Тимофей Бордачев

| Iz.ru

О том, что ЕС делать с Каталонией.

Первый раунд нового этапа борьбы каталонских националистов за отделение от Испании, видимо, закончен. Правительство Испании отстранило лидеров несостоявшегося мятежа от формальной власти, взяло под свой контроль местные средства массовой информации и проведет через полгода новые выборы. Перед этим Мадрид смог эффективно напрячь крупнейшие компании и показать каталонцам возможный масштаб экономических последствий бунта и отделения. Инициаторы референдума 1 октября и отложенной независимости не пошли на открытую конфронтацию. Но нужно ли им вообще торопиться?

На первый взгляд, независимая Каталония — дело совсем невозможное. Тут и полная завязанность на испанскую экономику, и возражения со стороны ЕС, и, наконец, футбол. Не создавать же для «Барсы» свою отдельную лигу. Но, зная историю вопроса, вряд ли можно согласиться с тем, что каталонский вопрос рассосется сам собой. Тем более что его очередное обострение связано с бедственным положением испанской экономики, в котором она пребывает не первый год. Испания наряду с Италией, Грецией, Португалией и Кипром оказалась одной из наиболее проигравших стран по результатам кризиса зоны евро. В последние 1–2 года есть небольшой рост и немного сократилась безработица. В том числе за счет выезда молодежи за пределы страны. Но последние четыре года испанская экономика находится, по сути, под внешним управлением со стороны партнеров по Евросоюзу и ЕЦБ. При этом именно не институтов ЕС — Еврокомиссии или Парламента, а наиболее могущественных государств. Среди которых первую скрипку играет Германия.

Консерваторы в правительстве страны с таким положением дел смирились и надеются в ответ получить поддержку своей политической власти. Потеряв экономический суверенитет, рассчитывают сохранить хотя бы политический. Шансы у них на это есть. До поры до времени государства ЕС будут всё равно отдавать предпочтение своим партнерам в Мадриде. Несмотря на все разговоры, именно национальные государства остаются главными игроками европейской политики. Но это не означает, что исключений быть не может. Всё меняется, и то, что исключено для одних, может стать возможным для других.

Поэтому наиболее адекватной стратегией для каталонских сепаратистов было бы сейчас попытаться придать всей этой истории нескончаемый характер, постоянно провоцируя Мадрид на жесткие меры. Но не слишком жесткие — в тюрьму Карлес Пучдемон и его коллеги не собираются. И отдельным энтузиастам, в том числе в России, рассчитывать там на народное восстание не стоит. Кровавый бунт в центре цивилизованной Европы никому, включая радикалов, не нужен. Поэтому велика вероятность, что события будут развиваться мирным путем, но последовательно. Каталонским сепаратистам нужно вызывать постоянное напряжение европейских партнеров Испании и заставлять их чувствовать дискомфорт в обществе Мариано Рахоя. Это сейчас Евросоюз говорит, что Каталония — вопрос исключительно внутренний и Брюсселя не касается. А что будет, когда разного рода мелкие и крупные эксцессы будут повторяться с регулярностью? Испания — не самый политически сильный игрок в ЕС. Сейчас она явно уступает по влиятельности даже Польше. После выхода Великобритании из ЕС именно Варшава будет важнейшим партнером Берлина и Парижа на европейской сцене.

Сейчас Германия и Франция должны браться за обустройство Евросоюза после Brexit. Неопределенность высока, единство взглядов отсутствует, и лишние раздражающие факторы не нужны. Поэтому исключать того, что Рахоя в итоге попросят как-то снять эту головную боль Европы, совершенно нельзя. Задача, таким образом, в том, чтобы сделать Каталонию проблемой Европы, которую бы Европа решила уже привычным для себя образом — залив деньгами и приструнив наиболее слабых участников союза, к числу которых сейчас относится в том числе Испания. И при этом, принуждая испанцев смириться с судьбой и предоставить Каталонии фактическую независимость, европейские гранды будут уверены, что с ними такого точно не случится. Либо, как в Германии, для этого отсутствуют экономические причины, либо политически всё так завинчено, что никакой сепаратист, как во Франции, и не рыпнется. Уж чего-чего, а самоуверенности у европейских политиков всегда было в избытке. Но что будет на практике — мы, самой собой, посмотрим.