Военно-промышленный курьер

В.В.Шлыков

Анатолий Сердюков вряд ли с самого начала отдавал себе полный отчет в том, какую грандиозную реформу он на самом деле запускает. Но лавина теперь пошла, и за первыми преобразованиями неизбежно последуют другие, контуры которых уже видны и которые вряд ли поддадутся проведению в стиле блицкрига.

14 октября 2008 года 11-минутное выступление министра обороны Анатолия Сердюкова перед полудюжиной мало кому известных представителей военных СМИ, переданное по армейскому телеканалу «Звезда», для подавляющего большинства военнослужащих прозвучало громом среди ясного неба. Шок вызвало заявление о намерении сократить численность офицерского состава армии и флота с 355 тысяч человек до 150 тысяч в течение ближайших трех лет.

Затем Сердюков назвал еще более внушительные цифры сокращения числа воинских частей. Так, имевшиеся в Сухопутных войсках 1980 частей предстояло сократить до 172, то есть более чем в 11 раз, в ВВС из 340 частей оставить 180, в ВМФ вместо 240 частей сохранить 123.

Было объявлено о поистине драконовских сокращениях в рядах старших офицеров (от майора до полковника). Если число генералов сокращалось сравнительно незначительно — с 1107 до 886, то из 25 665 полковников намечалось оставить только 9114, а число майоров урезалось фактически вчетверо — с 99 550 до 25 000. Что касается подполковников, то цифры этих сокращений Сердюков называть не стал — возможно, из-за нежелания еще более шокировать слушателей, ибо простые подсчеты показывают, что именно их постигла наибольшая «оптимизация» — с 88 678 до 15 000, почти в шесть раз. Всего под увольнение попадали около 165 тысяч старших офицеров. Впрочем, не остались «забытыми» и капитаны, число которых сокращалось с 90 до 40 тысяч. В выигрыше оказались лишь лейтенанты и старшие лейтенанты, которых станет 60 тысяч вместо имеющихся 50.

Сердюков сравнил иерархию званий с яйцом, которое имеет утолщение в середине, за счет непропорционально большого числа старших офицеров. Министр пообещал придать этому абсурдному, по его мнению, соотношению старших и младших офицеров форму «стройной и выверенной» пирамиды. В случае реализации данного плана наверху пирамиды будут находиться лишь 10 тысяч генералов и полковников, а основание образуют 100 тысяч младших офицеров (40 тысяч капитанов и 60 тысяч лейтенантов). В середине пирамиды останутся 40 тысяч майоров и подполковников.

Решено также в 2,5 раза сократить находящиеся в Москве структуры военного управления. На 11 сентября 2008 года в них насчитывались 21 813 человек (10 523 — в аппарате Минобороны и 11 290 — в центральных органах), после же реорганизации в административном аппарате останутся 8500 человек (3500 — в Минобороны и 5000 — в органах военного управления). Фактически сокращение будет еще большим, так как подвергнутся сокращению также и дислоцированные в Москве воинские части (свыше 30 тысяч человек), занимающиеся обслуживанием центрального аппарата.

Слово и дело предшественников

Предпринятое Сердюковым сокращение офицерского корпуса более чем вдвое на первый взгляд резко контрастирует с политикой его предшественников. Все они твердили о необходимости всемерного сохранения офицерских кадров. Крупные сокращения в российских ВС (с 2,8 млн человек в 1992 году до 1,1 млн в 2008-м) проводились прежде всего за счет рядового состава и в меньшей степени затрагивали офицеров. Более того, все бывшие министры обороны жаловались на нехватку офицерских кадров. И действительно, хотя в ВС России после развала СССР остались служить около 700 тысяч из миллиона офицеров, имевшихся в Советской армии в 1991-м, уже к концу 1994 года в Российской армии обнаружилась нехватка 64 тысяч командиров взводов и рот. Это составляло 38% от общей потребности, оценивавшейся в 168 тысяч человек.

