КРАТКАЯ КЛАССИФИКАЦИЯ ПОСЛОВ
Российский Совет по международным делам
Несколько обобщенных психолого-поведенческих типов иностранного посла
Приближающееся десятилетие Российского совета по международным делам — хороший повод еще раз вспомнить о многочисленных друзьях, единомышленниках, партнерах и союзниках РСМД, поддерживавших наш Совет на протяжении всех этих удивительных и неповторимых лет. Наряду с директорами академических институтов, ректорами университетов, руководителями федеральных министерств и ведомств, главными редакторами профильных средств массовой информации и другими лидерами российского сообщества международников было бы несправедливым обойти вниманием послов иностранных государств, сыгравших далеко не последнюю роль в становлении и развитии многих направлений проектной работы РСМД.
Вообще говоря, дипломатический корпус, аккредитованный в Москве, не может не впечатлять своим разнообразием. Среди иностранных послов и руководителей филиалов международных организаций попадаются удивительно яркие, неординарные личности, встречи с которыми надолго остаются в памяти. Когда-то у автора этих строк была идея написать сборник очерков о самых запомнившихся дипломатах, с которыми ему посчастливилось общаться на разных этапах своего извилистого жизненного пути. Но, полностью отдавая себе отчет в сложности и, более того, в известной щекотливости такого предприятия, автор принял решение отложить эту задачу на неопределенное будущее, ограничившись для начала краткой классификацией зарубежных послов, каковая, по его скромному мнению, могла бы дать импульс для более основательных и детальных исследований в этой интереснейшей области.
Предваряя возможные вопросы и критику, автор хотел бы подчеркнуть, что предлагаемая им классификация не относится ни к одному из стандартных разделов культурной антропологии, социологии, а уж тем более — политологии. Она ни в коей мере не касается особенностей стран, которые представляют в Москве те или иные послы. Автор также исключил из своей классификации такие, несомненно, важные основания для типологизации, как возраст, гендер, имущественное положение, длительность пребывания в должности посла, размеры и состав возглавляемой послом дипломатической миссии.
В итоге удалось выявить несколько обобщенных психолого-поведенческих типов иностранного посла; данная попытка классификации смиренно представляется на суд читателя. Автор хотел бы подчеркнуть, что он ни в коей мере не считает уместным или даже допустимым применить изложенную ниже классификацию для характеристики конкретных иностранных дипломатов, работающих в настоящее время в Москве или работавших в России ранее; любые возможные совпадения имеют случайный и непреднамеренный характер.
Современный посол, без сомнения, сильно отличается от того высокомерного шведа из популярной советской киноленты «Иван Васильевич меняет профессию», который настырно и прямолинейно требовал от царя Кемскую волость. Как представляется, допустимо выделить шесть основных типажей дипломатического представителя, причем каждый из этих типажей обладает целым набором присущих лишь ему характеристик.
Романтик
Отличительное свойство посла-романтика — горячая, непреходящая и всепрощающая любовь к России. Как правило, эта любовь основана на хорошем владении русским языком и глубоких познаниях в русской истории и культуре. Часто посол-романтик начинал свою карьеру переводчиком с русского или проходил долгосрочную стажировку в одном из российских (советских) университетов. Должность посла в Москве — заветная мечта всей его жизни, и годы в этой должности — лучшее время и высшая точки его профессиональной карьеры.
В разговоре посол-романтик любит блеснуть цитатой из Л.Н. Толстого, Ф. М. Достоевского или даже менее известного за пределами России В.С. Высоцкого. В посольском кабинете можно найти артефакты из бело-голубой гжельской керамики или золотисто-красно-черной хохломской посуды, по стенам развешаны картины с видами русской природы или с городскими ландшафтами старой Москвы.
Романтик быстро и без каких-либо усилий обрастает широкими контактами в столичной богеме, часто оказывается на премьерах в московских театрах и на открытии вставок в столичных музеях. Охотно дает интервью любым средствам массовой информации — от правительственных изданий до рупоров радикальной оппозиции. Очень любит колесить по российским регионам, причем в своих странствиях добирается самых заброшенных мест, где очень редко ступает нога столичного жителя. К бытовым и политическим превратностям своей жизни относится стоически, поскольку полностью убежден в светлом будущем как России, так и ее отношений со своей страной. В публичных выступлениях не упускает случая подчеркнуть важность образовательных, культурных и гуманитарных контактов как основы всеобщего мира и дружбы между народами.
