РОССИЯ — КНДР: УГРОЗА САНКЦИЙ БЕСПОЛЕЗНА
Международный дискуссионный клуб «Валдай»
Санкции потеряли свою силу и в попытках давления на Россию
Высокопоставленные американские чиновники заявляют о появлении в России военнослужащих КНДР, а также допускают вероятность их участия в украинском конфликте на российской стороне. МИД России характеризует такие заявления как информационный вброс и шумиху. Между тем у США и их союзников есть серьёзный повод для беспокойства, пишет Иван Тимофеев, программный директор Валдайского клуба.
Разрушение отношений с Москвой на фоне кризиса европейской безопасности привело и к изменению расклада сил в Северо-Восточной Азии. Если раньше Россия была партнёром в решении проблем безопасности Корейского полуострова, в том числе во взаимодействии с США и другими странами региона, то теперь у неё объективно нет мотивов для совместной работы с Вашингтоном по корейской проблематике. После начала специальной военной операции на Украине произошло заметное сближение Москвы и Пхеньяна. Его важным индикатором стал Договор о всеобъемлющем стратегическом партнёрстве между Россией и КНДР, который Госдума ратифицировала 24 октября 2024 года.
Сотрудничество с Россией снижает международную изоляцию Северной Кореи. У США крайне мало инструментов воздействия на обе стороны.
Применение военной силы против ядерных держав рискованно и опасно, а экономические санкции против обеих стран имеют мало смысла с учётом того, что против них и так действуют масштабные ограничения.
Сближение России с КНДР можно объяснить как минимум тремя факторами.
Первый и наиболее существенный – тяжелейший кризис европейской безопасности, нервным узлом которого стал украинский конфликт. Оказывая Киеву масштабную военную и экономическую помощь, используя против России практически весь набор односторонних ограничительных мер (санкций), американская дипломатия столкнулась с асимметричными ответами Москвы на иных направлениях, весьма далёких от европейского театра. Долгое время возможности России играть сразу на нескольких региональных досках мировой политики оставались в тени. После начала украинского кризиса в 2014 году Россия продолжала сотрудничать с постоянными членами СБ ООН по иранской и северокорейской ядерной проблеме. Иными словами, украинский кризис отделялся от проблем в иных регионах, где Москва оставалась участницей многосторонней дипломатии. После начала СВО подобный сегментированный подход перестал работать. Острое соперничество в одной части света попросту не могло сочетаться с взаимодействием в другой. Россия стала возвращаться к вековым принципам баланса сил, подразумевающим коалиционную игру против общего противника. Сотрудничество с КНДР, которая уже почти 75 лет находится под тотальным военно-экономическим давлением США, вписывается в принцип баланса сил. В текущих политических условиях США и их союзникам в регионе попросту нечего предложить Москве за сохранение статус-кво. А их политика сдерживания России, пусть и разная по своей интенсивности, создаёт мощные стимулы для противодействия, в том числе через поддержку противников США.
Вторым важным фактором стала динамика ракетно-ядерной программы КНДР. В 1990-е и 2000-е годы Россия выступала последовательным сторонником денуклиаризации Корейского полуострова. В интересах Москвы было не допустить распространения ядерного оружия и ракетных технологий и, что ещё важнее, снизить риск ядерного конфликта вблизи своих государственных границ. С учётом данных интересов Россия выступала активным участником шестисторонних переговоров по ракетно-ядерной проблеме, а также деятельно работала над проблемой в Совете Безопасности ООН.
Однако многосторонняя дипломатия, равно как и одностороння политика сдерживания со стороны США и их союзников, не смогла помешать появлению у КНДР ядерного оружия.
Возникла новая ситуация, когда Пхеньян де-факто превратился в ядерную державу, не имея каких-либо стимулов отказаться от этого. Смысл и ценность многосторонней дипломатии сходили на нет в силу изменения ситуации, а с ней и предмета переговоров. Решение проблемы становилось попросту бесперспективным.