Для решения проблемы нехватки младших офицеров 25 ноября 1994 года президент Борис Ельцин подписал указ № 2113, разрешавший Минобороны ежегодно призывать на два года офицеров запаса, окончивших гражданские вузы. С той же целью, как и в годы Великой Отечественной войны, была развернута сеть краткосрочных курсов по подготовке младших лейтенантов. Тем не менее нехватка офицеров продолжала расти: офицеры в массовом порядке оставляли службу в армии. По данным Главного управления кадров Минобороны, с 1993 по 2002 год из армии уволились 457 тысяч офицеров, из которых 337 тысяч (80%) сделали это досрочно, не дождавшись пенсии по выслуге лет. 30% уволившихся досрочно — офицеры моложе 30 лет. Ежегодно армия теряла в среднем 45 тысяч офицеров.

В попытке остановить исход офицеров из армии президент страны указом № 1237 от 16 сентября 1999 года сократил сроки выслуги лет для получения очередного воинского звания: лейтенантам и старшим лейтенантам — с трех до двух, капитанам и майорам — с четырех до трех, подполковникам — с пяти до четырех лет. Несмотря на эти меры и увеличение ассигнований на армию в период роста цен на нефть, Вооруженные Силы не переставали терять офицерские кадры. Так, в 2002 году службу оставили 38,5 тысячи офицеров, из них 30 тысяч — досрочно.

Помимо повышения должностных окладов и сокращения сроков выслуги лет при получении очередного звания, руководство Минобороны продолжало наращивать выпуск лейтенантов военными вузами. В 2006 году — 16,5 тысячи человек, в 2007-м — уже 18,5 тысячи. Но и этого показалось мало: выпуск лейтенантов постановили довести до 20 тысяч в год. Интенсивно продолжалась подготовка офицеров запаса на военных кафедрах 223 гражданских вузов (50 тысяч лейтенантов в год). Специальным указом президента Ельцина разрешалось призывать на двухгодичную военную службу до 15 тысяч «пиджаков» в год.

Попытки критиков Анатолия Сердюкова представить его беспощадным гонителем офицеров, в то время как его предшественники якобы пытались их сберечь и заинтересовать военной службой, сугубо лицемерны. В действительности они уволили или вытолкнули из армии в несколько раз больше офицеров, чем Анатолий Сердюков пока лишь собирается сократить. Да, ни Павел Грачев, ни Игорь Сергеев, ни Сергей Иванов никогда не говорили о необходимости сокращения офицеров. Но вольно или невольно они сделали многое для того, чтобы избавиться от как можно большего их числа.

Во-первых, в 1993 году введен контрактный порядок прохождения военной службы, предоставлявший офицерам право увольняться уже через пять лет после окончания военно-учебного заведения, в то время как в Советской армии уволиться можно было только после 20-25 лет службы.

Во-вторых, заметно расширился перечень законных оснований для досрочного увольнения.

В-третьих, созданы стимулы, побуждавшие «добровольно» покидать армию. Во многих частях практически прекратилась боевая подготовка (учения, полеты авиации, выход кораблей в море), что делало военную службу во многом бессмысленной. Однако главным стимулом для ухода стали начавшиеся в середине 90-х систематические невыплаты денежного содержания.

От какого наследства мы отказываемся

Приходится напоминать об этом периоде, так как вопрос о сокращении офицерского корпуса отодвинул в глазах армии, общества и СМИ на задний план остальные, на самом деле гораздо более важные пункты программы Анатолия Сердюкова. Наиболее радикальный из них — решение о том, что ВС в ближайшем будущем будут состоять только из частей постоянной готовности, то есть полностью укомплектованных личным составом и способных в течение часа вступить в бой. Для этого ликвидируются так называемые кадрированные дивизии и части неполного состава.

По словам Сердюкова, некоторые части состоят, например, из 500 офицеров и роты (сотни) солдат. Подобное положение вещей объясняется системой отмобилизования Российской армии, которая в неизменном виде сохранилась со времен СССР. Тогда армия готовилась к длительной крупномасштабной войне, где решающая роль отводилась резервам. Так, примерно из 200 дивизий Сухопутных войск Советской армии лишь около 50 дивизий так называемой категории (штата) А были полностью укомплектованы личным составом и вооружением и готовы вступить в бой через несколько часов после получения приказа. Следующим 50 дивизиям («категория Б ») нужно было несколько суток для доукомплектования мобилизованными солдатами и офицерами. Еще 50 дивизиям («категория В ») требовалось для приведения их в боеготовность уже около двух недель. Наконец, оставшиеся 50 дивизий «категории Г» отмобилизовывались в течение месяца.

