НОВЫЙ ПОРЯДОК УСТАНОВИТ МИР НА УКРАИНЕ
И отменит правила, установленные США
Во вторник, 25 июня, открывается Х Международный форум «Примаковские чтения». Участники форума обсудят становление нового мирового порядка, который придет на смену навязанным США «правилам».
Об этом в интервью «Российской газете» рассказал президент ИМЭМО им. Е.М. Примакова, академик РАН Александр Дынкин.
Вы в своих выступлениях используете термин «постукраинский мир». Каким будет этот мир?
Александр Дынкин: Склеить разбитую чашку европейской безопасности без России невозможно. Конкретные условия немедленного завершения конфликта на Украине президентом сформулированы. В ЕС могут отказываться, но географию не изменишь. Мы были и останемся европейской державой. Но одновременно Россия — географический центр Евразии.
Северный морской путь, Транссиб и БАМ, наши автомагистрали, широтные трубопроводы — это инфраструктурная опора евразийского партнерства. Поэтому постукраинский мир я вижу как движение к новой, евразийской, неделимой архитектуре безопасности с опорой на Союзное государство России и Беларусь, ОДКБ, Евразийский экономический союз, СНГ, БРИКС, ШОС и АСЕАН.
Новая система международных отношений идет на смену придуманному американцами так называемому миру, основанному на правилах. Евгений Примаков еще в 1996 году теоретически обосновал многополярность. И на практике создал новый евразийский формат РИК — «Россия, Индия, Китай». Он и лег в основу БРИКС. Это очень жизнеспособное объединение, недавно были приняты пять новых стран, а «в листе ожидания» еще 28 государств.
После визита президента России в Китай, на мой взгляд, можно говорить о начале формирования «политического Востока». Необязательно как альтернативы давно сложившемуся политическому Западу, но как равного партнера. Без учета его интересов все разговоры о глобальной безопасности будут пустым звуком.
Сейчас кажется, что власти Евросоюза испортили отношения с Россией навсегда. Пора ли похоронить идею Европы от Лиссабона до Владивостока?
Александр Дынкин: Действительно, отношения разрушены самими европейцами. Они уже платят за это фактической стагнацией экономик своих ведущих стран. Германия — бывший локомотив Европы — стоит в тупике. Немецкое экономическое чудо было результатом бесперебойных, в течение почти полувека, поставок дешевого трубопроводного газа из России. А также перекладывания военных расходов на США, сами они тратили на оборону меньше 1% своего ВВП.
Надеюсь, немцы все больше понимают, кто и почему разрушил фундамент процветания их страны, взорвал «Северные потоки». Теперь Германия ответственна еще и за разрушение великого исторического достижения — послевоенного примирения русских и немцев.
Думаю, европейские общества начинают испытывать усталость от оголтелой антироссийской риторики, лучше понимать истоки и природу украинского конфликта. Результаты выборов в Европарламент — наглядное тому свидетельство. Что касается Европы от Лиссабона до Владивостока, то ее невозможно построить, если европейцы не вернут себе политическую самостоятельность. США все это совсем не нужно. Не от России зависит, когда и если это произойдет. Европа сама должна решать, хочет она жить лучше или хуже.
Часто говорят, что БРИКС может сформировать в мире новый экономический порядок. Что это за порядок?
Александр Дынкин: Сразу подчеркну важное: БРИКС не является конфронтационным объединением. Он не выступает против кого-либо, будь то США, «Большая семерка» или весь коллективный Запад. При этом БРИКС продвигает свои идеи глобальных реформ, в том числе экономических. Они нужны, так как нынешняя архитектура глобального управления не отражает реального расклада сил в мировой экономике.
БРИКС не предлагает революции. Новый порядок будет очень похож на нынешний, просто справедливее. В качестве примера можно привести Международный валютный фонд, где на страны «Большой семерки» приходится 43% от общего объема квот, в то время как на БРИКС — всего 17,4%. И это при том, что доля БРИКС в мировом ВВП значительно превышает долю «Большой семерки».
БРИКС выступает против протекционизма в международной торговле, против использования финансовых инструментов для оказания политического давления. Думаю, что одной из черт нового экономического порядка станет постепенная дедолларизация. Причем она не будет иметь искусственный или директивный характер, а станет естественным следствием роста экономического влияния стран мирового большинства и их желания проводить суверенную экономическую политику.
