РАЗЛОМ МИРОПОРЯДКА И ГЛОБАЛЬНОЙ ВОЙНЫ С ТЕРРОРИЗМОМ
Владимир Овчинский, Юрий Жданов
20 лет спустя
Обычно мировой порядок делят на Вестфальский (1648 – 1815), Венский (1815 – 1871), Версальский (1918 – 1939), Ялтинско – Потсдамский (1945 – 1991) и Постсоветский (с 1991). Думается, что можно с полным основанием обозначить ещё одну форму – Миропорядок после 11 сентября, в котором, собственно, мы все и существуем. Данный миропорядок во – многом был сконструирован США.
Именно этот миропорядок подобно самому теракту разломил и снёс многие несущие элементы предыдущих форм мирового устройства и мировых договорённостей. В повседневную жизнь вошло то, что раньше казалось немыслимым и недопустимым.
Накануне 20–летия трагических событий американский журнал Foreign Policy (08.09.2021) попросил своих обозревателей и авторов взвесить, как 11 сентября изменили внешнюю и внутреннюю политику США — и что это значит для будущего.
Отношения США с арабским и мусульманским миром никогда не будут прежними
Мина Аль-Ораиби: Во второй половине ХХ века союзы США со странами с арабским и мусульманским большинством основывались на том, подпадают ли они под влияние США или СССР. После 11 сентября политика США в отношении арабского и мусульманского мира стала основываться на принципе виновности до тех пор, пока не будет доказана невиновность, хотя многие из тех же стран пострадали от террористических актов больше, чем Соединенные Штаты. От того, как велись войны до того, как выдавались визы, часто несправедливые подозрения Соединенных Штатов в отношении арабов и мусульман усиливали напряженность в отношениях с населением во всем мире.
Во время администрации Джорджа Буша-младшего росли призывы к построению нации в слабых государствах, основанные на убеждении, что неуправляемые пространства и обездоленные слои населения приводят к разрастанию террористических организаций. Но вторжения США в Афганистан и Ирак не принесли желаемых результатов: более эффективных национальных государств. Администрация Обамы сместила акцент, сделав акцент на уходе из Ирака и сосредоточив внимание на Афганистане. Появление «Исламского государства»* быстро вернуло США обратно. Обе администрации (и Буша–мл., и Обамы) усугубили дисфункцию ряда стран. Хотя бывший президент Дональд Трамп отказался от словосочетания «война с террором», ни он, ни президент США Джо Байден не придумали альтернативы борьбе с терроризмом, помимо целенаправленных ударов дронов.
Учитывая катастрофический выход из Афганистана и неясные приоритеты США на будущее, похоже, Вашингтон не извлёк урок из ошибок последних двух десятилетий. Напротив, военная мощь и слабость США в реализации стратегической внешнеполитической доктрины кажутся постоянными. Наконец, опасность экстремистских групп остается, и хотя руководство этих групп изменилось, их доктрина осталась прежней.
Дезинформация изменила политический дискурс
Стивен А. Кук: Из-за терактов 11 сентября политическому дискурсу США был нанесен один из величайших сопутствующих повреждений. В дни, недели и месяцы после падения башен-близнецов и тушения пожаров в Пентагоне американцев засыпали аналитическими материалами о Ближнем Востоке. Часть этой работы была полезной, но многие эксперты, комментаторы и недавно объявившие себя аналитиками терроризма оказали стране огромную медвежью услугу.
Распространяемая дезинформация об исламе и арабах, а также о политике, истории и культуре Ближнего Востока была вредной. Такие слова, как «медресе» — что означает просто школа — и «шариат» (исламский закон) звучали зловеще. Качество общенационального разговора дало возможность профессиональным фанатикам продвигать повестку дня, основанную на тонко завуалированном расизме и исламофобии. Именно в эту эпоху американцы начали слышать о «ползучем шариате» и предполагаемом проникновении «Братьев-мусульман»* в правительство США, а также о других заговорах в отношении людей с Ближнего Востока.
В результате мусульмане и арабы — или люди, ошибочно принимаемые за одного или другого — также становились объектами нападений в аэропортах и других общественных местах.
