КАКАЯ МИГРАЦИОННАЯ ПОЛИТИКА НУЖНА РОССИИ?
Надо исходить из того, что миграция трудовых ресурсов с постсоветского пространства в Россию – вынужденная мера в условиях демографического спада, войны с Западом и СВО на Украине
Все мы под впечатлением от широко разошедшегося афоризма нового министра обороны Андрея Белоусова: «Ошибаться можно, врать нельзя».
Вряд ли я ошибаюсь, тем более вру, утверждая, что тема миграции, миграционной политики и отношения к мигрантам сейчас в общественном мнении уступает по актуальности и остроте восприятия лишь СВО на Украине. Но если ход спецоперации обсуждается на всех уровнях (а в самых рейтинговых ток-шоу уже набил оскомину), то проблематика миграции вбрасывается исключительно снизу, подогреваемая негативными поводами, информация о которых циркулирует в самых темных закоулках соцсетей. Совершенно очевидно, что верхи, власти не хотят или не торопятся вести разговор на эту тему, оправдывая себя принципом «не буди лихо, пока оно тихо».
Казалось бы, теракт в «Крокусе» пробил защитный слой – ведь исполнителями были те самые «понаехавшие». Но вот только что в Государственной думе и Совете Федерации обсуждали и утверждали министров и вице-премьеров правительства. И, заметьте, у нас в Думе вообще не поднимали тему миграции, а в Совете Федерации Владимир Колокольцев как министр внутренних дел, то есть глава ведомства, которое сегодня является основным ответственным в делах миграции, по необходимости сказал о ней всего несколько слов.
Почему в Думе при обсуждении планов будущих членов правительства миграционная проблематика не упоминалась? Просто потому, что не было повода, ведь в правительстве нет отдельного ведомства, отвечающего исключительно за миграцию. Не с кого спрашивать по-серьезному. Ни министерства, ни Федеральной миграционной службы, которая потеряла свой статус в 1990-е, а в 2000-е исчезла вовсе, став одним из главков МВД.
При всем уважении к МВД, положа руку на сердце, разве это министерство полностью отвечает своему названию? Это министерство полиции. Министерством внутренних дел оно было при Петре Столыпине, когда ему, как министру, подчинялись по должности все губернаторы. И, кстати, осмысленная миграционная политика, примета того времени, была одним из «китов» в деятельности Столыпина как министра и премьера: при нем путем переселения из Европейской части осваивали Сибирь и Дальний Восток, одновременно снижая риск крестьянских бунтов и революций в центре империи. Ведь «вопрос о земле» был и остался после смерти Столыпина ключевым в трех русских революциях XX века.
Можно ли верить, что правительственная комиссия по миграционной политике (ее одно время по совместительству с основными обязанностями первого вице-премьера возглавлял Антон Силуанов, а в последние годы Татьяна Голикова), собираясь раз-два в год, в состоянии формулировать цели, находить решения и отслеживать выполнение работы по миграции? Ответ очевиден. Вся миграционная политика сегодня сводится к трудам Министерства внутренних дел, а все расходы на нее, включая финансирование действующей Государственной программы содействия добровольному переселению соотечественников из-за рубежа, финансируются из года в год по разделу государственного бюджета «Борьба с преступностью».
Как вы корабль назовете, так он и поплывет. Можно сколько угодно взывать к необходимости ставить во главу угла социально-экономические, национально-культурные и внешнеполитические смыслы миграции, но профиль правоохранительного ведомства не даст этому осуществиться. Миграция продолжит рассматриваться прежде всего как проблема, а не инструмент в развитии России. Вполне объяснимая обеспокоенность безопасностью, тем более в период военных действий, в таком случае приведет к гипертрофии и монополии, обратная сторона которой – коррупция. С ней, по признанию руководителей МВД, они не могут справиться в собственных рядах.
Отсюда желание властей «спрятать голову в песок», уходя от обсуждения и своевременного решения возникающих из-за миграции проблем, рассмотрения ее как важнейшего, самостоятельного направления в государственной деятельности. Отвечая на вопросы во время прямой линии 14 декабря 2023 года, Владимир Путин сказал, что МВД, видимо, недостаточно для полноценной работы с миграцией. Пошли разговоры о создании нового министерства – то ли по делам миграции и репатриации, то ли по миграции и национальной политике. Вдохновленный словами президента, мой Институт стран СНГ (Институт диаспоры и интеграции) провел 16 февраля конференцию «Какая служба миграции нужна России?» Но в мае пришел красный день переутверждения состава и структуры правительства, и все осталось по-прежнему.
Попросту до сих пор не определились. И последствия этого, о чем речь впереди, продолжают нарастать.
О масштабе
Путаница в головах начинается со статистики. Сколько же их, иностранцев, в том числе и главным образом трудовых мигрантов, в Российской Федерации?