Россия в 2024 году председательствует в БРИКС. Какие задачи здесь можно выделить?
Александр Дынкин: В марте была анонсирована разработка платежной системы, основанной на технологии блокчейна. По сути, это будет аналог SWIFT, с помощью которого страны БРИКС смогут рассчитываться друг с другом в национальных валютах. Еще одна важная инициатива — цифровая расчетно-платежная система BRICS Bridge. Она должна способствовать сближению финансовых рынков стран — участниц БРИКС. Для России доля расчетов в национальных валютах с партнерами по БРИКС уже достигла 85%, при том что два года назад доля была всего 26%. Кроме того, еще одним приоритетом на финансовом треке является совершенствование механизма пула условных валютных резервов БРИКС.
А какие новые идеи обсуждаются в БРИКС?
Александр Дынкин: Российская сторона выдвинула предложение о создании Аграрной биржи БРИКС. Правительство РФ должно до 1 июля представить предложения по созданию такой биржи. На ней страны БРИКС будут проводить торги сельскохозяйственной продукцией.
Идея такой биржи, если упростить, состоит в создании картеля. Это будет напоминать ОПЕК, благодаря которому цены на нефть держатся выше, чем могли быть без координации действий стран-экспортеров между собой. То же самое можно сделать с зерном и другим продовольствием, а также удобрениями. Значимость этих товаров для мировой экономики очень велика.
Что изменится для России, если Трамп снова станет президентом США?
Александр Дынкин: В США существует двухпартийный консенсус в восприятии России как угрозы. Последние опросы говорят, что 60% избирателей разделяют эту точку зрения. Поэтому никакой дружбы и добрососедства, конечно, ждать не стоит.
Однако в Республиканской партии возникло правоконсервативное крыло, полагающее, что страна слишком много тратит на Украину. И это плохо, поскольку отвлекает ресурсы от противостояния с Китаем. Эта точка зрения может получить поддержку, если президентом станет Трамп. Действующий президент Байден глубоко завязан на украинских делах, в том числе и по семейной линии.
В целом изменений для остального мира будет больше, чем для России. Союзники в Европе с плохо скрываемым страхом ждут его возвращения в Белый дом. Причина в том, что правые консерваторы считают, что США слишком включены в международный контекст, когда много проблем в стране. И решать эти проблемы Трамп будет в ущерб интересам Европы.
Больше изменений ожидается для Китая. Возможны новые тарифы, санкции, выдавливание китайских компаний с американского рынка, поддержка американских союзников в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Правда, и Трамп, и Байден совсем не молоды, и до дня голосования всякое может случиться.
Есть версия, что Трампа не допустят до выборов — осудят или даже убьют. Что тогда?
Александр Дынкин: В США есть некоторое число политиков, которые в целом разделяют взгляды Трампа. Например, губернатор Флориды Рон Десантис, бывший постпред США при ООН Никки Хейли и другие люди. Так что не надо думать, что без Трампа никто не станет проводить примерно ту же политику.
Недавно США запретили в России биржевую торговлю долларом. Какую цель преследовали американцы?
Александр Дынкин: Цель была в том, чтобы вызвать у людей тревогу, создать негативные ожидания. Например, что цены на все товары из-за скачков курса валют будут расти ускоренными темпами. То есть доверие к нашим финансовым институтам снизить.
Этот этап санкций был объявлен 12 июня, в дату нашего национального праздника — Дня России. Это было сделано явно намеренно, символически и, я бы сказал, мелочно. Не думаю, что американцам удалось достичь значимого успеха.
Но и доллар ведь теперь на бирже больше купить нельзя?
Александр Дынкин: Значение этого запрета не столь велико, как может показаться. Торговля валютой идет в основном на межбанковском рынке. Это не только в России так, но и повсюду в мире. У нас объем биржевых сделок и так был в 1,5 раза меньше, чем на межбанке. Плюс биржи только в том, что обменный курс там более точный.
Да и спрос на доллары уже не столь большой, как раньше. В биржевом обороте перед введением новых санкций юань занимал 54%, а токсичные валюты недружественных стран — 46%. Теперь юань становится основной ликвидной валютой на нашем рынке. Как и во внешней торговле. Думаю, что рынок быстро «переварит» санкции.
Видите ли вы опасность в «юанизации» экономики России?