Война потеряла свою цену как инструмент перемен
Анчал Вохра: Длительное вмешательство Запада в Афганистан и Ирак после 11 сентября сломало коллективную волю государства и американского народа ввязаться в дальнейшие конфликты за рубежом. Это мнение понятно: Соединённые Штаты потеряли тысячи солдат и триллионы долларов за два десятилетия, их попытки государственного строительства потерпели неудачу, и все, что они получили, — это всемирная репутация поджигателя войны.
Теперь президенты США оставили свою, возможно, наивную надежду на то, что они смогут демократизировать авторитарные и раздираемые конфликтами страны. Все лидеры со времен президента Джорджа Буша пытались положить конец этим войнам, уйти с Ближнего Востока и сосредоточить свое внимание на возвышении Китая. Уходя из Афганистана, Байден первым добивается успеха. Но это обернулось такой вопиющей гуманитарной катастрофой, что аналитики начали задаваться вопросом, не будет ли продолжение ограниченного присутствия США лучше служить афганцам и американским интересам.
«Талибан»* вернулся к власти на основе соглашения, которое они подписали с Соединенными Штатами в Дохе, Катар, в прошлом году, но у них все еще есть связи с Аль-Каидой. Более того, нападение «Исламского государства-Хорасан»* на уходящих американских солдат и афганцев в аэропорту Кабула показывает, что Афганистан останется убежищем для террористов, полных решимости нанести ущерб интересам США. Неясно, подтолкнет ли недавний поворот событий в Афганистане к тому, чтобы Байден последовал его примеру в Ираке, где все еще находятся 2500 американских солдат, или удержит его от этого.
Внезапное отвращение Соединенных Штатов к войне представляет собой вторую загадку: если военная сила отвергается, а право вето России и Китая в Совете Безопасности Организации Объединенных Наций по-прежнему делает дипломатические усилия бесполезными, как может международное сообщество остановить диктаторов от убийств и преследований их? собственный народ?
Война как инструмент перемен, когда все остальное терпит неудачу, потеряла свою актуальность в мировом порядке после 11 сентября. Но свободный мир должен подумать о том, что может заменить военную мощь, чтобы помешать диктатору использовать химическое оружие, не дать религиозным линчевателям обезглавить женщин или защитить меньшинства от геноцид.
11 сентября изменило сферу политологии
Сумит Гангулы: 11 сентября и вторжение США в Афганистан и Ирак привело к усилению внимания к изучению и практике противоповстанческой деятельности, и как частные фонды, так и правительство США увеличили финансирование исследований по борьбе с терроризмом. Я внезапно обнаружил, что мои бездействующие знания в области противоповстанческой деятельности пользуются большим спросом, особенно со стороны государственных органов.
Возросла роль государственной власти — и не только военной
Питер Фивер: Самым долгосрочным изменением, вызванным атаками 11 сентября, может быть способ, которым американские политики преобразовали потенциальную мощь США в кинетическую мощь за пределами военной области.
Принято считать, что атаки стали катализатором милитаризация внешней политики США. Это не совсем так: сменявшие друг друга президенты превращали большую часть потенциальной военной мощи в военные действия. Основные задачи, которые не могли быть эффективно выполнены невоенными элементами, попали в список военных заданий.
Политики также новаторски использовали экономическую мощь США для достижения внешнеполитических целей. Вместо широких экономических эмбарго были разработаны целевые финансовые рычаги, которые в настоящее время являются инструментом выбора для политиков, прежде чем прибегать к военной силе, когда интересы США оспариваются за границей. Это означает, что государственное управление США — это не оркестр, состоящий только из одного инструмента, который полагается исключительно на звук военной силы. Военные остаются жизненно важным элементом национальной мощи, но ее поддерживают и часто вытесняют другие.
Это изменение имеет значение для роли Соединенных Штатов в мире после их поражения в Афганистане.
Ястребы предупреждают, что будущие угрозы сделают это отступление столь же опасным, как поражение во Вьетнаме, которое придало смелости продвижению советского блока и поставило Соединенные Штаты на задние лапы почти на десять лет.
