Георгий Бовт: Лучше меньше, да лучше
| Сноб
Так ли уж опасна «демографическая яма» в России
«Ужастик» последних дней — Россия вымирает «рекордными темпами»: естественная убыль населения достигла максимума за 11 лет. Меры по поддержанию рождаемости признаны недостаточными уже и Кремлем. Так сколько надо денег, чтобы россияне начали активно плодиться и размножаться? И помогут ли тут деньги?
За январь — октябрь 2019 года естественное превышение числа умерших над числом родившихся в России составило 259,6 тыс. человек. По итогам года убыль населения в стране станет самой высокой за 11 лет, выше этот показатель был только в 2008 году — 362 тыс. человек. При этом приток мигрантов не покрывает убыль «аборигенов». Основная причина убыли населения — сокращение рождаемости (за указанные месяцы падение составило 102 тыс. по сравнению с прошлым годом, при числе родившихся 1,25 млн чел.).
Под угрозой, таким образом, оказалось выполнение нацпроекта «Демография», подумали многие. Хотя, строго говоря, в этом проекте (при заложенных на его осуществление более 3 трлн рублей до 2024 года) нет плановых цифр по повышению рождаемости. Там сказано об «увеличении продолжительности здоровой жизни до 67 лет», увеличении доли граждан, ведущих здоровый образ жизни, о поддержке семей при рождении детей, обеспечении детскими садами и т. д.
Широко распространено представление о том, что, если дать людям больше денег (на руки и в форме инвестиций в социальную инфраструктуру, медицину, образование и т. д.), население страны начнет расти как на дрожжах, люди, почуяв деньги, станут размножаться, как кролики. На самом деле все в демографии не так просто. Найдутся и те, кто скажет, что «искусственно стимулировать» рождаемость и вовсе не надо, а надо обеспечить достойный уровень жизни тем, кто уже родился. Нечего, мол, нищету плодить. Меньше народу — больше кислороду. В буквальном смысле: появление на свет одного ребенка приводит к увеличению выбросов CO2 на 58 тонн в год. Между тем падение рождаемости и тем более убыль населения традиционно воспринимаются как угроза для страны. В ответ, как правило, принимаются меры по стимулированию рождаемости, с тем чтобы подтянуть уровень к 2,1 ребенка на семью, что обеспечивает простое воспроизводство населения. Однако сейчас среднемировой уровень рождаемости 2,5 ребенка (сокращение в два раза за полвека) и, по прогнозам ООН, он продолжит снижаться до 2,2 к середине века и до 1,9 к концу. Число стран, где рождаемость не обеспечивает даже простого воспроизводства населения, достигло 93, в них проживает почти половина (47%) землян. Так что мы не одиноки.
Во всемогущую роль денег в демографии верят многие политики не только у нас. К примеру, в Южной Корее (население почти в три раза меньше нашего — 51,2 млн чел.) за 12 лет, с 2006 по 2018 годы, потратили 106 млрд долларов на стимулирование рождаемости, выплачивая пособия и даже раздавая земельные участки (прямо как у нас многодетным семьям) в награду за рождение детей. Результат? «Скакнув» на короткое время с 1,08 до 1,17 ребенка на одну женщину, затем рождаемость сократилась до 0,88 — едва ли не самый низкий уровень в мире.
В разных странах, впрочем, результаты разнятся. Так, во Франции посчитали, что увеличение помощи семьям с детьми на 0,3% ВВП приводит к краткосрочному всплеску рождаемости на 0,3 ребенка на семью. Единоразовая денежная помощь (по аналогии с нашим «материнским капиталом») семьям канадской провинции Квебек в размере от 500 до 3 тыс. долларов, по данным некоторых исследований, привела к «скачку» рождаемости на 10–25%. В Британии повышение на 50% размеров пособий на ребенка дало 15% рост рождаемости. В Австралии пошли дальше, обеспечив рост рождаемости за счет трехтысячного (в австралийских долларах) единовременного «бонуса» семьям, плюс дополнительные льготы и выплаты на воспитание, в общей сложности на сумму более 100 тыс. долларов. Россия в этом плане не стала исключением: в свое время введение «материнского капитала» привело к тому, что вторых детей в семьях появилось на 2,2% больше.
