Георгий Бовт

Газета.ру

О том, в какую сказку Хрущев хотел превратить СССР

---

У нас уже больше сорока лет как должен был быть коммунизм. А не вот это вот все. Если бы были выполнены решения ХХII съезда КПСС. На нем великий мечтатель из Кремля, главный украинец СССР (хотя по вопросу чистоты его национальности есть споры) Никита Сергеевич Хрущев объявил, что к 1980 году коммунизм будет в СССР построен «в основном». Потом это стало поводом для шуток насчет московской Олимпиады – мол, она настала вместо коммунизма, одарив московские магазины финским дефицитным сервелатом. Однако в октябре 1961 года никто не шутил. Многие в эту затею совершенно серьезно верили.

Что такое «в основном»? В съездовских формулировках, конечно, много мути, в которой современный постмодернистский ум не разберется. Однако тогда все эти термины были на слуху. Типа «создание материально-технической базы коммунизма», бесклассовое общество и прочее бла-бла-бла. Хрущев обещал, что к 1980 году в СССР будет превышен уровень наиболее развитых капиталистических стран, включая Америку (мы ее в основном должны были догнать уже в 1970-м), в том числе по показателям благосостоянию народа. Исчезнут (тоже «в основном») различия между городом и деревней, а затем и между физическим и умственным трудом. Ясное дело, расцветет социалистическая демократия, народ будет готов перейти к «полному осуществлению принципов коммунистического самоуправления».

После победы в войне, быстрого восстановления промышленности, когда заново были построены целые города, когда СССР первым отправил человека в космос, а общество было на эмоциональном подъеме, порожденном хрущевской «оттепелью» после сталинских репрессий, все это многим казалось действительно осуществимым. С главным противником холодной войны – Америкой – к тому же был достигнут фактически паритет по вооружениям. В мире у нас было полно союзников, далеко не всех из которых тогда можно было причислить к циничным прихлебателям. Идеи социализма тогда еще были популярны, в том числе на Западе, где было сильно коммунистическое движение. Их взяли на вооружение многие страны, ставшие независимыми после распада колониальных империй.

«Нам нет преград на суше и на море», – пела страна. Которая хотела идти вперед, а не цепляться за прошлое. Даже в старинном Кремле, который прекратил быть подобием пекинского императорского «Закрытого города», открывшись для публики, воткнули совершенно не вписывавшийся туда архитектурно «модерновый» Кремлевский дворец съездов, где, собственно, и проходил ХХII съезд КПСС.

А позже был прорублен сквозь Арбат Калининский проспект, который поначалу консерваторам не нравился, а сейчас вполне себе прижился.

Конечно, на обывательском уровне, когда все мозги были тщательно промыты и продезинфицированы на предмет упреждения ненужных мыслей, представления о коммунизме были самые примитивные. А главное, что ассоциировалось с этой сказкой для «следующего поколения», которое будет в ней жить, был принцип «от каждого по способностям, каждому по потребностям». Мол, придешь в магазин, да и бери что хочешь бесплатно. Так-то оно так, но немного не так.

Хрущев был, конечно, большой фантазер. Но и он не мог тогда додуматься, до какой степени могут дорасти технологии манипуляции сознанием и контроля за личностью, а также производительность современных технологий, которые позволяют объявить коммунизм построенным «в основном» хоть сейчас. Главное ведь заставить людей в это поверить.

Сейчас это задача вполне решаемая и не для таких целей – заставить людей поверить в то, что черное – это белое и наоборот.

Стоит напомнить, что изначально мечты о некоем «справедливом обществе» зародились в недрах европейской философии, древнегреческие идеи затем развили в эпоху Просвещения так называемые «утописты». И всякий раз Утопия балансировала, как она представлялась в головах утопистов, на грани того, что потом стали называть тоталитарной диктатурой.

Марксизм успешно переварил эти традиции, породив множество в разной степени успешных/неуспешных учеников. Сама по себе идея справедливости никуда не делась, и достижение этой цели остается в центре внимания не просто европейской, а всей христианской цивилизации. Ну а отдельные марксистские, казавшиеся достижимыми лишь в отделенном будущем «идеалы» оказались вполне достижимы посредством современных технологий.