До пандемии и начала СВО Россия, согласно данным ООН, считалась одним из мировых лидеров по пребыванию иностранцев на своей территории – 11 млн человек (что лично я никак не нахожу странным с учетом начавшегося после распада СССР нового «великого переселения народов»). Вот официальные данные за 2023 год: въехало в РФ 12 млн 75 тыс. человек. Как только такие цифры называются, поднимается крик: «Нам меняют этнодемографический баланс! Мы перестаем быть русскими! Перестаем быть российскими!» Просто не смотрят следующую строчку – а сколько выехало? Выехало в 2023 году 10 млн 810 тыс. То есть те, кто въехал, в том числе дважды или чаще, те и выехали.
Кто же остался? Граждане стран Евразийского экономического союза – Армении, Белоруссии, Казахстана, Киргизии, которые могут работать у нас по трудовым договорам, как и мы у них. Среди них наиболее представительная группа – киргизы (одно время каждый пятый киргиз, примерно миллион человек, работал в России). Граждане других стран СНГ с безвизовым режимом въезда (из Таджикистана, Азербайджана, Узбекистана, Молдавии), которым для легального трудоустройства в России нужно купить патент. В 2023 году им выдано 2 млн 90 тыс. трудовых патентов. Плюс к этому еще 93 тыс. разрешений на работу, выданных гражданам из визовых стран, например, Туркмении.
Есть еще нелегалы. В ноябре 2023-го первый замглавы МВД Александр Горовой озвучил в Думе цифру: 650 тысяч иностранцев нелегально работают в России, что составляет примерно 4% от 14 млн нелегально трудящегося в России населения.
Сложив всех вместе, получаем примерно 6 млн иностранцев, трудящихся в России легально или нелегально. В последнее время их стало меньше. Например, только что власти Узбекистана заявили, что в России находится миллион их сограждан, а до пандемии их было 4–6 млн. То есть доля иностранных граждан в общей численности населения России составляет 4%. Каков же, внимание, удельный вес преступности среди иностранцев в общем числе совершаемых в России преступлений? Все те же 4%, по данным МВД.
Одни цифры соответствуют другим, что вызывает подозрение у наших бдительных граждан, заранее убедивших себя в том, что миграция несет смертельную угрозу существованию России. Конечно, нас не может не возмущать, когда у нас дома иностранцы нарушают наши законы и совершают преступления, даже если это не четыре, а одна десятитысячная процента от всей преступности в стране. Это может нас будоражить, мы должны это пресекать. Но вы посмотрите, что происходит в средствах массовой информации, особенно в интернете! Можно подумать, что преступлений вообще никто, кроме мигрантов, не совершает: «Они нас режут, убивают, насилуют, формируют армии и в ближайшее время начнут штурмовать наши города!» И это пишут взрослые люди, в том числе депутаты Госдумы. То есть у нас сегодня поднялась волна мигрантофобии, которой власть и общество не дают должной оценки, что особенно опасно во время военных конфликтов. Ведь заполошные и истеричные, как говорил генерал Лебедь, никогда не победят.
О сути
Если послушать депутата Михаила Делягина, в прошлом советовавшего Борису Немцову и Михаилу Касьянову (признан в РФ иноагентом), а теперь от «Справедливой России – За правду» всему народу с трибуны Государственной думы, потребность в трудовой миграции из стран СНГ злонамеренно раздувается толстосумами и правительством, не желающими платить заработанную копейку трудовому русскому человеку.
Не в моих правилах выгораживать толстосумов, но от 85% до 90% предприятий в нашей стране (эти данные подтверждают профсоюзы) испытывают кадровый голод. Я не верю, что все они состоят в заговоре против ищущих работу россиян. Фронт и военно-промышленный комплекс вытягивают людей из отраслей экономики, которая обязана выдержать испытание и наращивать производство.
Зависимость от притока иностранных рабочих рук не может радовать, тем более что среди прибывающих к нам мигрантов вы вряд ли встретите специалистов по сварке аргоном титана для подводных лодок. Нужно восстанавливать загубленную систему профтехобразования, повышать производительность труда. Ждем повсеместного внедрения роботов в народном хозяйстве, но пока оно идет не слишком быстро. В основе стратегии, которая сменит уходящую Концепцию государственной миграционной политики Российской Федерации на 2019–2025 годы, должно лежать понимание ближних и дальних, долгосрочных целей. Надо исходить из того, что миграция трудовых ресурсов с постсоветского пространства в Россию – вынужденная мера в условиях демографического спада, войны с Западом и СВО на Украине. И мера эта необходима для предотвращения дальнейшего разбегания людей и стран из СНГ и Евразийского союза.
