Александр Лосев: Чжунго – Срединное государство
Переход Китая от индустриального к постиндустриальному обществу создаст серьезные риски для мировой экономики.
Самоназвание Китая – Чжунго – что означает центральное или срединное или государство. Центральное, потому что в тысячелетних традициях китайской цивилизации принято считать Поднебесную единственной державой, расположенной в центре обитаемого мира непосредственно под Небом. Прогнозируемый номинальный ВВП Китая за 2017 год оценивается в 11.8 трлн.$, что составляет 15.2% от мирового. Если принятая стратегия достижения глобального лидерства Китая окажется успешной, а соотношение темпов экономического роста США и КНР останется прежним, то через 10 лет Китай обгонит США и станет первой экономикой мира, а юань заметно потеснит доллар в международных расчетах. Но уже сейчас согласно данным Всемирного Банка доля юго-восточной Азии в мировом ВВП составляет без малого 30%, в то время как США и Старый Свет имеют по 26%. http://databank.worldbank.org/data/download/GDP.pdf
Соседи и торговые партнеры Китая осознают, что смещение экономического веса на Юго-Восток создает и новые возможности и новые риски, которые очень сложно сейчас оценить.
Страны Евразийского континента пытаются понять, где именно пройдут маршруты «Экономического пояса Шёлкового пути» и «Морского Шёлкового пути XXI века», и смогут ли они получить от этого проекта или от иных программ сотрудничества с КНР экономическую выгоду, не потеряв при этом суверенитет.
Западные финансовые аналитики предупреждают о кредитных пузырях в китайской экономике и промышленности, а экономисты и финансисты, включая Рубини и Сороса, в последние 10 лет постоянно пугают инвесторов «жесткой посадкой» Китая, которая произойдет «уже завтра».
Правда, глава Народного Банка Китая Чжоу Сяочуань в кулуарах партийного съезда предупредил: «если в экономике слишком много проциклических факторов, то циклические колебания увеличиваются, и в течение этого периода наблюдается чрезмерный оптимизм, и накапливаются расхождения, которые могут привести к так называемому Minsky Moment», то есть к внезапному обвалу цен на активы после длительного периода роста, из-за долгового или валютного давления.
США озабочены дефицитом своего торгового баланса, большая часть из которого приходится на Китай. Угрозы со стороны США ввести 45% пошлину на экспорт из Китая и приступить к расследованию торговых практик и нарушениям прав на интеллектуальную собственность повышают риски начала настоящей торговой войны между странами. Министерство торговли США, например, собирается заградительными пошлинами полностью пресечь импорт стали и алюминия из Китая. Президент Трамп в ходе официального визита в Пекин 8 ноября прямо назвал условия торговли с Китаем несправедливыми, заявил, что КНР использует Америку на благо своих граждан и обвинил предыдущие администрации Белого Дома в том, что они позволили так увеличить дефицит торгового баланса.
Трамп констатирует парадокс: снижение безработицы и увеличение активности в экономике США в 2017 году привело к росту спроса американцев …на китайские товары. В результате положительное сальдо торгового баланса Китая по торговле с США достигло в сентябре рекордных за всю историю значений в 28.2 млрд.$ или 65% от общего дефицита торгового баланса, а с января по октябрь 2017 сумма составила 222.98 млрд.$
https://tradingeconomics.com/united-states/balance-of-trade
https://www.cnbc.com/2017/11/07/china-reports-october-import-export-trade-data.html
Таким образом, Поднебесная демонстрирует Америке, а за одно и всем остальным странам, что именно Китай стал бенефициаром глобализации и Срединным государством.
На фоне таких цифр политологи и эксперты на всех берегах Атлантики и Тихого океана хором заговорили о возросшем геополитическом значении Китая и о так называемой «ловушке Фукидида», то есть неизбежности войны между державой-гегемоном и возвышающимся претендентом на гегемонию по аналогии с Пелопонесской войной между Спартой и Афинами. Фукидид считал, что спартанцы начали войну в 431 году до н. э. «из страха перед растущим могуществом афинян, которые уже тогда подчинили себе большую часть Эллады».
