Я/МЫ – ЗАСТРЯВШИЙ КОНТЕЙНЕРОВОЗ
Об опасностях неуклюжего маневрирования в бурных водах международной политики
Глобальный переполох, возникший по поводу аварии в Суэцком канале тайваньского контейнеровоза, – одна из лучших иллюстраций того, как современный мир не вписывается в созданную еще в позапрошлом столетии инфраструктуру. В 2015 году Суэцкий канал даже реконструировали – построили второе русло. Но в соревновании снаряда и брони масштабы глобальной торговли все равно значительнее, чем даже улучшенная пропускная способность этой важной артерии.
Точно так же, как узкий транспортный коридор уже не может выдерживать масштабов мировой торговли, международные институты и правила не отвечают изменившимся силовым возможностям держав и их претензиям на роль в мировых делах. Результатом становится масса «застреваний», когда противоречия между интересами государств все более очевидны, но решить их каким-либо образом совершенно невозможно.
Уже несколько лет в параличе находится система ООН, одно за другим становятся бессмысленными всякие соглашения по контролю над вооружениями. В тупике отношения между всеми ведущими глобальными державами, а Европа еще и погрузилась в тяжелейший внутренний кризис. Самой важной профессией становится работа дипломата. Они, как и все, кто отвечает за снижение рисков при невозможности принципиальных решений, выполняют свою работу и поддерживают мировую систему в состоянии искусственной комы.
Сейчас гигантский корабль сняли с мели, и он отправился дальше по своим делам. Гигантские очереди, возникшие за неделю в двух морях и ожидаемые в портах назначения, рассосутся за месяц-другой. В мировой политике временное облегчение вроде бы пришло в виде пандемии коронавируса – государства закрыли для граждан границы и сократили масштабы своего взаимодействия. Информационное пространство наполнилось авторитетными мнениями о том, что мир никогда уже не будет прежним. На первых порах были даже иллюзии по поводу вразумляющего эффекта общей проблемы и необходимости искать совместные решения.
Но, как видим, реальные эффекты заразы оказались не очень впечатляющими. Через год после того, как пандемия приобрела глобальный характер, мы видим такой накал страстей в отношениях главной «пятерки» США – Китай – Россия – Европа – Индия, что любые призывы вместе заниматься борьбой с вирусами не просто тонут в политических эмоциях, а даже не появляются на их поверхности. Международная политика вернулась в свое привычное русло, ее важнейшим признаком остается сочетание острых противоречий и невозможности хоть как-то их урегулировать. О сотрудничестве говорят Россия, отчасти Китай и еще пара-тройка идеалистов. Запад, со своей стороны, полностью переключился на вопросы силового противостояния, где в ход идет буквально все.
Заявления и действия западных политиков все чаще противоречат инфраструктуре отношений между державами, в основе которой находится вообще-то такая серьезная штука, как ядерное сдерживание. Так что проблема даже не в том, что вся мировая экономика и международная политика – это гигантский корабль, застрявший в инфраструктуре прошлого, а в том, что через неделю корабль сняли с мели и он как ни в чем не бывало поплыл дальше.
Президент США высказался оскорбительно в адрес российского коллеги, получил в ответ приглашение на интеллектуальную дуэль в прямом эфире, не ответил на него, и международное общение продолжилось так, как будто ничего особенного не произошло. Руководители самых сильных региональных блоков, Евросоюза и НАТО, постоянно лепечут что-то невразумительное, потому что прекрасно понимают – проблема бесполезности их организаций в современных условиях не имеет решения. Руководитель какой-нибудь Литвы мужественно объявляет бой Китаю и посылает проклятия в адрес Москвы, ибо прекрасно понимает, что его слова не имеют никакого значения, а информационный эффект продлится не более нескольких часов.
То, что политики на Западе говорят ерунду, а державы ведут себя эгоистично, является проявлениями человеческой природы, которая раскрывается во всей красе именно тогда, когда может не опасаться последствий и серьезных изменений. И мы не можем рассчитывать на то, что люди, в основной массе, вдруг станут более моральными и научатся ограничивать свои желания. Поэтому единственным ответом на тупик могло бы стать создание новой инфраструктуры взаимодействия государств взамен того, что досталось нам после Второй мировой войны.
Просто «расширить фарватер» ООН вряд ли может быть решением. Дело не в количестве постоянных членов Совета Безопасности, а в том, что их желания уже не умещаются в созданных несколько десятилетий назад рамках международного права. Мировой порядок, как и внутренние порядки в большинстве государств, нуждается в радикальных изменениях для того, чтобы вместить в себя изменившиеся силовые возможности стран, их интересы и ценности.
Причина некой абсурдности происходящего в действительности очень простая. Предсказанный Джорджем Оруэллом в 1945 году «мир, который никогда не будет миром» обеспечил государствам уже 75 лет отсутствия всеобщей войны. Ядерное оружие самим фактом своего существования избавило человечество от возможности совершать революции. Ведь каждый потенциальный революционер понимает – шансов на успех нет, а затеянная им всеобщая война неизбежно повлечет гибель не только противников, но и его самого. В наши дни невозможно ожидать появления Наполеона или Гитлера, самоубийственная решительность которых помогла бы разрушить старое. Но без этого невозможно построить на руинах прежнего мирового порядка новую инфраструктуру отношений между государствами, которая более адекватно отражала бы их возможности и желания.
Либеральная рыночная экономика создала условия, при которых все могут извлекать какие-то выгоды. Уничтожать их никто не хочет – окажется себе дороже. Кроме того, сейчас разрушить глобальный рынок невозможно чисто технологически. Государства связаны между собой колоссальным количеством взаимозависимостей. США все еще обладают ключами к мировой финансовой системе и информационным технологиям, но не могут применить это оружие против России и поэтому, несмотря на все заклинания, ограничиваются символическими мерами давления.
В результате современный мир живет ожиданием изменений, ради наступления которых никто ничего не делает, делать не может и не желает. Все ждут нового чуда или трагедии, за которым последует избавление от накопленных проблем. Даже приход в Белый дом достаточно хиленькой администрации Джо Байдена спровоцировал ожидания того, что вот сейчас США возьмутся за ум, вернут себе власть над миром при помощи некой хитроумной схемы, и неопределенность наконец закончится. Но ничего такого не происходит. Все разговоры про «альянс демократий» и прочее останутся на уровне риторики.
Международная политика и ее информационное сопровождение как будто скользят по поверхности событий, не испытывая никакой необходимости погружаться в их суть или искать решения. Все понимают, что даже самый жесткий обмен мнениями между китайской и американской делегациями в Анкоридже – это очередной контейнеровоз. Завтра его снимут с мели, и все продолжится, в общем, как и было.
Перегруженный сверх всякой меры накопленными проблемами корабль мировой политики плывет дальше. Сколько точно продлится это плавание, сейчас предсказать невозможно – в международных делах вероятность всеобщей военной катастрофы всегда была и остается одним из возможных исходов, за которым следует новое начало. Но сейчас технологические возможности таковы, что эта катастрофа может оказаться последней, и принесенному ею облегчению уже некому будет порадоваться.