На самом деле антитеррористические войны Америки еще не закончились
Жанин ди Джованни: 11 сентября изменило всё. Конфликты четко делятся на категории до 11 сентября и после 11 сентября. Войны 1990-х годов, от Боснии до Сьерра-Леоне, были жестокими и ужасающими, но в основном основывались на этнических или межплеменных столкновениях или на конфликтах в республиках, вырвавшихся из-под ига колониализма, или пережитках холодной войны.
Войны после 11 сентября имели общую черту: мятежи, радикальные группировки и рост джихада. Реакция США на нападения превратила конфликты в войны из-за терроризма, и в то же время предпринятая попытка государственного строительства в значительной степени провалилась. Соединенные Штаты, а также Франция и в некоторой степени Соединенное Королевство по-прежнему сосредоточены на борьбе с терроризмом, будь то Аль-Каида* в Сахеле, Боко Харам*, Исламское государство или местная радикализация. Даже гражданская война в Сирии, которая началась как попытка освободить людей от диктатуры, превратилась в битву между режимом Асада и коалицией радикальных группировок.
Многие из этих конфликтов после 11 сентября также являются войнами, спровоцированными крупной державой, а затем вовлекающими другие страны региона. Посмотрите на Йемен, Сирию, даже Афганистан, а вскоре и Эфиопию: все дело в региональных игроках, которые вмешиваются, чтобы разделить тушу сражающейся страны.
Соединенные Штаты больше не являются незаменимыми
Стивен Вертхайм: 11 сентября изменило то, как Соединенные Штаты понимают свою роль в мире, но не так, как надеялись их лидеры.
После распада Советского Союза Соединенные Штаты решили не отказываться от своей принудительной силы во всем мире. Вместо этого они предприняли поиски, чтобы придать этой огромной силе цель.
«Если нам приходится применять силу, это потому, что мы Америка; мы незаменимая нация», — говорила тогдашний госсекретарь США Мадлен Олбрайт в 1998 году. Но в отсутствие серьезной угрозы и во времена изобилия оставалось неясным, сколько бремени граждане США готовы нести, чтобы сделать свою страну незаменимой во всем мире.
Поначалу казалось, что теракты 11 сентября решили эту проблему — наделили мощь США бесспорной целью. Буш немедленно заявил, что Соединенные Штаты подверглись нападению из-за силы их примера. Затем он ответил, представив впечатляющие примеры мощи США, начав то, что он назвал «глобальной войной с террором», и вторгся в Афганистан. Даже этого было недостаточно. Ирак стал сценой для того, чтобы представить, что Соединенные Штаты, отброшенные 11 сентября, могут преобразовать целый регион и продвинуть вперед историю. Соединенные Штаты должны были быть незаменимыми для судьбы мира.
Когда последовала бойня, американский народ приспособился, выступив против войн, а также против роли США, которая их двигала. Если быть «незаменимой нацией» означало вести бесплодную, бесконечную войну, то Соединенным Штатам нужен новый способ отношения к миру. Трамп отверг представление о том, что Соединенные Штаты несут ответственность за охрану международного порядка с помощью силы, даже несмотря на то, что он продолжал добиваться военного господства, только окутанный ущемленным национализмом. Его преемник Байден вывел американские войска из Афганистана, пообещав положить конец «эре крупных военных операций с целью переделать другие страны».
Мировое лидерство США едва ли подошло к концу. Напротив, Соединенные Штаты, скорее всего, обретут власть и влияние, освободившись от дорогостоящих конфликтов. Но, наконец, 20 лет спустя можно сказать, что 11 сентября разрушили претензии США на глобальную незаменимость. Ещё два десятилетия, и Соединенные Штаты всё ещё могут стать нацией среди наций, больше не господствующей над другими, чтобы получить то, что им нужно.
Комментарий Владимира Овчинского и Юрия Жданова:
Как миропорядок после 11 сентября отразился на самих американцах?
Американское издание Brookiings (09.09 2021) приводит следующие данные. В 2016 году более трех четвертей взрослых американцев назвали 11 сентября главным историческим событием в своей жизни. Нет никаких свидетельств того, что это мнение угасло за последние пять лет. Опрос, опубликованный в сентябре 2021 года, показал, что 64% американцев (самый высокий показатель за всю историю) заявили, что 11 сентября навсегда изменили их образ жизни.
