ИНТЕГРАЦИЯ НАИЗНАНКУ
Самостоятельность Европы в международных делах никогда не была так скована
В Европе на этой неделе большое голосование: все страны-участницы ЕС выбирают депутатов Европейского парламента. Европарламент — структура престижная, но мало что решающая. В результате реформы несколько лет назад ему стремились придать больший вес, добавив европейским институтам демократичности, но, по существу, мало что изменилось. Да, форум отражает общие настроения и влияет на политическую атмосферу, однако принимаемые там решения не носят обязывающего характера.
Что же касается формирования Еврокомиссии, исполнительного органа ЕС, от расстановки сил в парламенте кое-что зависит, но это лишь один из факторов. Основное — сложная система взаимозачетов и размена интересов между крупными странами и идеологическими течениями.
Именно по причине относительно ограниченного влияния Европарламента на реальную политику выборы в него примечательны. Пользуясь метафорами из нашей собственной электоральной истории, избиратели имеют возможность «голосовать сердцем». Когда граждане европейских государств выбирают национальных законодателей, они отдают себе отчет, что от этих людей будет зависеть их жизнь, прежде всего состояние кошелька.
То есть личная ответственность за брошенный бюллетень присутствует, и роль играют не только взгляды кандидатов, но и их способность к управлению. Зато политики, поддержанные на выборах в Европарламент, на жизнь конкретного немца, болгарина или мальтийца влияния не окажут. Так что можно просто выразить свое отношение к истеблишменту, проголосовав за альтернативные силы, которые, как правило, именно в силу своей альтернативности не имеют опыта государственного управления. Соответственно, результаты выборов становятся любопытным барометром общественных настроений.
Барометр этот, если верить опросам, указывает сегодня если не на бурю, то на весьма неспокойную атмосферу. Заметные приобретения сулят правым силам, особенно тем, кого в Европе принято причислять к крайне правым, или популистам. Если результаты окажутся такими, как ждут, Европарламент станет заметно более колоритным и многоцветным.
Европа переживает решающий момент истории. Украинская коллизия стала действенным катализатором, но не причиной бурных процессов. На протяжении как минимум 15 лет Европейский союз пребывает в непрерывном процессе кризисного управления — от долговых и валютных проблем до нынешнего военно-политического противостояния. Конструкция ЕС, надо отдать должное, вполне устойчива, несмотря на чрезвычайную сложность. В каждом случае, пусть со скрипом и нервами, выход находили. Правда, со все большим напряжением. Начало острой фазы украинского конфликта стало потрясением намного большим, потому что он включил в себя все аспекты — безопасность, социальные, экономические, миграционные проблемы и политическое единство.
Вопрос о дальнейших принципах интеграции возник давно. Прежняя интеграционная модель, доказавшая высокую эффективность во второй половине ХХ века, потребовала изменений в начале этого столетия, когда началась массированная экспансия объединения. Попытка совместить количественное расширение и качественное углубление связей (быстрое принятие новых членов и переход к федерализму посредством принятия европейской Конституции) не удалась. С этого момента решения все чаще носили характер экстренных мер пожаротушения, хотя и сопровождались громкой риторикой по поводу грандиозных успехов союзного строительства.
Пожалуй, главный парадокс — следующий. В 50-е годы прошлого века, когда началось активное созидание единой Европы, перед проектом стояли две крупные политические задачи. Первая — предотвращение больших европейских войн, которые разрушили континент в первой половине столетия. Вторая, возникшая чуть позже, — сохранение международной значимости Европы, которая стала быстро ее терять на фоне подъема США, СССР, а потом и Китая. Объединение экономических интересов и потенциалов должно было дать ответ на оба вопроса. В значительной степени так и случилось, евроинтеграция стала, наверное, одним из самых успешных и элегантных политических проектов в истории Старого Света.
Что происходит сейчас? Если исходить из тех самых двух основных целей, результат получается обратный. Во-первых, Европу трясет от то ли псевдо-, то ли предвоенной лихорадки. Последняя — итог предшествовавшей евроатлантической экспансии, частью которой было и расширение ЕС. Оно дошло до пределов, после которых распространение зоны стабильности обернулось расширением пространства потрясений — внешних и внутренних. Во-вторых, самостоятельность Европы в международных делах, пожалуй, никогда не была настолько скована (во многом по собственной воле), как теперь. ЕС без колебаний жертвует собственными выгодами, беря на вооружение американское представление о должном. Такого не было даже в разгар холодной войны. Естественно, это сказывается на экономическом положении. А ведь интеграцию всегда «продавали» как продукт, необычайно выгодный каждому гражданину.
Как бы ни закончились выборы в Европарламент, изменений курса ЕС ждать сейчас не стоит. Но, учитывая описанные противоречия, интересно, насколько пронзительным звонком для истеблишмента прозвучат результаты.
