«СИЛЬНЫЕ ДЕЛАЮТ ТО, ЧТО МОГУТ»
Преодоление КНР сдерживающих факторов развития
Несмотря на «торговую войну», пошлины и санкции против Китая, которые ввели США, в 2017-19 годах ежегодный рост ВВП Китая в Китае составлял более 6%, что превосходит среднегодовой рост экономики США в 2,5% за этот период. В 2020 году, в год шока COVID-19, экономика Китая выросла на 2,3% , а ВВП США упал более чем на 3,5% . Согласно последнему прогнозу Международного валютного фонда на 2021 год, Китай вырастет на 8,1% по сравнению с примерно 7% в США.
На фоне объявления 16 сентября Австралией, Великобританией и США о создании нового антикитайского партнёрства в сфере безопасности – AUKUS весьма показательно выглядит заявление посла КНР в Великобритании о том, что «никто не может остановить народ Китая на его пути прогресса».
Как Китай поддерживает своё лидерство?
Как пишет последний британский губернатор Гонконга Крис Паттен, «лидеры Китая в прекрасной ленинской форме просто делают всё, что они считают в интересах Коммунистической партии». Это очевидно по поведению Китая на морских путях к югу от него; в отношениях с такими соседями, как Вьетнам, Индия и Филиппины; в борьбе с эпидемиологическими заболеваниями; в репрессиях в Гонконге, Синьцзяне и Тибете; и в его международной торгово-экономической политике.
Это в полной мере относится и к выполнению КНР своих обязательств по климату. Во-первых, Китай в течение многих лет не будет ничего делать для сокращения выбросов CO 2, если это будет препятствовать экономическому росту и созданию рабочих мест. Во-вторых, китайские фирмы продолжат покупать доли в западных компаниях, которые создали зеленые технологии для возобновляемых источников энергии, таких как ветряные электростанции. В-третьих, Китай, который сам сталкивается с серьезными экологическими проблемами, особенно в отношении водоснабжения в своих северных провинциях, будет использовать свое согласие с климатическими целями, какими бы неадекватными они ни были, чтобы вынудить других придерживаться линии по другим вопросам.
В каждом случае Китай делает то, что хочет и что, по его мнению, может сойти с рук. Паттен считает, что «Китай рассматривает любую попытку других противостоять хулиганам в Пекине как начало новой холодной войны» (PS, 24.09.2021).
Правда в том, продолжает Паттен, что «Китай уже давно начал военные действия против любой страны, которая его критикует — как тайно, через проникновение, шпионаж и коммерческое воровство, так и более открыто, используя свою дипломатию «воина-волка»».
«Сильные делают то, что могут» — вот главный принцип Китая в наши дни.
Почему Си Цзиньпин мобилизует ЦК КПК на борьбу с неравенством и коррупцией, призывая олигархов делиться с народом?
С августа этого года председатель КНР Си Цзиньпин развернул небывалую активность по достижению социальной справедливости в Китае. Эта деятельность включает комплекс мер по социальной поддержке малоимущего населения и одновременно сочетается с ужесточением контроля над доходами местных миллиардеров. Что происходит, и почему?
Придя к власти в 2012 году, председатель КНР Си Цзиньпин руководит сейчас страной, которая намного богаче, чем та, которой правили его предшественники. Но Си, по мнению профессора Мичиганского университета Ян Ян Анга, приходится решать массу проблем, которые возникают в клановой капиталистической экономике со средними доходами, и не в последнюю очередь – проблему коррупции. В своей инаугурационной речи в Политбюро в 2012 году он предупреждал, что коррупция «неизбежно погубит Партию и государство» (PS, 21.09.2021).
На протяжении нескольких десятков лет экономика Китая быстро росла, равно как и особый тип продажности: элита обменивается властью и богатством. То, что называется «деньги за доступ». Начиная с 2000-х годов, количество случаев хищений и мелкого вымогательства снижалось, потому что правительство сумело установить надзор. Но зато резко выросло взяточничество с высокими ставками, потому что новые китайские капиталисты с политическими связями стали подкупать политиков щедрыми взятками в обмен на прибыльные привилегии.
Наряду с коррупцией увеличивалось и неравенство. С 1980-х годов неравенство доходов растёт в Китае быстрее, чем в США. В 2012 году коэффициент Джини в Китае (стандартный индикатор неравенства доходов) стал выше, чем в Америке. Неравенство в уровне богатства в Китае даже шире неравенства в уровне доходов, потому что у тех, кто накопил активы на первых этапах роста экономики, стоимость этих активов резко повысилась.
Третья проблема – системные финансовые риски. В 2020 году министерство финансов КНР предупредило, что долги местных властей приблизились к уровню 100% от всех доходов вместе взятых. Если местные правительства объявят дефолт, под угрозой окажутся банки и финансовые учреждения, которые выдавали им огромные кредиты, что потенциально может привести к запуску цепной реакции. И проблемы возникают не только с государственными финансами. Компания Evergrande, второй по размерам девелопер недвижимости в Китае, задолжала $300 млрд и приближается к банкротству.
Все эти закипающие кризисы руководство Китая, по мнению Анга, рассматривает не изолированно, а, напротив, как взаимосвязанные элементы. Коррупция в форме «деньги за доступ» стимулирует чиновников активно содействовать строительству и инвестициям, и не важно, насколько они обоснованы. Роскошная недвижимость, которая обогащает вступившую в сговор государственную и деловую элиту, растёт по всей стране как грибы, но при этом остро не хватает доступного жилья. Тем, у кого есть политические связи и богатство, легко получать огромные прибыли с помощью спекулятивных инвестиций.
Тем временем цифровая экономика, которая когда-то была бесплатной ареной для всех, консолидировалась вокруг нескольких титанов, которые с лёгкостью могут сокрушить любых игроков поменьше.
Коррупция, неравенство и финансовый крах в Китае создают многочисленные угрозы для Си Цзиньпина и могут спровоцировать социальные беспорядки и ослабить легитимность Коммунистической партии Китая, поскольку она обещала равенство и справедливость. Все эти проблемы, а особенно обогащающая враждующие фракции коррупция в элите, подрывают личный контроль Си над властью.
И поэтому Си решительно настроен вытащить Китай из коррупционной дыры, чтобы спасти КПК и закрепить своё историческое наследие как лидера, который выполнит «изначальную миссию» Партии. Если Дэн Сяопин мечтал сделать Китай богатым, то Си хочет сделать Китай ещё и чистым, справедливым.
Регуляторы начали атаку на крупные технологические компании, введены запреты на частные уроки, установлен верхний порог цен на жильё, власти взялись за богатых знаменитостей. В довершение ко всему Си лично потребовал от богачей поделиться своим богатством с обществом.
Си уверен, что если Китай правильно решит свои проблемы, он сможет перейти от рискованного и несбалансированного роста экономики к высококачественному развитию.
Главное, что руководство Китая чётко ставит задачи по преодолению внешних и внутренних факторов, препятствующих развитию, без оглядки на либеральные западные «ценности», и абсолютно спокойно устраняет эти препятствия.