Безусловно, нужно модернизировать контроль за въездом-выездом иностранцев, внедрить применение цифровых профилей (паспортов) мигрантов, дактилоскопию и др. Заняться регулируемым перемещением как собственных, так и иностранных трудовых ресурсов в трудонедостаточные регионы страны, установив для этого необходимые на федеральном и региональном уровне льготы (проанализировать, например, практику предоставления «Дальневосточного гектара»). Не откладывать разбирательств с условиями труда и пребывания трудовых мигрантов в России, соблюдением их прав работодателями. Провести показательные процессы над нарушителями Трудового законодательства как со стороны предпринимателей, так и со стороны чиновников и лоббистских структур, наживающихся на нелегальной миграции и завозе мигрантов.
Нельзя путаться в правах наших соотечественников и трудовых мигрантов. Необходимо пересмотреть Государственную программу содействия добровольному переселению соотечественников из-за рубежа, чтобы она перестала быть коррупционной кормушкой и каналом для упрощенного получения гражданства теми, кто не имеет на это права. Прежде всего на законодательном и исполнительном уровнях следует внести ясность в определение «российский соотечественник за рубежом». Это либо выходец или потомок выходцев с территории Российской Федерации, либо кровный, знающий русский язык родственник, принадлежащий по национальности к народам, исторически проживающим на территории современной России. Список «исторических» или «коренных» народов России должен быть официально утвержден.
Таким образом мы перейдем от лозунгов к делу в обеспечении прав соотечественников на репатриацию, т. е. возвращение на родину. Вопреки отрицательному отзыву правительства в 2021 году на внесенный мною законопроект «О репатриации в Россию» необходимость ее признана указом президента России № 637 от 22 ноября 2023 года. Но нельзя допускать ошибку, которая однажды уже скомпрометировала благое намерение: нужно наконец проявить политическую волю и не оставлять на откуп чиновникам на местах определять, кто имеет, а кто не имеет права на репатриацию. Ведь все возмущение перекосами с поспешным приемом десятков тысяч мигрантов в гражданство Российской Федерации связано исключительно с косностью наших законоположений и практики: в то время как, к примеру, русские и украинцы, спасавшиеся в России от военного конфликта и преследования на Украине, не могли до недавних пор претендовать на получение российского гражданства (от них требовали невозможного: официальной украинской справки о выходе из гражданства Украины), граждане Таджикистана, подписавшего с нами в 1990-е Соглашение о двойном гражданстве, получали российский паспорт без помех, как соотечественники.
Увы, таджики, узбеки, киргизы с 1991 года уже не наши соотечественники. Их отечества стали самостоятельными государствами. Они сбрасывают нам рабочую силу, и эта рабочая сила может быть проблемой для России, а может быть двигателем нашей экономики. Все зависит от того, как мы ее примем, как мы с ней будем обращаться, насколько, в свою очередь, она квалифицирована. Но можем ли мы сегодня закрыть двери для трудовых мигрантов из государств, решающих таким образом свои проблемы? Ведь в самом деле бессмысленно обсуждать интеграцию в рамках СНГ или тем более ЕАЭС, если вы вопреки провозглашенной свободе передвижения капиталов, товаров, услуг и рабочей силы закрываете дверь в свою страну. Это сразу оттолкнет от нас все эти государства, куда уже поехали блинкены, кэмероны и прочие, чтоб убеждать дистанцироваться от России. Нужно активизировать на всех уровнях работу с населением в странах миграционного исхода, то есть республиках Закавказья и странах Средней Азии, еще больше строить там русских школ, открывать филиалы российских вузов, поддерживать русский язык и культуру за рубежом.
Необходимо выделить управление миграцией в самостоятельное направление деятельности правительства, создать соответствующее министерство или ведомство. Предлагаемые варианты должны, однако, учитывать необходимость перехода от старой к новой, отраслевой схеме управления. Нельзя потерять контроль в ходе такой перестройки (что на макроуровне доказала перестройка в СССР). Целесообразно начать с создания департамента миграционной политики в правительстве Российской Федерации, разработки и утверждения государственной программы «Миграция и репатриация» с соответствующим отражением в структуре государственного бюджета, повышения статуса Главного управления по делам миграции МВД РФ до Федеральной миграционной службы, остающейся на переходный период как федеральное ведомство при МВД.
И, наконец, нельзя допустить перерастания справедливых претензий к изъянам миграционного процесса, конкретным нарушениям и преступлениям со стороны иностранцев в России в ксенофобию, меняющую основы общероссийского самосознания. Призывы к межнациональной вражде и погромам должны пресекаться по законам военного времени. Где гарантия, что, раздувая мигрантофобию, можно этим ограничиться? Обойдемся без Кавказа («хватит кормить Кавказ!»), Татарстана с Башкирией, Алтая и Якутии?
Без разоблачения отдельных политических и общественных деятелей, избравших борьбу с инородцами для повышения своей известности и популярности, не обойтись.