Взгляды многих американцев на ислам также претерпели долгосрочные изменения. В марте 2002 года 25% американцев, в том числе 23% демократов и 32% республиканцев, считали, что ислам с большей вероятностью будет поощрять насилие среди своих последователей, чем другие религии. Сегодня доля американцев, поддерживающих эту точку зрения, увеличилась вдвое до 50%, но, в отличие от двух десятилетий назад, она разделила стороны. 72% республиканцев (рост на 40 пунктов с 2002 г.) теперь видят тесную связь между исламом и насилием по сравнению с 32% демократов.
После объявленного убийства Усамы бен Ладена в 2011 году 56% американцев заявили, что теперь они поддерживают вывод американских войск из Афганистана.
Чтобы выполнить их желания, потребовалось еще десятилетие, охватывающее трех президентов. Неудивительно, что фраза «бесконечные войны» стала обычным явлением среди партий. И то, как окончательно закончилась война в Афганистане, усилило общественное недовольство.
7 из 10 американцев считают, что США не удалось достичь своих целей в Афганистане — несколько меньшее большинство говорит то же самое о вторжении в Ирак. Только 8% американцев говорят, что уход из Афганистана сделал США более безопасными от терроризма, по сравнению с 44%, которые говорят, что это сделало страну менее безопасной.
Негативные суждения о вторжении в Афганистан являются частью более широкой переоценки воздействия 11 сентября за последние два десятилетия. В годовщину террористических атак американцы с перевесом в два к одному думали, что эти события изменили Соединенные Штаты к лучшему. К 10-летнему юбилею оценка стала отрицательной, а к 20-летию — тем более.
Таблица 1: Процент американцев, утверждающих, что 11 сентября изменило Америку …
Точно так же более ранние суждения о том, что реакция американцев на 9/11 защитила США от будущих террористических атак, стали более двойственными.
Таблица 2: Как вы думаете, по сравнению с ситуацией до 11 сентября 2001 года, сегодня страна безопаснее или менее защищена от терроризма?
Ещё один недавний опрос обнаружили ещё более отрицательные результаты: всего 30% считают, что теперь американцы в большей безопасности, чем до 11 сентября, по сравнению с 44%, которые считают, что они менее безопасны.
На данный момент теракты 11 сентября и их последствия заставили американцев более негативно оценивать влияние решений лидеров за последние два десятилетия и меньше желать развертывания американских сухопутных войск в длительных боевых действиях за границей.
О возможности новой волны терроризма говорят не только соцопросы
Переход Афганистана под контроль талибов может поощрить террористов в Соединенном Королевстве, считает глава британской контрразведки MI 5 Кен Макаллум (ВВС, 10.10.2021).
Террористическая угроза не вырастет немедленно, но получит моральную подпитку, сказал он в интервью Би-би-си в канун 20-й годовщины терактов 11 сентября.
Существует вероятность того, что террористы перегруппируют силы и начнут планировать более масштабные и изощренные заговоры, добавил Кен Макаллум.
По словам Макаллума, захват Афганистана талибами принесет вред всей Европе.
Основными проявлениями терроризма, с которыми приходится иметь дело контрразведчикам, является сравнительно небольшие по масштабам нападения, осуществляемые не приезжими, а теми, кто уже находится в стране (на наш взгляд, это в полной мере относится и к России – В.О., Ю.Ж.).
«Наше обеспокоенность афганской ситуацией связана как с ее моральным значением, так и с возможностью того, что террористы перегруппируются, станут задумывать крупные и изощренные атаки наподобие тех, что имели место в США 20 лет назад, и в последующие годы», — сказал Макаллум.
«Воссоздание тренировочных лагерей и другой инфраструктуры наподобие той, какой располагала «Аль-Каида»* в Афганистане до 2001 года, потребует времени. 20-летние усилия по минимизации угроз, идущих из Афганистана, не пропали даром. В любом случае, непосредственная опасность возрастет не завтра. Но местные экстремисты у нас и в других странах уже получили мощный морально-психологический импульс», — заявил Кен Макаллум.
Как в США изменилась организация борьбы с терроризмом?
На американском сайте NPR (10.09.2021) проанализирована данная ситуация.
