21 февраля 2013 г. в НИУ ВШЭ прошел круглый стол «Россия – новый оплот консерватизма?». Темой обсуждения стал консервативный тренд в развитии России, особенности и перспективы его влияния на общественно-политическую жизнь внутри страны и восприятие России в мире.

Организаторами круглого стола выступили Клуб мировой политики и экономики, Совет по внешней и оборонной политике (СВОП) и факультет мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ.

Эксперты обратили внимание на то, что о консерватизме достаточно сложно говорить, потому что каждый понимает под этим что-то свое. Грань между внешним окружением и внутренним состоянием страны почти стерлась. Направление этих изменений часто ставит в тупик. Очевидно только то, что советский и постсоветский импульс, который определял политику последних 20 лет, кончился. И очевидно, что из этого идеологического массива вряд ли можно что-то выжать для дальнейшего развития.

По словам научного редактора журнала «Эксперт» Александра Привалова, не очень понятно, является ли Россия оплотом консерватизма, потому что то, что обсуждается на различных общественных площадках, не является отражением жизни нации. Можно придерживаться какого угодно мнения по поводу Pussy Riot, часов патриарха, списка Магницкого – то есть, по поводу чего идет основной шум – но это не определяет жизнь нации, и это очевидно. Эксперт подчеркнул, что о консерватизме власти судить легче, потому что она просто что-то делает, но прийти к заключению, гораздо труднее. Путин совершенно точно не ищет поддержки у фрондирующей части публики и предпочитает искать поддержку в тех, кого он считает основной народной массой – но это все равно не дает ответ, является ли Россия оплотом консерватизма. Консерватизм – это не консервация, а создание эволюционными методами условий для самореализации народа на всех уровнях, так вот с этой точки зрения современная российская власть совершенно не консервативна, ровно наоборот.

Александр Филиппов, руководитель Центра фундаментальной социологии ВШЭ, обратил внимание на то, что те шаги, которые принято расценивать как консервативные, чаще всего направлены на мобилизацию. Просматривается два направления: с одной стороны, полицейское государство, в котором хороший начальник знает, что такое общее благо, и по своему усмотрению его распределяет. С другой стороны, необходима политическая мобилизация, чувство политической сопричастности. И все мероприятия последнего времени, которые принято называть консервативными, направлены на такого рода мобилизацию. Это будет продолжаться, пока не обнаружится, что реальной мобилизации они не обеспечивают, к тому же неясно, к чему именно мобилизуют.

Михаил Ремизов, президент Института национальной стратегии, считает, что консерватизм это ни в коем случае не попытка сохранить статус-кво, потому что он обычно выходит на сцену, когда сохранять и консервировать уже поздно. Консерватизм – это стилизация, которая направлена на то, чтобы возобновить важные элементы традиционного общества в обществе модерна. Современное общество живет в займы у традиционного общества. То есть, консерватизм – это один из соавторов проекта модерна, авторство часто непризнанное. Может эта миссия быть гипотетической основой в России для мягкой силы? Гипотетически может, но для этого сначала нужно выиграть сражение внутри России. При этом в силу трансформации других классических идеологий – левой и либеральной – в направлении защиты и представления интересов меньшинств, консервативный подход оказывается единственным, способным отражать мнение и интересы большинства.

Борис Межуев, главный редактор портала «Терра Америка», обратил внимание на то, что сегодняшнее ценностное основание консерватизма в России имеет форму триады: защита идеи государственного суверенитета, защита идеи территориальной целостности и защита идеи экономического и социального равновесия в обществе. С одной стороны, защита всех этих ценностей является очевидной с точки зрения любого государственного деятеля, но, с другой стороны, оказывается, что только нынешняя власть является монопольным владельцем всех этих трех оснований. Все слои, которые составляют оппозиционные силы, выступают от имени каких-то альтернативных ценностей, но именно эти три ценности ими не воспринимаются в качестве приоритета.

Журналист Константин фон Эггерт: «Нужно понять, что же мы все-таки консервируем: с одной стороны, предлагаемый весь год коктейль неосоветизма, с другой стороны, некоего уклона в социал-демократию – все это надергано из самых разных «идеологических огородов», и ясно, что все это абсолютно ситуативно. Мне кажется, что русский консерватизм будущее имеет: люди, которые представляют идеи индивидуальной ответственности, консервативные социальные ценности, которые проистекают из независимости людей, веры в себя и веры в Бога, веры в институты, которые они создают – этим людям в России, несомненно, в какой-то момент суждено появиться. Скорее всего, они вырастут из так называемого среднего класса, и они будут консервировать что-то, что накопится за эти 20 лет плюс еще какой-то период».

Обсуждение резюмировал почетный председатель президиума СВОП Сергей Караганов, который высказал мнение, что настоящих консерваторов в России сегодня практически нет, и их придется создавать заново, как и многое другое утраченное. Дискуссия о консервативном течении в жизни России стала первой в цикле других дискуссий об идейных течениях в современном российском обществе, которые продолжатся в рамках встреч СВОП.

В дискуссии приняли участие: научный редактор журнала «Эксперт» Александр Привалов, президент Института национальной стратегии Михаил Ремизов, ответственный секретарь «Большой российской энциклопедии» Сергей Кравец, профессор НИУ ВШЭ Александр Филиппов, главный редактор портала «Терра Америка» Борис Межуев. Модератор встречи – Федор Лукьянов, председатель президиума СВОП, главный редактор журнала «Россия в глобальной политике».

Видеозапись

Фотоматериалы