Ярослав Кузьминов: Cтартап в большом городе: для чего Москве инновационный суперкластер
| РБК
В начале августа идея столичного инновационно-производственного суперкластера получила одобрение Минэкономразвития. Как этот проект поможет «не мешать» бизнесу и от чего зависит, станет ли Москва «городом-садом» инноваций?
Не секрет, что словосочетание «поддержка государства» воспринимается в России как минимум настороженно. Особенно бизнесом. Особенно его такой свободолюбивой и ориентированной на быстрый результат группой, как инноваторы и стартаперы. Сотрудничество с государством — это долго, не всегда эффективно, сложно управляемо, а иногда и вовсе опасно — в такой парадигме продолжают жить многие российские бизнесмены.
Но мир меняется и диктует новые законы развития. Правительство объявляет курс на прорыв, понимая, что экономическая конкуренция XXI века — конкуренция не только цифр, но и «цифры». Бизнес осознает, что для превращения из стартапа в процветающую компанию нужны ресурсы, а один в поле не воин. Мысль о неизбежности объединения все чаще посещает и тех и других.
Термин «кластер» в последние несколько месяцев все активнее звучит в информационной повестке Москвы — как в контексте дискуссий в бизнесе, так и планов столичных властей. Кажется, и те и другие пока осторожны и пока лишь присматриваются к популярной в ряде западных стран форме бизнес-кооперации. От каких факторов будет зависеть ее жизнеспособность и скорость развития в реалиях столицы?
Как это работает
В мире существует несколько самых популярных форматов объединения бизнеса, научных центров и государства. Кластер — лишь одна из них наряду с консорциумами, живыми лабораториями, технологическими лабораториями. При этом, безусловно, вопросами классификации интересно заниматься только узким специалистам; участников таких проектов интересует только ответ на вопрос «что я от этого буду иметь?».
Экономические и коммуникационные сети, невидимые для обычного потребителя, решают главные задачи входящих в кластеры компаний: повышение прибыли, снижение издержек, рост объемов производства, увеличение экспортного потенциала. Например, созданная в 1960 году Silicon Wadi, Израильская силиконовая долина, сегодня приносит Израилю около 15% всех мировых венчурных инвестиций в кибербезопасность. А полторы тысячи французских парфюмерных и косметических компаний, объединившихся в кластер Cosmetic Valley в 1994 году, обеспечивают Франции четверть мирового рынка в данном сегменте.
Кластеры успешно функционируют более чем в 20 странах Европы и Азии, в том числе в Германии, Франции, Великобритании, Китае, Сингапуре, Южной Корее, Канаде. Государство при этом играет роль организатора, создающего условия для членов кооперации и контролирующего соблюдение «правил игры». Европейская комиссия курирует сертификацию кластеров по специальным стандартам, присваивая международным кластерам бронзовый, серебряный и золотой лейблы.
Модели, запрос и риски
Москва не лишена амбиций стать флагманом кластеризации в России. И небезосновательно: город, в котором регистрируются 43% российских патентов на изобретения, имеет потенциал стать ключевым игроком среди российских кластеров с момента своего создания.
При этом с учетом огромной территории, масштаба стоящих перед Москвой вызовов и концентрации промышленности столичный кластер, скорее всего, будет тяготеть не к атомизированной модели со ставкой на продвижении одной отрасли, а к формату суперкластера. Поэтому наиболее релевантен для Москвы не опыт Парижа или Барселоны, а модель Пекина с кластером Чжунгуаньцунь.
Эта глобальная экосистема объединяет 20 тыс. высокотехнологичных предприятий, где работают 600 тыс. человек, 16 высокотехнологичных парков на 500 кв. км, 27 университетов и 62 национальные лаборатории. При этом почти 70% компаний кластера — это ИТ-сектор.
Акцент в позиции государства в отношении кластера Чжунгуаньцунь сделан на планомерном и долгосрочном развитии. Власти Пекина взяли курс на вывод из города промышленных предприятий и формирование новых секторов экономики. Прежде всего, речь идет об информационных технологиях и тесно связанных с ними отраслях, высокотехнологичной промышленности (аэрокосмических технологиях, микро- и наноэлектронике, приборостроении, медицинском оборудовании), а также о креативных индустриях и интеллектуальных бизнес-услугах.
Один из ключевых элементов кластера Чжунгуаньцунь, стимулирующий кооперацию входящих в него участников, — инновационная платформа. Это целый спектр горизонтальных рабочих групп, вовлекающих бизнес, государство, науку и образование в выработку совместных решений по таким направлениям, как финансирование исследований и разработок, привлечение и развитие талантов, государственные закупки, реализация пилотных и демонстрационных проектов, строительство парковой инфраструктуры, развитие современных отраслей сферы услуг.
Один из основных механизмов работы пекинского кластера — интенсификация международных связей входящих в него компаний за счет единого бренда, привлекающего инвестиции и таланты, а также специальных программ интернационализации, особенно важных для малых и средних технологических компаний. Сеть зарубежных представительств Чжунгуаньцуня охватывает США, Канаду, Великобританию, Германию, Финляндию, Австралию и Японию. Главной целью интернационализации является привлечение ученых и стартапов в Китай, активная работа уже ведется и с Россией (в частности, со «Сколково»).
