Виктор Лошак

| «Коммерсантъ»

О возрождении жанра

Петербургские власти заступились за режиссера Александра Сокурова после того, как его фонд начала проверять полиция. Временно исполняющий обязанности губернатора Петербурга Александр Беглов попросил МВД и прокуратуру проверить, не было ли провокации против режиссера. Версию о том, что финансовую деятельность фонда «Пример интонации» проверяют из-за доноса бывшего сотрудника, выдвинул сам Сокуров. Официально в МВД подтверждают, что им поступило заявление от некоего гражданина, который сообщил о нарушениях в деятельности организации. Журналист Виктор Лошак отмечает феномен — жанр политического доноса возрождается в стране в преддверии 100-летия писателя Александра Солженицына.

В России нередко абсолютно перпендикулярные явления сходятся в одной точке. С одной стороны, юбилей Солженицына и посвященная ему экспозиция в музее ГУЛАГа; выставка в Государственном музее архитектуры «Последний адрес» о пятилетии общественного движения, возвращающего нам память о репрессированных. Многие, если не большинство из них, были арестованы, а позже расстреляны или сгинули в ГУЛАГе, как раз в результате доносов коллег, соседей, друзей и даже родственников.

Вместе с тем, буквально в последнее время мы узнаем все новые и новые факты о современных стукачах. Немыслимый для российских медиа иск в 22 с лишним миллиона рублей учинен одному из журналов по информации бдительного депутата Госдумы от «Справедливой России», а буквально вчера прошло сообщение о начатых проверках в помогающем молодым режиссерам фонде Александра Сокурова. Накануне вечный спорщик с властью Сокуров предупреждал в интервью, что на фонд «написаны доносы». Кстати, в эти же дни режиссер выведен из Совета по культуре при Владимире Путине, но включен в другой президентский совет — по правам человека.

Как бы ни была полезна государству информация бдительных граждан — а спорить об этом бессмысленно, когда речь идет о предотвращении преступлений или актов терроризма, — в России к доносам всегда будут относиться осторожно, чтобы не сказать, презрительно. Мой коллега из «Российской газеты» точно заметил, что ни в одном языке у слова «стукач» нет такого количества синонимов: «сексот», «ябеда», «осведомитель», «фискал»… Для нас удивительно, что для каких-то стран информирование гражданами государства воспринимается как нормальная функция гражданского общества.

Неприятие доносов у нас общий симптом исторического недоверия гражданина власти, но главное — следствие глубокой исторической травмы ХХ веком.

Выпущенный в начале 1930-х учебник истории предписывал: главная задача граждан — помогать органам НКВД разоблачать врагов советской власти. В 1933-м популярный поэт Александр Безыменский воспел жанр. Стихи начинались строкой: «Я сообщаю героической ЧК…». Тренд был понят населением правильно — ЧК просто захлебнулось в доносах. 28 января 1938 года Сталин приказал Наркомату внутренних дел подготовить ему статистику доносов за 1934–1937 годы. В ответе его авторы называют доносы «бдительными обращениями граждан на территории СССР». За четыре года их насчитали 4340086! С юга СССР их шло значительно больше, чем с севера: только Украина дала 701038 «бдительных обращений».

Те, кто изучает феномен жанра, подводят тревожный итог: политический донос — симптом самопожирания системы.

Возможно, у нас так далеко еще и не зашло, тем более философ и писатель Александр Зиновьев когда-то описал свой, советский еще, опыт изучения сообщений граждан: «Я понял тогда, именно донос есть самая глубокая, всесторонняя и искренняя форма самовыражения личности». Добавлю: и эти личности нередко с нами рядом. О чем тоже забывать не стоит.

Метки: бывший СССР, власть, история, МВД, Петербург, репрессии, Россия