Несмотря на значительное сокращение их численности, российские Сухопутные войска по своей организации оставались полной, хотя и заметно деградировавшей копией советских войск.

Теперь от советской организации не остается фактически ничего. Реформа не ограничивается роспуском кадрированных дивизий и частей неполного состава. Упраздняются армии, корпуса, дивизии и полки. Остаются только полностью укомплектованные бригады. По аналогичной схеме реорганизуются авиация и флот. За счет сокращения более чем на 200 тысяч офицеров и прапорщиков в войсках возрастает доля рядовых и сержантов, то есть боевых штыков. На 1 января 2008 года при общей численности ВС в 1 млн 118,8 тысячи человек в них насчитывались 355,3 тысячи офицеров, 140 тысяч прапорщиков и 623,5 тысячи сержантов и солдат. К 2012 году армия должна состоять из 150 тысяч офицеров и 850 тысяч сержантов и солдат, включая примерно 180 тысяч контрактников.

В том же выступлении 14 октября Сердюков объявил и о радикальной реформе системы высшего военного образования. В соответствии с решением президента РФ от 21 июля 2008 года число вузов Минобороны с имеющихся 65 к 2013-му будет сокращено до 10. Столь радикальное сокращение вызвано в первую очередь резким падением потребности в офицерах вследствие отказа от содержания огромного мобрезерва. В СССР он достигал 15-20 млн человек и требовал заблаговременной подготовки многочисленного офицерского контингента. Советские военные училища и академии ежегодно выпускали около 60 тысяч лейтенантов. Теперь же в связи с обвальным сокращением офицерских кадров постоянного состава армии, а также мобилизационного резерва (по данным Генштаба, он не превысит 800 тысяч человек) спрос на офицерское пополнение рухнул. В результате в 2009 году на первый курс военных вузов зачислены менее трех тысяч курсантов по сравнению с 18-19 тысячами в предшествующие годы.

Наконец, до конца 2009-го были уволены либо переведены на сержантские должности 140 тысяч прапорщиков и мичманов. Короче говоря, ни один элемент армии и флота не остался незатронутым сокращениями и реорганизацией.

Мероприятия по приданию Вооруженным Силам нового облика подверглись острой критике в СМИ и вызвали глухое недовольство в военной среде. Но всего год спустя после их начала можно утверждать, что основные цели, намеченные Сердюковым, достигнуты.

Все три вида ВС — Сухопутные войска, ВВС и ВМФ полностью сменили организационно-штатную структуру. Исчезли армии, корпуса, дивизии и полки. Их место заняли бригады и авиабазы. Прежняя четырехзвенная вертикаль управления войсками заменена на трехзвенную.

Впервые почти за 100 лет (со времени роспуска царской армии в 1917-м) в России начинается подготовка профессионального сержантского состава.

Знания лишними не бывают

Ранее («ВПК», № 4, 2010) я писал, что главная причина достигнутого в рекордно короткий срок радикального обновления армии носит, по моему убеждению, объективный характер и состоит в том, что Анатолий Сердюков — первый по-настоящему гражданский министр обороны России.

Есть, однако, еще одна причина, на этот раз сугубо субъективного характера, позволившая Сердюкову провести глубочайшие преобразования в беспрецедентно сжатые сроки. Он первый снял фактическое табу, существовавшее в армии, на изучение и использование иностранного и независимого отечественного опыта военного строительства.

До прихода в военное ведомство Сердюков, человек со стороны и с незамутненным военной спецификой умом, вряд ли имел собственную точку зрения по конкретным вопросам преобразования армии. Убедившись, что генералитет не имеет ответов на волновавшие его вопросы, а проводившиеся на протяжении последних 20 лет так называемые реформы просто разрушают армию, он решил использовать чужой опыт — метод, неоднократно проверенный в российской истории военными реформаторами.