После отъезда из Москвы посол-романтик редко продолжает дипломатическую карьеру, поскольку любая другая внешнеполитическая позиция была бы для него шагом назад, а не вперед. Обычно он оказывается почетным профессором в крупном университете или ведущим сотрудником ведущего аналитического центра, где продолжает свою борьбу за улучшение отношений своей страны с Россией. Имеет привычку регулярно наведываться в российскую столицу для участия в различных конференциях, симпозиумах и семинарах. Часто пишет объемистые и очень трогательные мемуары о своей исторической миссии в Москве.
Бизнесмен
Может быть как карьерным дипломатом, так и политическим назначенцем, реже приходит непосредственно из частного сектора. Русского языка, как правило, не знает, российскую историю и культуру когда-то изучал, но не столь глубоко и вдумчиво, как посол-романтик. Прибывает в Москву, будучи убежденным в том, что рассуждения о «загадочной русской душе» — не более чем праздные выдумки горстки экзальтированных яйцеголовых русистов, а Россия в принципе ничем не отличается от других стран и требует к себе не столько романтического, сколько делового отношения.
Посол-бизнесмен также уверен в своей способности наладить отношения, опираясь главным образом на пересекающиеся интересы бизнес-элит своей страны и России. Очень хорошо ориентируется в мировых ценах на нефть, газ, пшеницу и другие предметы российского экспорта. Живо интересуется новостями, касающимися западных санкций, российских ответов на западные санкции, новыми назначениями в экономическом блоке правительства и решениями Центробанка, касающимися учетной ставки. Интерьер резиденции — подчеркнуто деловой, иногда доходящий до минимализма. Украшать стены своего кабинета предпочитает авангардистской живописью, иногда — художественной фотографией.
Посол-бизнесмен имеет обширные связи в российских бизнес-ассоциациях, равно как и в иностранных бизнес-ассоциациях, представленных в России. Непременный участник всевозможных инвестиционных форумов и иных бизнес-мероприятий. Любит разрезать красные ленты на открытии промышленных выставок и совместных предприятий. В публичных выступлениях имеет склонность демонстрировать слайды с подробной статистикой, иллюстрирующей несомненные достижения в развитии торгово-экономического сотрудничество своей страны с Россией.
После возвращения из Москвы на родину обычно становится консультантом или даже членом совета директоров крупных корпораций, работающих на международных рынках. Нередко своими силами или в партнерстве в несколькими другими послами-бизнесменами создает новую консалтинговую фирму, как правило — вполне успешную. Личные мемуары пишет редко, а когда все же пишет, то пребывание в Москве занимает в них от силы одну главу, причем не самую длинную.
Педант
Посол-педант в подавляющем большинстве случаев является карьерным дипломатом. Для него назначение в Москву — естественный, хотя и не обязательно неизбежный шаг в дипломатической карьере; с такой же долей вероятности он мог бы оказаться послом в другой крупной столице — скажем, в Пекине, Брюсселе или Нью-Дели.
Педанта, как правило, отличают сдержанность, внимание к деталям и здоровый консерватизм. Ему, быть может, недостает идеализма посла-романтика и напористости посла-бизнесмена, но зато он лучше всех в посольском корпусе разбирается в тонкостях протокола, дипломатического этикета и устоявшихся традиций работы иностранцев в Москве. Без крайней необходимости посол-педант ничего принципиально не станет менять в работе своего посольства, включая штатное расписание и даже мебель, оставшуюся от его предшественника. Украшать стены рабочего кабинета живописью считает излишним, но если взгляд гостя посольской резиденции все же упирается в художественное полотно, то это, скорее всего, образец национальной школы представляемой послом страны. Педант готовностью берет на себя львиную долю текущей работы посольства. Он первым наносит визиты партнерам и экспертам, если в России или в российской внешней политике происходит что-то важное, и первым отправляет депеши в свою столицу. Педант — не обязательно скучный и нелюдимый человек: он способен быть очень общительным, оставаясь при этом совершенно непроницаемым. Как собеседник он очень предсказуем и надежен, намеренно провокационных вопросов не задает и «случайных» утечек не допускает.
Посол-педант придает очень большое значение своим контактам с Администрацией Президента, профильным департаментом МИД, УПДК, таможенной и пограничной службами, а также со своими коллегами — послами других государств и главами представительств крупных международных организаций. Исправно посещает все дипломатические приемы и ужины, всегда имея наготове дежурный набор приветствий и тостов на все случаи жизни. Из педанта получается идеальный дуайен дипломатического корпуса или группы стран.
Как правило, посольство в Москве — не последнее место в дипломатической карьере посла-педанта. У него неплохие шансы и дальше взбираться по ступенькам служебной лестницы, вплоть до самых высоких позиций в своем МИДе. Педант остается лояльным дипломатической службе даже уйдя на пенсию, но редко переходит на преподавательскую или консалтинговую работу. Из России посол-педант уезжает с сознанием выполненного долга. Поскольку он неизменно остается сдержанным и не склонным к публичному выражению эмоций, об истинных впечатлениях посла-педанта от Москвы и от России остается только гадать.