В течение двух десятилетий после 11 сентября федеральное правительство вкладывало деньги и ресурсы — некоторые из них, по словам критиков, бесполезно — на защиту США от еще одного террористического нападения, даже несмотря на то, что природа этой угрозы постоянно менялась.
Правительство США построило огромную инфраструктуру, включая создание Министерства внутренней безопасности, и все это во имя защиты от террористических атак.
Администрация Буша также уполномочила ФБР и его партнёров в ЦРУ, Агентстве национальной безопасности и Пентагоне вести борьбу с «Аль-Каидой».
Военные вторглись в Афганистан, который был убежищем для группы. ЦРУ выслеживало боевиков «Аль-Каиды» по всему миру и пытало многих из них в секретных тюрьмах.
Когда администрация Буша начала войны в Афганистане и в Ираке, на внутреннем фронте директор ФБР Роберт Мюллер перевел около 2000 агентов на работу по борьбе с терроризмом, пытаясь превратить ФБР из первой организации по борьбе с преступностью в организацию, в большей степени ориентированную на разведку, которая уделяет первоочередное внимание борьбе с терроризмом и предотвращению следующего нападения.
Частично это включало централизацию расследований международного терроризма в штаб-квартире ФБР и превращение борьбы с терроризмом в главный приоритет ФБР.
Со временем ФБР и его партнеры стали лучше понимать террористические организации, их иерархические структуры и то, как распутывать различные нити заговора.
Это произошло в значительной степени из-за того, что США стали лучше собирать воедино различные разведывательные данные и повышать оперативную скорость обмена развединформацией.
К началу правления администрации Обамы США в значительной степени укрепили спецслужбы страны против заговоров в стиле 11 сентября. Но ландшафт терроризма эволюционировал.
Когда ИГИЛ* вышло на сцену, особенно тем летом 2014 года, с обезглавливанием и широким использованием социальных сетей, ситуация потребовала новых изменений.
Как и «Аль-Каида» более десяти лет назад, ИГИЛ использовало социальные сети для планирования операций за рубежом, таких как скоординированные атаки в 2015 году, в результате которых в Париже погибло 130 человек. Но он также использовал платформы социальных сетей, такие как Twitter и Telegram, для выпуска красиво подготовленных пропагандистских видеороликов. Они применяли технологии гораздо более изощренно, чем в большинстве других иностранных террористических организаций.
ИГИЛ выпустило материалы с изображением идиллических сцен из жизни халифата, чтобы побудить людей переехать туда. В то же время группа выпустила поток видеороликов, показывающих ужасающее насилие, которое было направлено на то, чтобы внушить страх врагам ИГИЛ и вдохновить сторонников боевиков в Европе и США на проведение атак там, где они находились.
Угроза была гораздо более горизонтальной. Её было труднее загнать в угол. Люди, вдохновленные ИГИЛ, могли относительно быстро перейти от просмотра видео группы к действию.
Европа пострадала от серии разовых смертельных атак. В США в 2016 году вооруженный преступник убил 49 человек в ночном клубе Pulse в Орландо, штат Флорида. Год спустя мужчина на грузовике проехал через группу велосипедистов и пешеходов на Манхэттене, убив восемь человек. Оба террориста наблюдали за пропагандой ИГИЛ.
Очарование группировки ослабло после того, как глобальной коалиции удалось вернуть себе всю территорию, на которую когда-то претендовало ИГИЛ.
К тому времени самая смертоносная террористическая угроза Америки исходила уже не от иностранных террористических групп, а от собственных внутренних экстремистов.
Почти два десятилетия ФБР уделяло приоритетное внимание борьбе с международными террористами. Но в начале 2020 года директор ФБР Кристофер Рэй сказал, что ситуация изменилась.
«Мы подняли насильственный экстремизм по расовым мотивам на высший уровень, так что с точки зрения наших национальных угроз он находится на том же уровне, что и ИГИЛ и местный насильственный экстремизм», — заявил он перед Конгрессом.
Этот шаг последовал за серией громких нападений со стороны людей, придерживающихся взглядов о превосходстве белой расы, в Шарлоттсвилле (Вирджиния), Питтсбурге (Пенсильвания), Поуэе (Калифорнии), Эль-Пасо (Техас).
