В РОССИЮ ПОТЯНУЛИСЬ КИТАЙСКИЕ ТУРИСТЫ НОВОГО ТИПА
Потянулся китайский турист нового формата – молодежь, предпочитающая ездить не в составе групп, а самостоятельно (парами или компаниями)
Недавно обнародованная статистика по въезду в Россию свидетельствует: в прошлом году иностранцы стали ездить к нам чаще, чем в 2022-м, когда соответствующие показатели обвалились. Эта тенденция наблюдается плюс-минус по всем параметрам, но один из них показал просто феноменальный рост. И это въезд китайских туристов – в 2023-м их побывало в России на 23 000% (да-да, 23 тысячи процентов) больше, чем годом ранее!
Это, впрочем, не столь удивительно, если учесть, что в 2022-м КНР еще продолжала бороться с COVID-19, вводя локдауны и не выпуская граждан за рубеж. Так что в данном случае база была не просто низкая, а практически нулевая. Сейчас же всё возвращается на круги своя. Но самое интересное здесь даже не то, что вопреки мрачным прогнозам турпоток из Китая восстанавливается, а то, что он при этом меняется.
Кто и сколько
Из 15,4 млн посетивших в прошлом году Россию иностранцев 670,7 были туристами – то есть эти люди въехали по туристической визе, по программе безвизового обмена или заявляли туризм основной целью визита. Это довольно мощный рост по сравнению с 2022-м, когда было только 200 тысяч «туристических въездов». Причем этот прирост в значительной степени обеспечили китайцы.
За прошлый год было зафиксировано 199,8 тысячи «туристических въездов» граждан КНР – столько же, сколько вообще всех иностранцев годом ранее! Всего же граждане Китая въезжали в Россию 790 тысяч раз. Год назад «туристических въездов» было меньше тысячи – лишь 842. Однако ориентироваться нужно не на эти скромные цифры (они обусловлены тем, что китайцы, несмотря на открытость России с лета 2021 года, вплоть до декабря 2022-го предпочитали не покидать родину, опасаясь длительных и дорогостоящих карантинных процедур по возвращении из-за рубежа), а на статистику доковидного периода.
В 2019-м было зафиксировано более 5 млн «туристических въездов» в Россию, из них на КНР пришлось 1,5 млн (в том числе 1,2 млн – по безвизовому обмену), то есть примерно 30% всех въездов – как и сейчас. На втором месте в том году была Германия (522 тысячи въездов), на третьем – Южная Корея (413 тысяч), на четвертом – США (241 тысяча), на пятом – Израиль (199 тысяч). Замыкала же десятку лидеров по въездному потоку Япония с 80 тысячами.
Германия по-прежнему занимает вторую строчку в рейтинге стран, откуда в Россию туристы приезжают чаще всего. В 2023-м оттуда приехали 55 тысяч человек. Да, это в десять раз меньше, чем было до пандемии, но, во-первых, все равно больше, чем из всех других стран Евросоюза вместе взятых, а во-вторых, в два раза больше, чем было в 2022 году. Вероятно, это объясняется существованием в ФРГ крупной общины выходцев из СССР, которые, навещая родных, указывают в качестве цели визита туризм. К тому же Германия входит в число 55 стран, чьи граждане могут оформить электронную визу для посещения России и осуществить однократный въезд в страну на срок до 16 дней.
В остальном по сравнению с допандемийным 2019 годом изменились расклады и по цифрам, и по странам. Сейчас вслед за Китаем и Германией расположились такие государства, как Турция, ОАЭ, Туркмения и Иран. Они заменили в рейтинге страны Евросоюза, а также Японию и Южную Корею, поток туристов из которых практически иссяк.
Впрочем, вряд ли стоит рассчитывать на то, что туристы с Ближнего Востока хлынут к нам массово. А вот доля гостей из Китая, вероятно, уже в ближайшие год-два превысит нынешние 30% от общего числа интуристов. Пока неясно, сможет ли турпоток из КНР прибавлять по 200 тысяч человек ежегодно, как это было в 2015–2019 годах, учитывая, что не все готовы ехать в страну, ведущую боевые действия. Но в целом понятно, что в сфере туризма произойдет то же самое, что и на авторынке, – китайцы займут позиции, оставленные прежними партнерами России.
До пандемийной паузы к притоку китайских туристов было принято относиться с некоторым скепсисом, что объяснялось гиперзависимостью туристов от китайских же туркомпаний, забиравших себе большую часть тех денег, которые тратили в России путешественники. Однако итоги первого года после возвращения китайских туристов внушают оптимизм – очевидно, что мы всё чаще имеем дело с новым типом путешественников, которые будут в большей степени взаимодействовать с российским бизнесом.
