПО КРУГУ
Не в вакцине дело. Чем на самом деле обусловлен кризис в Евросоюзе
Масштаб политического стресса, который переживает Евросоюз из-за медленной массовой вакцинации его граждан, намного превосходит реальные размеры существующей здесь проблемы. В настоящий момент уже 36 млн европейцев получили первую дозу вакцины. По этому показателю страны ЕС отстают от Великобритании, США или Израиля. Но при этом опережают Россию. В то же время мало кто сомневается, что существующие производственные мощности позволят Евросоюзу уже через год-полтора стать одним из лидеров производства вакцин в глобальном масштабе.
Европейская комиссия – главный исполнительный орган ЕС – оказалась недостаточно компетентна для того, чтобы сотворить чудо и обеспечить европейцев вакциной не только дешево, но и быстро. Это позволяет одним странам Евросоюза жестко критиковать Брюссель, а другим – демонстративно обращаться за помощью к партнерам за пределами Европы. В первую очередь – к Китаю и России. Однако без услуг Брюсселя большинству стран Европы было бы сложно соперничать на глобальном рынке с более денежными игроками, а европейским фармацевтам – успешно сопротивляться появлению российских и китайских конкурентов.
Тем не менее масштаб общественного напряжения уже сравним с предыдущими значительными кризисами ЕС последних десяти лет – экономическим в зоне евро (2011–2013 гг.) и миграционным (2014–2015 гг.). Столь бурная реакция на проволочки с поставкой на рынок достаточного количества вакцины от коронавируса еще раз убеждает в том, что проблема не в нерасторопности Брюсселя и национальных властей. Европейские государства и их население в принципе недовольны существующим в Европе порядком, но ничего не могут сделать, чтобы его изменить.
Будь дело только в некомпетентности главы Еврокомиссии Урсулы фон дер Ляйен, она уже лишилась бы своей должности под тем или иным благовидным предлогом. Однако достаточно грубые «наезды» европейских лидеров на Брюссель – это типичный разнос подчиненного, которого нет смысла увольнять просто потому, что без радикального слома всей системы замена конкретного исполнителя ничего не изменит. То же самое касается Жосепа Борреля, на которого повесили всех собак после поездки в Москву, где он, дескать, показал себя тряпкой. Когда сделать ничего нельзя, Макрону, Меркель и остальным остается только срывать злость на брюссельских чиновниках и раззадоривать общественное мнение.
При этом все разговоры о реформе европейской интеграции даже не ложатся на бумагу.
На то есть объективные причины. Современная Европа – это уменьшенная и доведенная до совершенства копия мирового порядка, возникшего после холодной войны. Известное нам под именем либеральный мировой порядок положение дел – наиболее справедливое из всех, когда-либо существовавших. Хотя бы потому, что опиралось на открытую глобальную экономику, позволявшую извлекать выгоду всем имеющим значение государствам. И даже Соединенные Штаты, всегда злоупотреблявшие своим положением, лишь изредка позволяют себе то, что постоянно проделывали в мире великие державы XIX века.
Внутреннее европейское устройство повторяет основные черты этого порядка, но гораздо лучше, потому что внутри Евросоюза нет державы, претендующей на абсолютное лидерство. Функции арбитра выполняют, хотя и с переменным, как мы видим, успехом, независимые агентства в Брюсселе. Европейская интеграция – прекрасный пример административного управления в условиях рыночной экономики. Помноженного при этом на политическую коррупцию как способ максимально удовлетворить всех значимых участников процесса. На микроуровне система функционирует почти без сбоев.
Современный европейский порядок неплох, но он просто выработал свой ресурс. При общей устойчивости и сравнительной эффективности накопился миллион нерешаемых проблем, ресурсов стало меньше, а ртов больше. Все это мы наблюдаем и на глобальном уровне. Единственная солидарная реакция абсолютного большинства стран мира на пандемию коронавируса – закрытие границ для перемещения граждан. По сути, это попытка сделать хоть что-то при понимании невозможности решить накопившиеся проблемы мирового устройства фундаментально.
А сделать это невозможно потому, что над нами не нависает радикальная альтернатива в виде всеобщей военной катастрофы – для нее просто нет государств-исполнителей. Положение дел в Евросоюзе отражает не только общемировой порядок, но и важнейшую проблему его реформирования – существующее положение дел предотвращает появление державы, которая была бы настолько недовольна статус-кво, что хотела бы его разрушить и имела бы для этого достаточно силы.
Ведущие страны ЕС раздражены сокращающейся эффективностью своего объединения. Те же самые чувства испытывают в глобальном масштабе Америка, Россия, Индия и даже Китай. Но Германия или Франция понимают, что их потери от уничтожения Евросоюза будут значительно выше любых потенциальных приобретений. Москва, Пекин или Вашингтон не только боятся ядерного оружия друг друга. Они, по большому счету, довольны теми выгодами, которые им дает глобализация, и не собираются разрушать статус-кво.
То, что выступавшего против глобализации Трампа сменил Байден, показывает, что нет таких намерений и у американской элиты. А если нет явственной угрозы для сохранения определенного положения вещей, то нет и оснований его серьезно реформировать. Международная политика что на европейском, что на общемировом уровне превращается в хождение по кругу. А значит, в действие вступают совершенно новые факторы, возможно, вообще неизвестные нам из предыдущего опыта.