Мученик
Мучеником, как известно, можно родиться, а можно им стать. Некоторые послы примеряют тяжелые вериги мученика еще во время своих сборов в Москву, но мучениками вполне способны стать и по ходу дела отчаявшиеся романтики или разочарованные бизнесмены. Посол-педант реже становится мучеником, хотя и такие случаи иногда отмечались. Отличительная особенность посла-мученика — умение в самых обыденных вещах видеть злокозненные происки властей и тщательно спланированные провокации — как в отношении своей страны, так и в отношении себя лично.
Мученика удручает буквально все: и то, что пришлось долго ждать вручения верительных грамот, и то, что не удается устроить встречу с курирующим заместителем министра иностранных дел, и то, что его и сотрудников его посольства все время «пасут» российские спецслужбы. В светлое будущее отношений своей страны с Россией мученик верить категорически отказывается, грядущее предстает перед ним исключительно в мрачных красках. Это не означает, что мученик неизменно пребывает в состоянии угрюмой пассивности, он вполне может проявлять и гиперактивность. В резиденции активного мученика постоянно толкутся самые разные люди: лидеры несистемной оппозиции, вольнодумные представители гражданского общества, журналистского сообщества и столичной творческой интеллигенции, которые еще больше подогревают его вечные страхи и постоянные опасения за будущее.
По российским регионам посол-мученик ездить любит, но боится, ссылаясь на ограничения, вводимые властями, и на угрозы вышеозначенных провокаций. По этой же причине ведет себя предельно осторожно в общении с местными журналистами, особенно — из околовластных изданий. В защиту посла-мученика стоит заметить, что он подчас способен как никто другой точно и полно сформулировать набор вызовов и угроз, стоящих перед Россией, обозначить главные внешне- и внутриполитические проблемы, которые пока не нашли своего решения.
По возращении на родину мученик рассчитывает на повышение по службе в качестве справедливой компенсации за все страдания, которые он претерпел в негостеприимной Москве. Выйдя в отставку, пишет мемуары о многообразных «ужасах режима» и о немногочисленных героях-диссидентах, с которыми его свела судьба в России. В мемуарах убедительно объясняет, почему его миссия с самого начала была обречена на неудачу; отдельные пассажи способны выжать слезу у сочувствующего читателя.
Гедонист
Полная противоположность мученику — посол-гедонист. Если мученики чаще всего бывают природными меланхоликами, то среди гедонистов, несомненно, больше всего натуральных холериков. В категорию гедонистов, как и в категорию мучеников, можно попасть, проделав эволюцию от романтика или бизнесмена, то есть убедившись в нереалистичности своих первоначальных ожиданий от миссии в Москву.
Но гедонист, если сравнивать его с мучеником, делает принципиально иные выводы из осознания ограниченности своих возможностей радикально изменить мир и Россию. Не стремясь к эпическим свершениям в кресле посла, гедонист вырабатывает удивительную способность превратить свое пребывание в Москве в высшей степени приятное времяпровождение. Посол-гедонист может похвастаться одним из лучших шеф-поваров в московском дипломатическом корпусе и совершенно исключительным ассортиментом алкогольных напитков в своем баре. В любых, даже самых сложных ситуациях посол-гедонист буквально лучится спокойствием и довольством. Двери его резиденции гостеприимно распахнуты для самых разных политиков, бизнесменов, деятелей культуры и академических ученых; подчас складывается впечатление, что человеческое общение гедонисту более интересно, чем обсуждение профессиональных дипломатических вопросов. Не случайно, из послов-педантов редко получаются гедонисты — педант слишком серьезно относится к себе, к своей работе и к многочисленным формальностям, неизбежно связанным с этой работой. Гедонист воспринимает себя и свою работу с изрядной долей иронии; многие формальные требования дипломатической службы кажутся ему в лучшем случае старомодными, а в худшем — просто смешными.
Подобно послу-романтику, посол-гедонист отдает дань искусству (в случае слабого знания местного языка гедонисту приходится отдавать предпочтение опере и балету по сравнению с драматическими постановками). Гедониста можно часто встретить на теннисном корте или в элитном гольф-клубе. Встречаются среди гедонистов и такие, кто увлекается более экзотическими видами спорта — например парусной яхтой или даже картингом. По российским регионам гедонист ездит с удовольствием, но не столько ради общения с местным населением, сколько для пополнения личной коллекции красочных воспоминаний: гедонист всегда готов отправиться в конный тур по алтайским высокогорьям или полететь на вертолете в камчатскую долину гейзеров. В дружеской беседе за ужином любит небрежно упомянуть о том, как он поднимался на Килиманджаро или охотился на аллигаторов в амазонской сельве.