Скажем, можно ли говорить о стирании граней между городом и деревней? Да давно уж, особенно если в «деревне» есть интернет, который никакие утописты предвидеть не могли. А о стирании различия между умственным и физическим трудом?

Нет, я имею в виду не только дебилизацию офисного планктона на фоне супервостребованных рукастых мужиков по ремонту сложной бытовой и прочей техники. Но и то, что нет уж прежней привязанности современного человека к однажды полученной профессии. Род занятий, профессию – что умственную, что физическую – не говоря уже о местах работы, нынче меняют несколько раз за трудовую жизнь, и процесс ротации ускоряется. Одни профессии умирают, причем порой быстрее, чем вузы перестают готовить по ним студентов. Другие непредсказуемым образом взлетают по популярности и размерам оплаты. Человек на практике стремится найти работу именно «по способностям», ту, что нравится, где он может в наибольшей степени реализовать себя. Тут почти все по Марксу.

Есть, правда, одна засада. В магазинах по-прежнему нет халявы, потребительская экономика и масс-культура по-прежнему «навязывают» неуклонный рост потребностей, на удовлетворение которых нужны презренные деньги, которые надо, увы, зарабатывать.

Однако на этом фоне в развитых странах уже сложились широкие слои населения, которые не работают поколениями, живут на пособие, которое позволяет худо-бедно удовлетворять базовые потребности. У них давно полный «коммунизм».

В развитых странах давно поняли, что кормить дармоедов дешевле, чем разбираться с ними, если начнутся голодные бунты. При этом среди состоятельных слоев растет доля тех, кто строит свое поведение не столько «в погоне за выгодой», сколько уже альтруистически. А также сознательно ограничивая потребление – не потому, что денег нет, а потому что «мне это не нужно». Стремительная автоматизация производства уже довольно скоро может сделать вполне осуществимым не только высвобождение миллионов рабочих рук – и мест – но и обеспечение довольно большого числа людей безусловным базовым доходом, что еще на один шаг приблизит формально к воплощению того самого марксистского принципа, когда от каждого по способностям, каждому по потребностям.

Плюс к тому можно ведь по-разному трактовать, у кого какие «потребности». Важно, кто будет это трактовать и предписывать, соответственно, кому какие потребности можно удовлетворять, а кому нельзя, поскольку свыше решено, что у него потребности совсем другие, скромнее.

Вспомним ту же китайскую систему «социального кредита», поощряющую тех, кто хорошо себя ведет, и дискриминирующую тех, кто ведет себя, по мнению партии и правительства, плохо.

Так что не стоит недооценивать возможности современного цифрового тоталитаризма. Так, путем промывки мозгов изощренными методами информационной манипуляции можно «убедить» людей, что потреблять то-то и то-то «неприлично» и осуждаемо «общественным мнением». Можно таким образом превратить «показное потребление» даже и в табу. К примеру, если шубы из натурального меха и овчины уже выведены из массового потребления исключительно методами морального информационного давления, то почему так же нельзя поступить с другими видами товаров? Или, когда в условиях известных энергетических трудностей, потребителям уже предписывают, какую температуру они должны, не превышая, держать в квартирах, то такие же ограничения, поданные как вполне «добровольные, совершаемые во имя общественного блага», можно распространить на другие сферы жизни.

Два года борьбы с пандемией показали, сколь велики возможности современного государства по контролю за поведением личности. Более того, за образом мышления личности. Нет, по сути, никаких преград, чтобы прямо сейчас объявить эту новую реальность хоть «тождеством справедливости», хоть «светлым замком на холме», хоть коммунизмом.

Я лично уверен, что если бы СССР дотянул до появления и массового внедрения нынешних информационных технологий тоталитарного контроля, то «коммунизм» был бы уже давно объявлен победившим, а подавляющее большинство в это искренне (но предварительно насмотревшись телевизора) поверили бы. А отдельных диссидентов быстро подвергли бы перевоспитанию путем прочистки мозгов от неразумных мыслей в буквальном смысле слова.

Метки: информационные технологии тоталитарного контроля, коммунизм, Никита Сергеевич Хрущев, Программа КПСС, решения ХХII съезда КПСС, стирание граней между городом и деревней, цифровой тоталитаризм