Георгий Бовт: Навозбуждать положенное
«Неужели Медведеву надоело молча смотреть, как топят остатки его президентского наследия, и он решил пойти против самого Путина?» — злорадно подумали было на днях некоторые досужие любители копаться во властных разборках и разводках. И запаслись было попкорном, чтобы смотреть водевильную драму. Премьер довольно критично отозвался о законопроекте, внесенном от имени президента, согласно которому уголовные дела по налоговым преступлениям могут возбуждаться силовиками не только по результатам налоговых расследований. Ведь это одна из считанных оставшихся «в живых» его президентских новаций.
«Навозбуждать-то можно все что угодно, особенно по заказу и за деньги, что происходит часто, когда одна структура борется с другой», — не без резона молвил из небогатой Ярославской области на это Дмитрий Анатольевич. Злопыхатели потирали руки недолго. Попкорн кончился быстро.
Потому как Путин ответил резко и немедля: кто, мол, не согласен, тот может отправиться «в эксперты», как некогда Кудрин, публично возразивший тому же Медведеву по поводу размера военных расходов.
Потому что «есть определенная практика решения вопросов, перед тем как выходить в средства массовой информации». Пресс-секретарь Песков даже вынужден был чуть-чуть смягчить удар: мол, никого персонально не имели в виду.
Означает ли это, что вопрос уже принципиально решен, ведь теперь вряд ли кто-то из чиновников осмелится даже анонимно высказываться против инициативы, напрямую ассоциированной с президентом? Скорее всего, да, публичные дискуссии для политиков, для подавляющего большинства депутатов на эту тему закрыты. И уж, конечно, Дмитрий Анатольевич вряд ли швырнет возмущенно заявление об уходе на стол своему начальнику — трудно вообще представить ситуацию, при которой это могло бы произойти.
Хотя возможны некие отдельные компромиссы, донесенные в виде нашептываний в высочайшее ухо, в каковой форме происходило и продолжает происходить кулуарное «обсуждение» предстоящей очередной пенсионной реформы и ее конкретных очертаний. В процессе такого обсуждения, говорят знающие люди, возможны совершенно удивительные шараханья от одной крайности к другой.
Самое страшное для нынешней власти в ее нынешней конфигурации — это обнажить некую, даже едва заметную трещину в своих рядах, некие разногласия, которыми могут воспользоваться враги, расчленители родины и разводчики вертикали власти, дабы еще больше расшатать нашу суверенную лодку. К тому же не надо забывать славных советских традиций, на которые то и дело теперь принялись ссылаться высшие чиновники. Тогда решение, по сути, считалось принятым, когда о нем публично высказался генсек. Хотя предварительно, кулуарно в том числе, ему можно было вполне даже возражать и с ним спорить (речь о позднем советском времени, конечно), порой в чем-то переубеждая.
Продолжая советские аналогии относительно становящегося все более очевидным экономического курса нынешней власти, можно заметить, что по отношению к частному предпринимательству, к этим пресловутым коммерсантам он становится все более репрессивным, происходит ужесточение фискальной политики, делается усиленная ставка на огосударствление всего и вся, ведущими игроками на рынке в этой части становятся силовики.
Под разговоры об улучшении показателей во всевозможных рейтингах деловой активности пока логика «военного коммунизма» и коллективизации явно побеждает логику НЭПа.
Она, эта логика, проста как палка: раз по результатам медведевских либеральных инициатив за год произошло снижение числа налоговых уголовных дел в шесть раз (с 11–12 тыс. до примерно 2000), значит, бизнес «распоясался», надо усилить пресс ради наполнения бюджета.
Логика та же, что при конфискации (в конечном счете, мне кажется, кончится именно конфискацией, а не временным изъятием) накопительной части пенсии. Как говорится, «нужны Парижу деньги». Надо затыкать дыры в бюджете на фоне стагнирующей экономики. Легче взять эти деньги там, где они есть сейчас, нежели париться и создавать новую прибавочную стоимость. Согласно той же логике усиливается фискальный пресс по отношению к региональным бюджетам. В регионах, словно торфяной пожар, тлеет подспудно настоящая финансовая катастрофа, все более очевидно, что не только повышенные социальные обязательства выполнять не на что (майские указы президента), но и многие другие. Очевидно, по итогам текущего года окажется, что дефицитными будут бюджеты даже тех, кто до сих пор ходил в немногочисленных «регионах-донорах».