Еще Петр I, заложивший основы одной из самых современных и победоносных армий XVIII века в условиях, когда Россия была еще относительно бедной и малонаселенной страной (14 млн жителей по сравнению с 20 млн во Франции), дал рецепт выхода из подобных ситуаций: не знаешь, что делать, учись у других. И не просто копируй чью-то понравившуюся армию, а синтезируй чужой опыт, выбирая из него все лучшее и наиболее подходящее для национальных условий.

Вот, например, как Петр I решил задачу составления военно-морских уставов для создаваемого им российского флота (сведенных в фолиант, который и сейчас поражает своей детализацией и четкостью формулировок). 30 октября 1717 года Петр направил адмиралу Ф. Апраксину следующее указание о переводе на русский язык иностранных морских законодательных актов, сведении их в одно целое и составлении проекта русских морских уставов (цитируется по оригиналу): «Чтоб шаутбейнахту Паддану придать из русских офицеров, которые по аглински умеют, чтоб перевесть весь полный аншталт, как флота, так и магазеинов аглинских, а вице-адмиралу Крейсу галанския, а француския к новому году поспеют. Датский аншталт был у князя Михайла Голицина, чтоб ево сыскать. И все сии вышеписания свесть и ис того зделать свой».

Конечно, каждая страна идет собственным путем построения своих ВС, исходя из национальной специфики. В результате современные армии мира отличаются большим многообразием. Однако существуют такие принципы и пути военного строительства, которые давно уже носят характер аксиом, приняты во всех ведущих правовых государствах мира и не требуют проведения каких-то долгих прогнозных исследований, экспериментов или разработок доктринальных положений и которых нет в России. И внедрять их можно без дополнительных дискуссий, поскольку они накапливались и отрабатывались десятилетиями и по существу безальтернативны с точки зрения нормального функционирования боеспособных армий и флотов для самых различных условий.

Сопротивление среды

Именно такой подход был предложен российскому Минобороны в 2003 году в обширном (70 страниц) докладе «Военное строительство и модернизация Вооруженных Сил России», подготовленном Советом по внешней и оборонной политике (СВОП). В нем, в частности, содержался составленный мной (я был руководителем авторского коллектива) список из полутора десятков черт, присущих всем армиям мира и отсутствующих в Российской армии.

Мы предлагали, в частности, радикальное сокращение численности офицерского корпуса, упразднение института прапорщиков и мичманов, подготовку кадровых сержантов, введение военной полиции и другие меры. И, естественно, учреждение полновластного гражданского министерства обороны.

В Генштабе наши предложения были отвергнуты в самой грубой форме. Прежде всего нас обвинили в попытке толкнуть армию на натовский путь. Вот как, например, начиналось заключение, подписанное начальником Главного оперативного управления Генштаба генерал-полковником А. Рукшиным 27 ноября 2003 года: «Предлагая данные тезисы, СВОП тенденциозно выстраивает их от «черт, которые присущи всем современным армиям мира (15 пунктов)», сразу подчеркивая, что они отсутствуют в Российской армии. Отсюда понятно, почему для строительства Вооруженных Сил предложен натовский термин «трансформация вооруженных сил». Нас просто подгоняют под эти черты».

Нас обвинили не только в некомпетентности, популизме и расхож- дении с официальной точкой зрения, но и в провокациях, вредительстве и попытках подорвать безопасность страны. Приведу некоторые выдержки из заключения Центра военно-стратегических исследований (ЦВСИ) Генштаба, подписанного начальником ЦВСИ генерал-майором В. Останковым (вскоре после этого произведенного в генерал-лейтенанты) 5 февраля 2004 года: «Проведенный в ЦВСИ ГШ анализ проекта предложений Совета по внешней и оборонной политике «Военное строительство и модернизация Вооруженных Сил России» показал следующее: позиция Совета по внешней и оборонной политике по вопросам строительства и развития ВС РФ, к сожалению, по многим вопросам расходится с официальной позицией президента РФ, Министерства обороны РФ, Совета безопасности РФ. Несмотря на то, что авторы документа ссылаются на «Актуальные задачи развития ВС РФ», их предложения расходятся и с этим документом, и с другими документами в области военного строительства, в том числе и принятыми правительством РФ.