Новое лицо китайского туриста
Пока такие туристы хорошо заметны в двух точках, но именно они и олицетворяют перемены в отрасли. Это озеро Байкал и город Мурманск.
Еще до начала пандемии в китайских трэвел-блогах все чаще стали появляться публикации о зимних каникулах в Мурманске. А после открытия границы в 2023 году такие поездки стали настоящей модой. Больше всего китайцев привлекает возможность увидеть северное сияние (соответствующую «фишку» придумали в свое время японские турфирмы, убеждавшие клиентов, что ребенок, зачатый под северным сиянием, обязательно вырастет гением). Российское Заполярье в этом плане выглядело дешевой альтернативой Норвегии и Канаде. А упрощение визовых процедур способствовало увеличению числа индивидуальных путешественников.
В результате в Заполярье потянулся китайский турист нового формата – молодежь, предпочитающая ездить не в составе групп, а самостоятельно (парами или компаниями). Информацию такие туристы черпают из соцсетей и путеводителей. При этом они четко знают, чего хотят (селфи на фоне северного сияния, хаски, оленей и столов, ломящихся от морепродуктов), а самое главное – в меньшей степени зависят от влияния и контроля со стороны турфирм.
Такие туристы привыкли самостоятельно бронировать гостиницы и ходить в рестораны, ориентируясь на рекомендации в соцсетях – прежде всего Xiaohongshu 小红书 (название можно перевести, как «Маленькая красная книжица»). Гостиницы они обычно предпочитают недорогие и зачастую не брезгуют хостелами или даже «капсульными отелями». А вот на экскурсиях и питании обычно не экономят. Средний чек китайца в хорошем мурманском ресторане, если он возьмет краба, гребешок или ежа, составит 5–7 тысяч рублей. Средняя смета на 2–3-дневную поездку, включающую поиски китов и северного сияния, – 100-120 тысяч рублей. Большая часть этих денег останется в России, потому что рестораны и гостиницы, с которыми будут взаимодействовать путешественники, никак с китайскими турфирмами не связаны.
Трансферы и поездки в рекомендованные трэвел-блогерами места «новые китайские туристы» также вынуждены заказывать в российских турфирмах. Общественный транспорт до интересующих путешественников мест (например, расположенной на живописном морском берегу деревни Териберка) не ходит, а заменить русских водителей китайские неформальные, так называемые «черные» гиды («хэйдао» 黑导) пока не могут при всем желании. Таким образом, даже учитывая, что «хэйдао» сплошь и рядом организуют нелегальные группы, взимая мзду за свои «сросты» и перевод, это несравнимо с практикой прежних лет, когда турист постоянно находился под колпаком китайской турфирмы – она селила его в свои гостиницы, водила на бизнес-ланчи в свои рестораны и разводила на покупку сувениров в своих магазинах.
Сегодня некоторые китайцы обходятся как без «черных», так даже и без «белых» гидов. Например, автор этих строк своими глазами наблюдал, как по мурманскому краеведческому музею бродили сразу несколько китайских парочек без всяких экскурсоводов. Что они могли там понять, учитывая, что надписей на китайском в музее нет, – большой вопрос. Но, как выясняется, это не главное.
А главное для нового поколения туристов – это «вау-эффект», создаваемый фотографиями и записями в соцсетях. И Мурманск со всей его экзотикой, которой отнюдь не вредит некоторая неустроенность и разбитость инфраструктуры, оказывается в глазах китайской молодежи вполне «в формате».
Поэтому едут сюда со всего Китая. На заснеженных и заиндевевших стенах Мурманска туристы оставляют своеобразные «граффити», указывая название родного города или региона. В результате весь Мурманск в таких рукописных иероглифах. Куньмин, Чанчунь, Ланьчжоу, Харбин, Чэнду, Гуанчжоу, Ханьчжун, Сямэнь, Шаосин, Сиань, Урумчи, Цицикар – вот лишь некоторые из встреченных «граффити». Представлена вся страна – хоть зачет по географии КНР принимай.
Прямых рейсов в Мурманск из Китая пока нет. Поэтому добираться приходится через Москву и Санкт-Петербург. По субъективным ощущениям, в самолете Москва – Мурманск в туристический сезон, то есть зимой, китайцев примерно 25–30%, в ресторанах в центре Мурманска уже 40–50%, а на берегу моря в Териберке – 80–90%. Средний возраст – 25–30 лет.