Получается, что деньги решают проблему? Да. Но только в краткосрочном плане. Практически везде, где применялось материальное стимулирование рождаемости, происходил лишь краткосрочный скачок, а затем она снова снижалась. Так что речь идет, скорее, не о стимулировании рождаемости в долгосрочном плане, а о том, что те семьи, которые и так планировали завести детей, просто сделали это пораньше, откликнувшись на финансовое стимулирование. А в долгосрочном плане эффект нулевой. А вот в США, например, в начале века выяснилось, что даже краткосрочный эффект от материального стимулирования рождаемости — отрицательный. В масштабах Евросоюза многочисленные социальные программы поддержки семей с детьми или матерей-одиночек в долгосрочном плане также не привели к росту рождаемости, более того, она продолжает снижаться в Европе почти повсеместно. И даже в прежде благополучной в этом плане Франции уровень рождаемости в последние годы неуклонно снижается, опустившись уже до 1,87. Причины везде одинаковые: падение рождаемости происходит по мере роста благосостояния и более позднего рождения первого ребенка, поскольку женщины получают образование и делают карьеру и т. д. Все это сто раз описано.
Многие спросят: а как там в Америке? Мы ведь привыкли к «голливудским» картинкам, где нормальным считается в семьях иметь не то что по два, а по три-четыре ребенка. Увы, в жизни все не так, как в кино. Нынешний уровень рождаемости в США упал до самого низкого уровня за всю их историю — до 1,7 ребенка на семью. И даже подсчитано, что для того, чтобы обеспечить кратковременный (но не более того) скачок рождаемости хотя бы до уровня простого воспроизводства населения, надо ассигновать до 950 или даже больше млрд долларов, выплачивая пособия на детей до 3,3 тыс. долларов в месяц. Это нереальные цифры, такое даже богатая Америка не потянет.
Нынешний наш уровень рождаемости, вопреки всем оханьям по поводу «вымирания России», выше, чем в Америке (почти как во Франции), и составляет 1,822 ребенка на семью. Он рос на 1,3–1,4% каждый год, начиная с 2015 года. И это была реакция, прежде всего, на политику финансового стимулирования, на «материнский капитал» и другие меры соцподдержки. Однако уже в этом году этот ресурс себя исчерпал: рост рождаемости по сравнению с 2018 годом составит символические 0,05%. И никакие прогнозы не дают надеяться на устойчивый рост в ближайшие десятилетия до уровня хотя бы 2,5 ребенка на одну женщину, в том числе по причине «малолюдности» поколения 90-х. Возвращаясь же к Америке, тамошний прирост населения обеспечивается все в большей степени за счет иммиграции. Из нынешнего 327-миллионного населения США почти 50 млн составляют иммигранты, которые в Америке не родились.
Для того чтобы рассчитывать на такой мощный иммиграционный приток в России, надо кардинально пересмотреть не только всю миграционную политику (теоретически можно открыть ворота всем желающим, к примеру, из Средней Азии, но последствия будут весьма неоднозначными), но и всю систему общественно-политических отношений, что могло бы превратить нашу страну в конкурентную, в том числе с США, по части привлечения «качественной» миграции, насчет чего пока не будем строить несбыточных иллюзий. К тому же вспомним, что стало с политической популярностью Ангелы Меркель после того, как она решила привлечь миллион мигрантов с Ближнего Востока.
Россия в обозримом будущем, если не произойдет всплеска иммиграции, обречена на сокращение и старение населения, а не на его рост. И это не трагедия, как и в десятках других стран, где происходит «вымирание». Важно обеспечить рост уровня образования, медицины, повышать производительность труда и его автоматизацию, чтобы компенсировать сокращение рабочей силы. Стране не нужны новые «нищие» и «безграмотные», рожденные «просто за деньги», на должное воспитание которых нет средств ни у семей, польстившихся на пособие, ни у государства, у которого не хватает средств (или они расходуются не лучшим образом) на нынешние образование и медицину, на обеспечение здорового образа жизни и здорового питания, хорошей экологии для тех, кто уже родился.
Известно, что произошло с теми странами, где взрывной рост населения не получил адекватного ответа в виде улучшения качества государства, увеличения карьерных возможностей, развития социальной инфраструктуры. Не так давно это стало причиной «арабской весны», к примеру. А в начале прошлого века с этим же явлением столкнулась и Россия, где мощный прирост населения (преимущественно сельского) уперся, в частности, в нерешенный земельный вопрос. Средний возраст населения Российской империи тогда был 20–21 год (сегодня около 40), а уровень рождаемости превышал 5 детей на семью. Кончилось это революцией. И, изучая те времена, можно еще вспомнить одну работу Ленина, которая называлась «Лучше меньше, да лучше». Вполне актуальный лозунг для нынешней демографической политики.