В то же время антиправительственные экстремистские группы и теории заговора, такие как QAnon, привлекали все больше сторонников.
Эти различные движения сошлись в Вашингтоне, округ Колумбия, 6 января 2021 года во время штурма Капитолия США, когда Конгресс подтверждал президентскую победу Джо Байдена (на самом деле тысячи людей пришли с целью мирного протеста против фальсификаций на выборах президента США в 2020 году – В.О., Ю.Ж.).
Возможно ли единство американцев, к которому призвал Байден?
В двадцатую годовщину террористических атак на Нью-Йорк и Вашингтон президент США Джо Байден призвал американцев к единству.
В видеообращении президент США почтил память погибших и поблагодарил всех, кто рисковал своей жизнью ради спасения других.
Он отметил, что «тёмные стороны человеческой натуры – страх и ненависть, негодование и насилие в отношении американских мусульман, истинных и верных последователей миролюбивой религии» не уничтожили американское единство.
Байден подчеркнул, что главный урок 11 сентября заключается в том, что «единство — наша величайшая сила»: «Единство не означает, что мы обязаны верить в одно и то же. Но мы должны испытывать глубокое уважение и веру друг в друга и в эту нацию».
Байден и демократическая партия США, которую он представляет, говорят о единстве, но делают всё ровным счётом наоборот. Кто как ни они погрузили Америку в хаос погромов и насилия после смерти рецидивиста Флойда летом 2020 года? Разве не Байден вставал на колени перед погромщиками? Или не демократы в Конгрессе поощряли и продолжают поощрять снос памятников по всей стране? И разве не нынешнее руководство США «внутренними террористами» теперь называют всех, кто не согласен с их политикой?
Критический удар по глобальной войне с террором
С таким названием на Project syndicate вышла статья Брахмы Челланея (09.09. 2021). Оказав помощь талибам, пишет он, Байден помог всем вооружённым исламистским группировкам, что делает крайне вероятным возрождение глобального террора. А предав одного союзника (афганское правительство), он заставил остальных американских союзников почувствовать, что США – при определённых обстоятельствах – могут предать и их тоже.
Величайшая победа джихадистов в новейшей истории вскоре позволит, по мнению исследователя, возникнуть террористическому супер-государству, которое станет гаванью для транснациональных фанатиков и магнитом для вооружённых исламистов со всего мира, стремящихся пройти подготовку для осуществления терактов у себя на родине.
Если недолго просуществовавший «халифат» Исламского государства (ИГИЛ) заполнял политический вакуум в северной Сирии, а затем распространился на Ирак, то эмират талибов стал результатом разгрома самой могущественной державы мира. И поэтому триумф талибов придаст беспрецедентные силы международному джихадистскому движению, в том числе стимулируя набор новых рекрутов. Последствия этого события будут сказываться ещё много лет. Война с террором, ведущаяся на территории от Ближнего Востока и южной Европы до Африки и Азии, будет становится всё более затруднительной, поскольку количество её фронтов будет умножаться.
Байден, по мнению Чаллонея, проводит обманчивое различие между «хорошими» и «плохими» террористами, пытаясь принизить значение захвата талибами Афганистана и контактов своей администрации с ними.
«Талибан», «Аль-Каиду» и ИГИЛ объединяет общая идеология и приверженность идее вооружённого джихада, а члены этих группировок тесно общаются и даже переходят из одной группировки в другую.
Челланей считает, что Госдепартамент США распространяет мифы о том, что талибы и их специальное подразделение «Сеть Хаккани» якобы являются «отдельными структурами». В реальности же «Талибан» и «Сеть Хаккани» – это крыло пакистанского «глубинного государства». Глава «Сети Хаккани», Сираджуддин Хаккани, занимает пост заместителя руководителя «Талибана» и назначен министром внутренних дел в правительстве талибов.
Вспомним, не прошло и десяти лет после 11 сентября, как США снова начали тренировать джихадистов и поставлять им летальные виды оружия для участия в войнах, призванных сменить режим, например, в Сирии и Ливии.
Уроки 11 сентября были забыты, и из-за этого глобальная война с террором пошла под откос.
*запрещённые в РФ террористические организации