В целом же для Китая Чжунгуаньцунь играет роль площадки для экспериментальных мер поддержки и институциональных инноваций, демонстрационной зоны для других регионов страны. Такая целенаправленная политика развития инновационного кластера в границах города позволила Пекину занять пятое место в рейтинге глобальных инновационных кластеров (в рамках Global Innovation Index), что выше Москвы на 25 позиций.
Государство представлено в кластере в виде управляющей компании, обеспечивающей для «кооператоров» более короткий путь к мерам господдержки, компенсирующей часть затрат на инновационные разработки и эксперименты. Административный комитет Чжунгуаньцуня отвечает за регулирование деятельности научного парка Чжунгуаньцунь, создает специализированные системы поддержки, в том числе в сфере создания и развития инфраструктуры отдельных высокотехнологичных парков, коммерциализации новых технологий, развития благоприятной бизнес-среды, привлечения и развития перспективных кадров, формирования специализированной финансовой сферы. Также административный комитет поддерживает территориальное расширение парков, помогает в приобретении и лизинге оборудования, в осуществлении ремонтных работ, вопросах аренды жилья для персонала и т.д.
Может ли подобная гигантская структура во главе с государством быть эффективной? Китайский опыт говорит, что да. Единый бренд и политика продвижения увеличивают экспорт продукции компаний. Чжунгуаньцунь становится их витриной на зарубежных рынках, а также привлекает в столицу таланты и стартапы. Как показывают результаты дискуссий с участием московских производителей, именно содействие Москвы в выходе на международные рынки и продвижение продукции внутри страны — главные факторы, которые мотивируют бизнес задуматься о кооперации.
Социальная сеть и человеческий капитал
Другие ключевые запросы — выстраивание грамотной коммуникации и качественное улучшение подготовки кадров.
В то время как технологии с каждым годом снижают барьеры в общении между странами и континентами, коммуникационные проблемы между компаниями в пределах одного города никуда не исчезают. И предприниматель может заказывать комплектующие за сотни километров, вместо того чтобы купить его у такого же предпринимателя в соседнем районе.
Несмотря на сотни сайтов, нет действительно эффективных каналов получения бизнес-информации. Несмотря на десятки ассоциаций, в которых предприниматели состоят, полезной синергии недостаточно. Бизнес декларирует потребность в единой платформе, онлайн и офлайн, которая за счет удобства интерфейса, критической массы участников и продуманных «тонких настроек» господдержки (мотивации, а не обязаловки) станет работающим инструментом. Безусловно, ее создание для Москвы сейчас — огромный вызов. Потенциально — огромный прорыв.
Кадровый голод московского бизнеса также наводит на мысль, что что-то нужно решать. Особенно эта проблема актуальна для ИТ, где технологии устаревают фактически в момент выхода на рынок, а консервативная система высшего образования не успевает за их изменениями. Олимпиада студентов «Я — профессионал», которую десять ведущих российских вузов впервые провели в 2017/18 учебном году, показала, что разрыв между содержанием вузовских программ и требованиями работодателей по-прежнему огромен. При этом в России на пальцах одной руки можно пересчитать случаи, когда игроки какой-либо промышленной отрасли пришли бы к вузам с единой проработанной позицией и четкими требованиями, какие специалисты им нужны.
Вовлечение в кластер тысяч организаций позволит повысить эффективность инвестиционной политики города за счет выявления разрывов и узких мест в существующих в городе продуктовых цепочках. В одних случаях это может быть целенаправленный поиск и привлечение поставщиков комплектующих и материалов под действующие производства, в других — наоборот, привлечение зарубежных компаний под уникальные компетенции поставщиков, вузов, научных организаций и организаций инновационной инфраструктуры. Кластер позволит перейти от пассивной политики ожидания любого инвестора к активному поиску и привлечению конкретных компаний, обладающих компетенциями, дополняющими конкурентные преимущества участников кластера. В долгосрочном периоде результативность кластера будет измеряться количеством и значимостью новых компаний с высокой конкурентоспособностью и сильными, в том числе за рубежом, брендами, которые функционируют в кластере и ассоциируются с усилиями городских властей по развитию инновационной экономики.
Продвижение на зарубежных рынках и помощь в привлечении инвесторов, создание платформы для коммуникаций, прогресс в улучшении качества подготовки специалистов — если Москва поможет продвинуться в решении этих проблем, столичный кластер в перспективе трех—пяти лет имеет шансы стать заметной точкой не только на карте страны, но и мира.
Оправдает ли московское правительство запрос бизнеса и сможет ли стать не очередным регулятором, а гибким стартапом, подстраивающимся под запросы заказчика? Судя по системности, с которой в последние годы город решает масштабные задачи — от благоустройства до цифровизации школ, шансы определенно есть. Будем наблюдать за дальнейшим развитием московского кластерного сюжета.