Казалось бы, в таких условиях пора бы хоть как-то поощрить предпринимательскую активность, чтобы разогнать затухающую экономику: дать налоговые послабления, способствовать созданию рабочих мест, прежде всего в малом и среднем бизнесе. Вместо этого Министерство труда предлагает выплачивать —; из бюджета (!) — 400 тыс. тем, кто уедет из депрессивных моногородов. Таких городов около 400 в стране, там обитает, по разным подсчетам, от 15 до 20% рабочей силы. Куда им ехать, где эти люди будут работать, откуда возьмутся такие несусветные деньги?
У нас в предприниматели не идут даже из безработных. Доля желающих в России заниматься бизнесом ничтожна по сравнению с другими странами — это от силы сейчас 5–6% населения. В малом и среднем бизнесе работает 6 млн предприятий, в которых занято более 17 млн человек. Неизвестно, сколько работает в теневом секторе. Но даже все они вместе — это позорно мало для экономики времен ХХI века.
Кроме того, уже в текущем году более полумиллиона индивидуальных предпринимателей закрыли свои фирмы, не выдержав повышения социальных платежей.
Доля малого бизнеса в нашем ВВП менее 22%. В США, с их немалым числом транснациональных корпораций и крупных компаний, этот показатель доходит до 50%, в относительно недавно насквозь коммунистическом Китае — уже 62%, в странах ЕС — 60%. В Великобритании более 80% от общего числа фирм составляют небольшие компании, в которых трудятся менее 50 человек. В Италии на малый бизнес приходится 95% всего национального дохода. Ежегодно в развитых странах не менее 2/3 новых рабочих мест создается за счет мелкого предпринимательства. Эта сфере бизнеса показывает, как правило, более высокую эффективность капиталовложений. Так, в американском малом бизнесе она почти в 9 раз выше, чем в крупном. В США почти 55% всех инноваций в последнее время созданы именно в малом бизнесе. В Америке относительно небольшим частным компаниям НАСА скоро отдаст на откуп запуск космических аппаратов, после чего нужда в наших услугах по доставке грузов и людей на МКС силами кораблей модели 50-летней давности попросту отпадет.
У нас силовикам явно хотят в очередной раз дать команду «фас!». Это было бы еще хоть как-то понятно в сравнении с другими странами, где налоговые преступления считаются одними из самых серьезных, если бы не коррумпированность наших силовых структур, запутанность и несправедливость налогового законодательства, неэффективность судебной системы, прежде всего в части защиты прав собственности. Рано или поздно при такой «красногвардейской атаке на капитал» во имя решения текущих бюджетных проблем всякий серьезный частный бизнес в стране просто закончится. Он благополучно издохнет. Останутся одни лишь госкомпании да аффилированные с госструктурами и чиновниками фирмы — соучастники в распиле бюджета.
Собственно, так произошло в свое время в Венесуэле при Чавесе.
В результате, даже выступая в роли одного из ведущих экспортеров нефти, страна оказалась в ситуации полного экономического маразма с разваливающейся инфраструктурой и полупарализованной, до предела коррумпированной экономикой. Когда дело снабжения населения дефицитной туалетной бумагой обсуждает парламент страны, когда церкви указами президента разрешают приобретать — в порядке исключения — дефицитное вино для обряда причастия, когда президент же своими указами повелевает бесплатно, по сути (за 10% цены), раздавать бытовую технику в магазинах местной ликующей гопоте. Вернее, то, что еще осталось от бытовой техники в стране, где в силу полубезумного валютного регулирования уже практически не стало ни частных импортеров (не на что ввозить), ни частных экспортеров (нечего вывозить).
Во всех случаях, когда под ударами государственных фискальных и прочих репрессий частный бизнес благополучно умирает, неумолимая государственная машина, будучи не способной ни остановиться в нагнетании бюрократического маразма, ни наладить работу огосударствленной и зарегулированной экономики, рано или поздно возьмется и за простых обывателей. И тогда экспроприации будут подвергнуты их собственность, их банковские вклады, начиная с валютных и кончая всеми прочими. До тех пор пока экспроприировать уже будет практически нечего. До полного экономического коллапса. И тогда строительство современной экономики надо будет начинать сначала. И делать все по-другому.