Александр Дынкин: Я думаю, что сегодня у нас особенно большого выбора по этой части нет. К тому же китайцы, в отличие от американцев, не «экспортируют» свои ценности и не навязывают миру свои правила. Наши стратегические интересы совпадают по многим азимутам. У нас общая граница больше 4 тысяч километров, и, конечно, нам нужны партнерство и безопасность.
В нынешних геополитических условиях правильные вопросы — почему Китая еще так мало? Как нарастить инвестиции, ускорить наши совместные проекты, в том числе в авиастроении и по газопроводу через Монголию? Вот о чем надо подумать.
Каковы могут быть долговременные последствия от санкций против Мосбиржи?
Александр Дынкин: Для всех стран это еще один веский повод задуматься о доверии к долларовой системе и к долговым бумагам Минфина США. Если американцы так поступают с Россией, значит, они способны сделать то же самое и с любой другой страной. Думаю, это уже обсуждают в центральных банках стран БРИКС, да и в остальных.
Последствия будут заключаться в том, что подготовка к введению наднаднациональной валюты стран БРИКС, создание независимых от США и ЕС платежных систем, разработка цифровых валют ускорятся.
Президент США Джо Байден обещал уничтожить экономику России, но вместо этого у нас экономический рост. Где американцы просчитались?
Александр Дынкин: Стратегический просчет Запада заключается в вере в незыблемость однополярного мироустройства. Исходя из этой самоуверенности, они рассчитывали организовать глобальную блокаду нашей экспортно ориентированной экономики. И потому надеялись на экономическую катастрофу в России.
Такая «стратегическая невменяемость» — следствие непонимания, что баланс сил в ХХI веке уже не таков, как был в прошлом столетии. Эксперты на Западе смотрят, образно говоря, в зеркало заднего вида собственной пропаганды. И все меньше понимают российские реалии.
Заблокировать внешнюю торговлю России не получилось?
Александр Дынкин: Заблокировать можно Австралию или Кубу, а нас нельзя. С Россией у них получилось только значительно осложнить все процессы. Но на угрозы есть ответы, в том числе параллельный импорт. Все увидели, насколько экономика РФ адаптивна и устойчива к внешним шокам. Они говорили — «страна-бензоколонка», но на деле у нас быстро идет диверсификация, развивается промышленность, наука и многие другие отрасли.
Думаю, это результат накопленного Россией за 30 лет тяжелого опыта, череды разнообразных кризисов. События 2022 года стали уже пятым мощным кризисом в новейшей истории нашей страны, после эпидемии коронавируса, сырьевого кризиса в 2015 году, финансового в 2008 году и институционального в 1998-1999 годах. Правительство, регуляторы, в том числе Центробанк, сумели опереться на этот опыт. То же самое можно сказать и о бизнесе, и о домашних хозяйствах простых людей. Знаете, как в поговорке: за одного ученого двух неученых дают.
События последних лет показали, что у нас не только высокий уровень самообеспечения сырьем, энергией и продовольствием, но и развитый внутренний рынок, устойчивая к стрессам банковская система. А также динамичный и высококвалифицированный рынок труда.
А как же проблемы с нехваткой кадров?
Александр Дынкин: Все познается в сравнении. Наш рынок труда гораздо более квалифицированный, чем рынок, скажем, Китая, Бразилии или Индии. У нас проблемы в силу низкой безработицы, а у них основная проблема — низкая квалификация.
Посмотрите на российскую IT-отрасль — она лидер по темпам роста. В России не только программисты хорошие, но и ученые. Научное развитие, несмотря на сложнейшие вызовы, ограничения и рост расходов на оборону, не прерывается. Идет строительство научных мегаустановок: синхротроны в Кольцово, Протвино, коллайдер NICA в Дубне, исследовательский реактор ПИК в Гатчине. Через пять-шесть лет у нас будет новейшая научная среда мирового класса.
Люди не очень верят в научные прорывы, над Сколково шутят.
Александр Дынкин: Моментального эффекта от фундаментальных научных исследований действительно ждать не стоит. Но если ими не заниматься всерьез, то и будущего у страны тоже не будет. Никто не поделится секретами научных открытий, если своих нет. Теперь, я надеюсь, все отчетливо это осознали.
Что касается скептического отношения к Сколково, то она была представлена людям как российская Кремниевая долина, наподобие той, что в Калифорнии. Но более чем за 10 лет работы в Сколково не вывели на рынок ни одного по-настоящему громкого продукта или услуги. Венчурная модель инвестиций России вообще не подходит.