Но вряд ли такие страхи сейчас оправданы. Для того чтобы сгладить торговые противоречия председатель Си Цзиньпин и президент Трамп объявили о «процветающем будущем» и об инвестициях в размере 250 млрд.$ в ряд крупных проектов в энергетике, транспорте, сельском хозяйстве, в промышленности и финансовом секторе. Стоит отметить, что Китай для диверсификации поставок природного газа выделяет на газовый проект на Аляске 43 млрд.$, что намного превышает объем китайских инвестиций в российский проект «Сила Сибири». http://www.newsminer.com/news/alaska_news/walker-signs-lng-agreement-with-china/article_6cbd6716-c509-11e7-a2aa-3f35507f1ce5.html
На самом деле остальному миру нужно сейчас бояться не рыночных «пузырей», не колоссальных объемов официального и теневого кредитного сектора Китая, не торговой войны, не «ловушки Фукидида» и даже не «Момента Хаймана Мински».
Китайские стратеги знают, что далеко не все проблемы имеют решения, но они научились этими проблемами управлять. А еще лучше они освоили древний принцип «противостояния в согласии» и готовы демонстрировать стратегическое терпение и проявлять прагматизм сколь угодно долго в ожидании благоприятного момента.
Тем не менее, временные рамки все же обозначены, но не в геополитике, а в экономике. Китай приступает к построению «среднезажиточного общества» к 2021 году и сосредоточится на внутреннем спросе и собственном развитии. И вот этот момент стоит рассмотреть подробнее.
Состоявшийся в конце октября XIX съезд КПК по праву называют глобальным событием. Всё, что в ближайшие несколько лет будет делаться в Китае в соответствии с принятыми на этом съезде решениями, так или иначе, затронет мировую экономику и систему международной торговли. А принятые на съезде решение состоят в том, чтобы «развернуть экономику страны с рельс упорного экспортера на внешние рынки на путь развития и реализации собственных товаров в своей стране».
Китай начинает менять модель своей экономики. Для поддержания высоких темпов экономического роста необходим внутренний спрос и научно-технологическое лидерство. Правительство КНР последовательно проводит политику технологического развития и снижает зависимость своей экономики от западных технологий, особенно в таких сферах как производство микросхем и материалов с заданными свойствами, в биомедицине, в телекоммуникации и связи, в создании искусственного интеллекта. На финансирование научных исследований и на приобретение западных конкурентов Китай выделяет своим компаниям порядка 400 млрд. долларов. Активно идет развитие авиа- и машиностроения, робототехники и собственных оборонных технологий.
Решив к 2021 году свои текущие задачи Китай перейдет к построению у себя постиндустриального общества, которому не нужно будет столько сырья, чугуна, стали, алюминия, бетона и хлопка, угля и нефти. Это грозит неприятностями всем сырьевым экономикам, но еще больше проблем создаст развитым странам, привыкшим пользоваться промышленными товарами, произведенными в Китае, и давно уже позакрывавшим подобные производства у себя дома.
Катастрофой для всего остального мира, включая США и Россию, ЕС и Ближний Восток, будет быстрое построение в Китае постиндустриального общества, когда там решат, что быть мировой фабрикой уже не так интересно для дальнейшего развития.
Для России это также означает реальный и окончательный крах модели сырьевой экономики. В мире начинается новая гонка технологий и ускоренные процессы цифровизации производств и сферы управления. России в ближайшем будущем придется запустить процесс реиндустриализации с учетом цифровых реалий современного мира и выйти на ускоренные темпы экономического роста, а для этого необходимы собственные наукоемкие технологии, имеющие важнейшее значение для социально-экономической сферы, включая IT-сектор, робототехнику и искусственный интеллект, фармакологию, биомедицину, энергетику, транспорт и пр. Но без инвестиций в фундаментальную и прикладную науку и в образование, без вложений в человеческий капитал никакие собственные критические технологии у нас не появятся. Об этом следует помнить.
А что же делать остальному миру? Возможно, «Индустрия 4.0.», фабрики будущего, цифровизация экономики и интернет вещей, развитие искусственного интеллекта и робототехники как раз и будут лучшим ответом постиндустриальному Китаю. И может быть не нужно бояться роботов и искусственного интеллекта, а лучше выстроить стратегию комфортного взаимодействия человеческого общество и техники будущего.