Третий фактор – устойчивость КНДР и России к санкциям. В отношении Северной Кореи тотальные торговые и финансовые ограничения со стороны США действовали начиная с 1950 года. В конце 1980-х и начале 1990-х годов американские санкции смягчились, хотя значительная их часть отменена не была. Перспективу отмены санкций Вашингтон разыгрывал в переговорах с КНДР по ядерной проблематике. Рамочное соглашение 1994 года между КНДР и США подразумевало развитие объектов мирного атома и поставки энергоносителей в КНДР в обмен на фактический отказ Пхеньяна от военного атома, верификацию безъядерного статуса посредствам международных инспекций. Вашингтон наряду с Японией, Южной Кореей и другими странами оказывал КНДР продовольственную и иную помощь, которая была крайне востребована на фоне экономических сложностей в КНДР. Однако имплементация рамочного соглашения зашла в тупик. Пхеньян не спешил окончательно сворачивать ядерные объекты, а США и другие страны периодически приостанавливали помощь. Успеха не удалось добиться и посредством шестисторонних переговоров с участием КНДР, Республики Кореи, США, Японии, КНР и России. КНДР провела первые ядерные испытания в 2006 году, что повлекло за собой интернационализацию санкций – их применение Советом Безопасности ООН. С 2006 по 2017 год СБ ООН принял десять резолюций, ужесточая санкции в ответ на испытания Северной Кореей ракет и ядерных устройств. К концу 2017 года режим международных санкций можно было считать тотальным. В числе ограничений были запреты на импорт из КНДР чёрных и цветных металлов и руд, морепродуктов, текстиля, продукции сельского хозяйства, машиностроения и прочее. В отношении страны действовал экспортный контроль, включавший в себя военные и промышленные товары. Вводились транспортные санкции, в том числе включавшие инспекции северокорейских морских судов. Ограничивались возможности северокорейских граждан работать за рубежом. США и их союзники достраивали режим санкций ООН своими односторонними ограничительными мерами. В чём-то интернационализацию санкций можно было записать в актив американской дипломатии – многие из американских ограничительных мер получили международный характер. Однако даже в такой конфигурации США, для которых КНДР была в числе принципиальных противников, не смогли остановить появление у Пхеньяна ядерного оружия. Более того, сам механизм санкций в отношениях с КНДР потерял свою ценность, так как наиболее жёсткие из них и так были применены.
Что касается России, то после холодной войны санкции в её отношении появились в 2012 году. После начала украинского кризиса в 2014 году началась их эскалация и стала формироваться коалиция стран – инициаторов санкций. С 2022 года против России коалицией из 50 стран во главе США используются практически все возможные инструменты ограничительных мер. В силу роли и места России в СБ ООН, интернационализация санкций против Москвы по северокорейскому сценарию попросту невозможна. Но США пытаются добиться исполнения своих режимов санкций и дружественными России странами, угрожая вторичными санкциями их бизнесу. Политических успехов санкции, впрочем, не приносят. Россия не меняет своего курса в отношениях с Украиной и коллективным Западом и даже ужесточает его. Санкции нанесли ущерб экономике, но не смогли привести к сколько-нибудь заметному кризису или нарушению макроэкономической стабильности. Иными словами, санкции потеряли свою силу и в попытках давления на Россию.
Угроза односторонних ограничительных мер по основаниям сотрудничества с КНДР будет попросту проигнорирована Москвой хотя бы потому, что в отношении России и так введён большой объём ограничений.
Договор о всеобъемлющём стратегическом партнёрстве между Россией и КНДР предполагает довольно широкий набор возможностей для сотрудничества двух стран. Как именно будут применяться его положения – вопрос времени и политической воли двух стран. Очевидно, что вопросы безопасности могут занять центральное место. Открытым вопросом остаётся вовлечение КНДР в европейские дела. Не исключено, что синхронно может произойти или уже происходит вовлечение в них и Республики Кореи. Очевидно, что США не смогут помешать такому развитию ситуации ни угрозой применения силы, ни санкциями.