Американцы могут позволить себе бросать в топку огромные деньги и получать на выходе один успешный проект из многих сотен. Нам такое расточительство не по карману, у нас условия другие. Так вот в ситуации вокруг Сколково виноваты не только они сами, там создано и работает много хорошего, например, бизнес-школа, институт науки и технологий Сколтех. В целом российская инновационная система успешно решает задачи технологического суверенитета.
Вот вы в своих выступлениях говорите, что страны Глобального Юга поддерживают Россию, потому что им «осточертел однополярный миропорядок». А что именно им не нравится?
Александр Дынкин: То, что сейчас происходит вокруг России, отчетливо напоминает народам многих стран колониальную систему. Там ее хорошо помнят, буквально дедушки ныне живущих людей сами лично жили при колонизаторах.
Той системы в оригинальном виде уже нет, но есть в Минфине США такое подразделение — Управление по контролю за иностранными активами (OFAC). Так вот сотрудники OFAC садятся в самолет, летят к торговым партнерам России, заходят на предприятия, в банки, в правительство и выкручивают им руки. Угрожают санкциями, требуют прекратить обмен товарами и платежами.
С одной стороны, это все напоминает игру в кошки-мышки, или, если угодно, в «Тома и Джерри». Один торговый или платежный канал OFAC закрывает, а вместо него скрытно открывается новый. Но с другой, все это довольно унизительно, поэтому таким поведением американцев люди уже сыты по горло. В результате все эти санкции только укрепляют связи между странами БРИКС, ШОС, ЕАЭС. И ведут к фрагментации мировой экономики.
Люди опасаются, не приведет ли усиление разногласий между разными группами стран к Третьей мировой войне?
Александр Дынкин: Я не думаю, условия для этого не сложились. Хотя среди богатых людей вырос спрос на особняки с бомбоубежищами, риски растут. Многополярный мир сложнее однополярного, постоянно идет столкновение интересов разных стран. По всем вопросам придется учиться договариваться, искать общий язык. Это более трудоемкая система, чем получать команды из одного центра, но и более справедливая.
Вернемся к экономике России, которую часто сравнивают с перегретым автомобилем. Что нужно делать, чтобы ехать быстрее, но при этом под капотом не закипело?
Александр Дынкин: Попробуем разобраться. Действительно, экономика заработала на полную мощность. Труд и производственные мощности задействованы полностью. Безработица рекордно низкая — 2,6%, а загрузка мощностей рекордно высокая — 81%. Благодаря этому уже к концу второго квартала 2023 года ВВП России превысил уровень 2021 года. А в первом квартале 2024 г. экономика выросла на 5,4%.
Однако резервов по экстенсивному пути роста больше. Где же выход? Основной рецепт — это рост производительности труда. Он возможен на основе технического прогресса, а также сокращения издержек за счет оптимизации бизнес-процессов, развития конкуренции.
Приведу пример. Россия — один из мировых лидеров по использованию технологий ИИ. На транспорте это экономит до 25% потребления топлива и на треть сокращает сроки перевозок, в строительстве дает 30% роста производительности, в сельском хозяйстве на 15% увеличивает сбор урожая. В здравоохранении кратно повышает качество диагностики. По прогнозам, вклад ИИ в ВВП нашей страны к 2030 году составит 4-6% — это большая цифра.
Так Россия обошла Японию в рейтинге Всемирного банка?
Александр Дынкин: По срокам эта задача оказалась «перевыполнена», но не все так просто. Во-первых, объем экономики там брали целиком по стране. В пересчете на каждого человека результат России скромнее, чем у Японии. Населения в этой стране примерно на 20 миллионов меньше.
Во-вторых, чтобы удержать за собой четвертое место к 2030 году, России нужны ежегодные темпы роста ВВП, близкие к 3%. У наших ближайших конкурентов — Японии и Германии — таких темпов давно нет. Зато они есть у ряда азиатских стран, включая Индонезию. Также здесь придется конкурировать с Бразилией.
Высокая ключевая ставка Банка России мешает экономике расти?
Александр Дынкин: Среди экономистов существует консенсус по поводу того, что высокая ключевая ставка тормозит экономический рост. Разногласия возникают по поводу инфляции и ее причин. Можно даже слышать, что, мол, инфляция не страшна — главное инвестиции. Тут можно много рассуждать, но лучше посмотреть на соседей.