Уезжает гедонист из Москвы с легкой грустью, но без особых сожалений — он полностью уверен, что в своей следующей стране пребывания он устроится никак не хуже, чем в России. В большинстве случаев его уверенность полностью оправдывается. Мемуаров он, как правило, не пишет за отсутствием склонности писать крупноформатные опусы и за отсутствием времени — как и положено гедонисту, он спешит жить.
Философ
Пожалуй, самый интересный тип иностранного посла. По всей видимости, философом в принципе способен стать любой из перечисленных типов послов: романтик должен преодолеть свои восторги, бизнесмен — осознать подчиненность бизнеса большой политике, педант — перестать быть рабом дипломатического протокола, мученик — изжить свою паранойю, а гедонист — пресытиться мелкими удовольствиями посольской жизни. Тем не менее посол-философ чаще приходит на эту должность уже сформировавшимся с высокого поста в своем министерстве иностранных дел (руководителя департамента политического планирования или даже заместителя министра).
Вопросы посольского быта редко стоят в центре внимания философа. Не слишком интересуется он и частными повседневными вопросами двусторонних отношений своей страны с Россией — для этого у философа имеется опытный и весьма работоспособный советник-посланник, а также и оборотистый глава торгпредства. Посол-философ более занят общими вопросами развития мировой системы и даже мирового социума в целом. К неизбежным сложностям и раздражителям, сопряженным с должностью посла, относится снисходительно, как и подобает философу. Посла-философа и всех остальных сотрудников посольства разделяет незримая, но непреодолимая черта. Даже находясь в самое гуще событий, он тем не менее смотрит на них несколько со стороны — подобно тому, как благородный Атос в известном романе Александра Дюма, хотя и участвовал во всех похождениях бравой компании мушкетеров, все же умудрялся оставаться скорее отстраненным наблюдателем, чем центральным действующим лицом этих похождений.
Многолюдным посольским приемам философ предпочитает камерные встречи с узким кругом избранных гостей. В контактах с местными политиками и интеллектуалами очень разборчив, но зато и постоянен. Пользуется уважением и неизменным авторитетом в дипломатическом корпусе: некоторые молодые послы с гордостью говорят о нем как о своем учителе и наставнике, а завершение его миссии в Москве превращается в длинную цепочку званых ужинов и приемов, организуемых признательными коллегами.
Пост посла в России для философа часто оказывается последним рубежом в его дипломатической карьере, а потому он относится к своему пребыванию в Москве как в возможности подвести некоторые итоги своей обычно долгой и разнообразной профессиональной жизни. Если он и пишет что-то фундаментальное по итогам своего пребывания, то это не персональные мемуары — философ хорошо понимает тщету личных амбиций на фоне вечности, — а, скорее, изложение взглядов пишущего на международные отношения и жизнь в целом, с разбросанными по книге отсылками к богатому профессиональному опыту посла-философа.
Несомненно, предложенная краткая классификация послов вызовет много вопросов и, вероятно, породит справедливую критику как со стороны экспертного сообщества, так и внутри самого дипломатического корпуса. Автора могут не без оснований упрекнуть в избыточном схематизме, в непозволительном упрощенчестве, в недостаточной глубине проникновения в жизнь иностранных посольств. В свое оправдание позволим заметить, что автор ни в коей мере не считает задачу классификации послов решенной, и искренне надеется, что работа на этом направлении будет продолжена более компетентными и более вдумчивыми исследователями.
PS. В заключении, настраиваясь на более серьезный тон, хотелось бы выразить сердечную признательность всем послам, на протяжении последних десяти лет работавшим и по-прежнему работающим с Российским советом по международным делам. Послы-партнеры РСМД, конечно же, никак не укладываются в приведенную выше шуточную классификацию и едва ли вообще поддаются однозначной типологизации. В Российском совете искренне признательны всем вам за тот интерес, который вы и сотрудники ваших посольств проявляете к нашей деятельности. В РСМД всегда стремились отвечать на этот интерес взаимностью, и нам приятно думать, что наш Совет хотя бы в чем-то смог оказать вам содействие в вашей непростой дипломатической работе в России. Мы надеемся, что наше сотрудничество, сложившееся в первом десятилетии существования РСМД, станет еще более активным, разнообразным и продуктивным в предстоящие годы.
One Comment »
Оставить комментарий!
Блестяще!