То же самое происходило во Владивостоке в допандемийный период, с той лишь разницей, что тогда в город массово устремилась корейская молодежь (о так называемом «владивостокском феномене» даже написали в научной литературе). Та волна 2018–2019 годов кардинально изменила сферу гостеприимства в Приморье, стала мощным драйвером развития ресторанов, хостелов и апартаментов и выгодно отличалась от более традиционного китайского турпотока, который, в несколько раз превосходя корейский количественно, гораздо меньше повлиял на местный бизнес и городскую среду.
Проблемы всё те же
Анализируя оба феномена, владивостокский и мурманский, следует выделить два важных обстоятельства.
Успех и того, и другого города был обусловлен яркой местной «фишкой», которую невозможно воссоздать в среднестатистическом российском городе. В случае с Владивостоком это прежде всего море и возможность побывать в настоящем европейском городе, не покидая Азию. А в Мурманске – полярная ночь и северное сияние. В обоих случаях важную роль сыграла морская кухня, столь любимая выходцами из Восточной Азии, что за нее они готовы платить любые деньги. При всем желании, условно говоря, на пирожках и пряниках той сверхприбыли, которая стала драйвером для развития всей индустрии гостеприимства во Владивостоке и Мурманске, не получишь.
Второй важный момент – к обоим городам интерес возник не благодаря усилиям местного турбизнеса или чиновников, а после публикаций корейских и китайских блогеров. Именно они стали зачинателями моды на путешествия во Владивосток и Мурманск, создавая контент, пришедшийся по вкусу их аудитории.
Да, нужно отдать должное местному бизнесу, который, почувствовав появление новых возможностей, сориентировался и начал предлагать туристам то, что им требуется. Тем не менее без первоначального импульса, созданного иностранными тренд-сеттерами, ни одна «история успеха», связанная с привлечением азиатских туристов, в России пока так и не была написана.
Все попытки раскрутить такие истории самостоятельно, даже с использованием популярных в Азии соцсетей и медиаплатформ, проваливались. И уж совсем бесперспективна идея заманить массового туриста из КНР, предлагая ему то, что нам самим кажется «ориентированным на китайский вкус» – например, маршруты «красного туризма», связанные с деятельностью Ленина, Сталина и других лидеров коммунистического движения.
Да, «красный маршрут» очень востребован в самом Китае. Но нужно понимать, что он не столько красный (то есть собственно коммунистический), сколько патриотический – связанный с освобождением страны от политической и экономической зависимости от стран Запада. К тому же, как правило, поездки маршрутами «красного туризма» оплачиваются за профсоюзный или ведомственный счет и зачастую выдаются в нагрузку к выходным – как раз чтобы оставить туристов и их деньги в самой КНР. Представить, что китайские организации будут оплачивать сотрудникам поездки за рубеж – даже в такую дружественную страну, как Россия, – решительно невозможно.
Так что китайцев по-прежнему в России привлекают прежде всего не памятники и музеи, а низкая цена, географическая близость и определенные раскрученные бренды (Эрмитаж, Кремль, Байкал, Путин, янтарь). Появление туристов нового типа не означает, что туристы «старого типа» исчезли. Вовсе нет – по-прежнему большая часть китайских путешественников въезжает в Россию в составе групп, находящихся под полным контролем китайского турбизнеса.
Да и с нашей стороны отмечавшиеся ранее проблемы так и не были устранены. По-прежнему не хватает прямых рейсов из КНР и перелетов внутри страны – особенно дешевых. На востребованных направлениях есть сложности с гостиничным фондом в первую очередь в высокий сезон. Есть проблемы с интеграцией российской и китайской цифровых экосистем – сложности с переводом денег и использованием привычных сервисов (уход из России Booking и Airbnb усугубил ситуацию). Нуждается в упрощении анкета для оформления электронной визы. Наличие визового режима и описанных выше трудностей вынуждает туристов обращаться к посредникам – тем самым китайским турфирмам. В результате значимая часть денег, которые путешественник мог бы потратить в России, проходит мимо отечественной экономики, а качество предоставляемых услуг остается низким.
Соль ситуации в том, что если ранее у бизнеса всегда был выбор между китайцами и путешественниками из других стран (в Санкт-Петербурге это были европейцы, на Дальнем Востоке – корейцы и японцы), то теперь доминирование китайцев в структуре въездного туризма будет безусловным. Единственная реальная альтернатива им – это сами россияне. Инфраструктуру гостеприимства и внутренних перевозок по стране нужно развивать именно ради них! И если путешествия по России будут становиться более комфортными и доступными, то и новые «точки роста», привлекающие самостоятельных китайских туристов, появятся непременно.