Политики терпимости к высокой инфляции среди крупных стран уже долгое время придерживается Центробанк Турции. Там годовая инфляция в мае превысила 75%, а бывало и больше. Ключевая ставка у них 50%. Оценку ситуации народ Турции дал на последних муниципальных выборах, которые правящая партия с треском проиграла.
Вернемся в Россию. Острота нашей ситуации связана с проведением СВО, санкциями и резким падением импорта при одновременном росте зарплат — за счет мощного бюджетного импульса. Высокие зарплаты в машиностроении и в Вооруженных силах по цепочке передаются в другие сферы хозяйства.
Понятно, что без резкого роста оборонных расходов противостоять объединенным силам НАТО и одержать победу невозможно. Но Банк России обязан учитывать, что высокие зарплаты дают основания банкам выдавать людям больше кредитов. Бюджетные расходы и кредитование толкают спрос вверх, экономика не успевает его удовлетворять, а это означает рост цен.
Инфляционная спираль была бы гарантирована, если бы ЦБ высокой ставкой не отвлекал крупные объемы денег населения на депозиты. Тем самым он тормозит потребительскую инфляцию.
Разве дорогие кредиты — не помеха для расширения производства?
Александр Дынкин: Инвестиции в производство не обязательно делать за счет банковского кредита. И мы видим, что инвестиции растут. В 2023 году этот рост стал рекордным за последние 12 лет, превысив 20% в ВВП. Это на уровне развитых стран. Другими словами, экономика адаптируется к высокой ставке и инвестиционный процесс дорогие кредиты не остановили.
Конечно, нам нужны инвестиции порядка 30% в ВВП, с резким увеличением доли частных. Но если не подавлять инфляцию, то инвестиции не вырастут. Вместо них бизнес пустит деньги на выплату дивидендов или игры на валютном рынке, ничего полезного не будет. Хотя очень многие хотели бы дешевых денег, чтобы приватизировать прибыли и «национализировать» убытки, проще говоря — переложить их через инфляцию на всех нас.
Хотите сказать, что ЦБ управляет ставкой правильно?
Александр Дынкин: Президент не раз и не два объяснял пагубность чрезмерно мягкой кредитно-денежной политики. Число лоббистов низкой ставки уменьшается, но не быстро. Из-за них ЦБ вынужден повышать ставку для подавления инфляции сильнее, чем это могут позволить себе центробанки других стран. Проблема в доверии. Доверие — это основа кредита.
Постоянная непрофессиональная критика не способствует доверию, а только разгоняет инфляционные ожидания. Банк России — это один из самых профессиональных институтов в нашей стране. И нигде в мире ЦБ не находится под таким давлением.
При этом руководство Банка России сохраняет невероятную открытость, постоянно объясняет свою политику, публикует массу документов, на основе которых принимаются решения. Мы к этому уже привыкли, хотя обычно банкиры очень консервативны, а их работа носит закрытый характер во всем мире.
Люди все равно побаиваются инфляционной спирали, когда цены на все подряд растут с бешеной скоростью.
Александр Дынкин: В 90-е годы государственные институты были крайне слабыми, и люди помнят это время. Помнят «шоковую терапию» в экономике и как при крупных сделках брали не залоги, а заложников. Сегодня качество институтов выросло. Думаю, что в обозримом будущем жителям России совершенно не стоит бояться гиперинфляции.
Замечу, что ни одна экономика мира, даже китайская, не выдержала бы такой агрессии, которая развязана Западом против России. А наша страна — выдержала, и это наглядный показатель работы главы ЦБ РФ Эльвиры Набиуллиной и финансово-экономического блока правительства в целом.
Где можно больше узнать обо всех поднятых нами темах?
Александр Дынкин: 25-26 июня состоится X международный научно-экспертный форум «Примаковские чтения». Мы решили посвятить его теме «Россия в мировом контексте». Будет интересно. На пресс-конференции в ТАСС 18 июня Сергей Рябков, один из самых опытных дипломатов, назвал «Примаковские чтения» «национальным достоянием Российской Федерации».
Я признателен «Российской газете» за постоянное, многолетнее внимание к Чтениям. В 2024 году исполняется 95 лет со дня рождения Евгения Максимовича Примакова — великого гражданина России, как назвал его президент Владимир Путин. Он уже навсегда в истории страны, которой он отдал весь свой талант мыслителя и государственного деятеля.
