ЮБИЛЕЙНАЯ ЭПИТАФИЯ
О будущем отношений России и НАТО
Накануне саммита НАТО в Мадриде, намеченного на 28–30 июня, постпред США при альянсе Джулианн Смит объявила, что своими действиями на Украине РФ нарушила Основополагающий акт Россия—НАТО. В связи с этим Запад, по ее словам, больше не считает необходимым связывать себя положениями документа, определявшего правила игры в отношениях Москвы и Брюсселя в последние четверть века. Впрочем, судьба Основополагающего акта окончательно решится в Мадриде.
По иронии судьбы заявление Джулианн Смит прозвучало сразу после того, как Основополагающий акт отметил свой 25-летний юбилей. Все начиналось 27 мая 1997 года в Париже в Елисейском дворце, где президент России Борис Ельцин, главы государств—членов НАТО (тогда их было всего шестнадцать) и генсек альянса Хавьер Солана поставили подписи под документом, который был призван превратить Москву и Брюссель в стратегических партнеров. Ровно через пять лет, 28 мая 2002 года, новый российский лидер Владимир Путин подписал в Риме соглашение о создании Совета Россия—НАТО. Так была создана платформа для выполнения положений Основополагающего акта.
В документе 1997 года много прекраснодушных слов об отказе от применения силы друг против друга, об уважении суверенитета, независимости и о стремлении сторон к созданию общеевропейского пространства безопасности. В практическом плане, пожалуй, самое важное положение — обязательство альянса не размещать на постоянной основе дополнительные существенные боевые силы на территории стран-членов и обязательство России проявлять сдержанность в развертывании своих обычных вооруженных сил в Европе.
По мере того как год от года таяли надежды на превращение Москвы и Брюсселя в стратегических партнеров, стороны начали обращать все больше внимания на формальные моменты. Как понимать термин «на постоянной основе»? Что такое «существенные боевые силы»? На Западе исходили из того, что «существенные силы» начинаются от уровня бригады, а потому в ответ на украинский кризис 2014 года в НАТО приняли решение о размещении четырех новых батальонов в Прибалтике и Польше на ротационной основе, чтобы формально не нарушать положений Основополагающего акта. Москва протестовала, но проявлять инициативу в расторжении акта тоже не захотела. Эксперты спорили о том, кто первым нарушил Основополагающий акт. Но теперь эти споры окончательно уходят в прошлое. На саммите в Мадриде альянс, скорее всего, уже официально откажется от всех формальных самоограничений и будет руководствоваться исключительно собственными представлениями о «российской угрозе». А это значит, что на восточном фланге НАТО мы увидим не батальоны, а целые бригады и дивизии на постоянной основе.
Но общаться Москве и Брюсселю все-таки придется — снижение рисков прямого военного столкновения отвечает интересам обеих сторон. Как это ни парадоксально, но возможно, что именно после саммита в Мадриде, на котором будет зафиксировано нерушимое единство членов блока и принята новая, предельно антироссийская стратегия, Североатлантический альянс сможет найти в себе силы начать новый диалог с Москвой.
Атмосфера 1997 года уже не вернется. Но и в более далекие и куда менее романтические времена Варшавского договора Москва общалась и с Вашингтоном, и с Брюсселем и находила взаимоприемлемые развязки многих сложных проблем.