Сколько-нибудь значимых предложений для развития теории, а тем более для практики строительства ВС РФ в этом докладе не содержится. Кроме того, предложения по реформированию Вооруженных Сил строятся без учета тенденций развития военно-политической и военно-стратегической обстановки в мире и непосредственной близости к границам России и угроз ее безопасности на перспективу, когда на рубеже 20-30-х годов нынешнего века Россия может стать ареной ожесточенной борьбы за доминирование в районах добычи сырья и энергоносителей. А борьба эта будет не кабинетной, а силовой.

Явно просматривается желание автора «под соусом открытости» строить Вооруженные Силы Российской Федерации по западному образу и подобию.

Представление доклада СВОП в данной редакции президенту РФ недопустимо…»

Упоминались и «игнорирование мирового опыта, и провокационный характер, и попытка поднять шумиху в обществе и СМИ, и теоретическая и практическая несостоятельность», и тому подобное.

Нам было совершенно ясно, что столь жесткие оценки нашего доклада рассчитаны на то, чтобы отбить у нас всякое желание заниматься оборонными вопросами и тем более лезть со своими предложениями к военному руководству.

Тем не менее мы проявили выдержку, считая, что любой диалог с военными полезен. В итоге мы подготовили восемь версий доклада, стараясь учесть их точку зрения. С каждой переработкой доклад становился все хуже и хуже. И тем не менее основные положения доклада нам удалось сохранить, представить общественности и опубликовать. Наиболее полная версия доклада была помещена в двух номерах «Военно-промышленного курьера» (№№ 14 и 15 за 2004 год).

Последнее слово — за министром

Несколько иначе, чем Генштаб и его «мозг» — ЦВСИ (так он был охарактеризован на недавних торжествах по случаю 25-летия своей деятельности), оценил доклад министр обороны РФ Анатолий Сердюков. В своем письме от 30 сентября 2009 года на имя председателя президиума СВОП С. Караганова он пишет: «Вопросы, поднятые в докладе, имеют важное значение в период глубокого реформирования Вооруженных Сил Российской Федерации. Минобороны России в ходе формирования нового облика Вооруженных Сил Российской Федерации в настоящее время реализуются основные из предлагаемых в докладе мероприятий и в том числе переход на новую организационно-штатную структуру воинских формирований, оптимизация системы органов управления, комплексное техническое переоснащение войск (сил), совершенствование системы комплектования личным составом, оптимизация системы военного образования, совершенствование системы мобилизационного планирования и другие мероприятия».

Ни я, ни мои коллеги, конечно, не пытаемся выпятить свою роль в идущих в армии и на флоте преобразованиях. Они много глубже и масштабнее, чем то, что предлагал СВОП. Тем более, насколько я могу судить, большинство из них были предложены или поддержаны самими генералами, в том числе и нынешним начальником Генштаба. И если я привожу эту лестную для СВОП выдержку из письма министра, то только с целью показать, насколько несправедливы выдвигаемые иногда в его адрес обвинения в непродуманности и волюнтаризме проводимых преобразований.

Кстати, министр обороны намерен советоваться с общественностью и с экспертами (в том числе из СВОП) и впредь. В частности, в упомянутом выше письме он пишет: «Дальнейшую совместную с Советом по внешней и оборонной политике проработку актуальных вопросов, касающихся военного строительства и модернизации Вооруженных Сил Российской Федерации, предлагается осуществлять в форме информационно-консультативного взаимодействия в рамках работы Общественного совета при Министерстве обороны Российской Федерации».

Я не уверен, что Анатолий Сердюков с самого начала отдавал себе полный отчет в том, какую грандиозную реформу он на самом деле запускает. Но лавина теперь пошла, и за первыми преобразованиями неизбежно последуют другие, контуры которых уже видны и которые вряд ли поддадутся проведению в стиле блицкрига.

Об этом предупредил и президент Дмитрий Медведев. Выступая 26 октября 2009 года в Реутове, он сказал, что «через два месяца должны завершиться мероприятия по структурному обновлению Вооруженных Сил». После чего добавил: «Следующая наша задача более сложная — техническое перевооружение армии и флота».

И здесь без серьезной и независимой (вневедомственной) экспертизы не обойтись. Не повредит и изучение зарубежного опыта.