Дмитрий Орешкин: «У оппозиции есть шансы в 25 округах»
О том, каких одномандатников стоит ожидать в новой Думе
18 сентября российские избиратели после долгого перерыва снова будут голосовать по смешанной системе: из 450 депутатов Думы 225 будут избраны по одномандатным округам. Округа в этом году нарезали по-новому, во многих случаях объединив городские и сельские территории, что осложнит задачу независимым кандидатам. Много проблем возникнет у кандидатов и в связи с использованием админресурса в регионах, неравным доступом к медиа в ходе кампании и дороговизной избирательной кампании в округах. В результате смешанная система должна лишь усилить позиции системных партий — ради этой цели власти готовы пойти на обострение конфликта центра и региональных элит. Политолог Дмитрий Орешкин объясняет, как в нынешних условиях будет работать смешанная система.
— Можно ли уже сейчас прогнозировать, кто пройдет в Думу по округам?
— Очевидно, что абсолютное большинство округов возьмут кандидаты от действующих номенклатурных групп влияния в регионах: матерые мужчины и женщины, имеющие большой опыт в региональных парламентах, серьезные финансовые ресурсы и проверенные связи в административных органах — при поддержке местных властей, СМИ и силовых структур. Во многих регионах будет конкуренция между региональными группами влияния.
От партий будет выдвигаться не так много кандидатов: люди понимают, что «Единая Россия» теряет популярность, и это скорее будет жернов на шее, чем поддержка. Многие кандидаты пойдут как независимые — возможно, с поддержкой «Единой России» или Общероссийского народного фронта. Думаю, около 200 из 225 округов возьмут люди, которые принадлежат к правящему классу, и, чтобы сохранить свою политическую карьеру, они будут вести себя так, как надо, во-первых, тем политическим элитам, которые их делегировали, во-вторых — Кремлю. А внешне они будут вести себя как независимые беспартийные кандидаты.
— О каких группах влияния идет речь?
— Во-первых, бизнес. Если в регионе есть нефтедобывающая промышленность и там представлены «Лукойл» или «Роснефть», то с этой лоббистской группой надо будет договариваться. Затем — административный класс, какие-нибудь заместители губернаторов. Кто-то наверняка будет пытаться пройти из силовиков, прокуроров, может, сотрудников МВД. Победитель должен быть компромиссной фигурой для региональных элит — таких найти удастся далеко не везде, поэтому конкуренция будет во многих округах, но в основном — среди представителей номенклатурного класса.
— Сколько будут стоить кампании в округах?
— Очень по-разному, в зависимости от количества избирателей, но думаю, если у тебя меньше пяти миллионов рублей, то вряд ли что-то получится, а уж верхняя граница уходит в космос. Нужно платить работникам штаба, заказывать и размещать в СМИ рекламу, арендовать помещения для встреч с избирателями. Значительную роль играет непрямая реклама, которая идет не в отведенное по закону эфирное время. Допустим, если у вас есть деньги, вы можете заказать изготовление фильма, который не будет связан с выборами, но где вы сфотографированы в обнимку с поросенком (если идете по сельскому округу) или комментируете что-то как эксперт: каждое лишнее мелькание на экране идет на пользу делу.
— На что могут рассчитывать парламентские партии, кроме «Единой России»?
— У ЛДПР традиционно слабые региональные отделения, ее главный козырь — Жириновский. Она неплохо выступит по спискам, а по округам, может, проведет несколько кандидатов. У КПРФ, наоборот, есть устойчивые региональные отделения, там есть люди, которые выстраивают отношения с местным политическим классом, тот же Новосибирск, где у коммунистов весьма сильные позиции. По-прежнему сильны коммунисты в Орловской области. Так что по округам они, наверное, десятка два кандидатов проведут. И заручиться поддержкой коммунистов многие кандидаты сочтут полезным. Со «Справедливой Россией» дела плохи, потому что они ничего из себя не представляют: то, что от этой партии ничего не зависит, очень ярко чувствуется.
— Каковы шансы оппозиции?
— Есть около 25 округов, где имеется более или менее серьезный демократический электорат: там, где голосовали за «Яблоко», за другие альтернативные партии, за Навального, если речь идет о Москве. Это 15 округов в Москве, 7 — в Петербурге, 2 округа в Екатеринбурге. Поменьше такого электората в Калининграде и Карелии, но там есть довольно сильные, узнаваемые игроки, и в Калининграде традиционно мало фальсификаций: другой социокультурный климат, там традиционно не жульничают. Можно говорить про Барнаул, где будет Владимир Рыжков.
Сложная ситуация с Рыжковым: когда он в последний раз выступал по Барнаульскому одномандатному округу, в 2003 году, набрал 35% — это очень много. Но сейчас Барнаул разделили на четыре части, и каждую часть присоединили к обширному сельскому «лепестку», так что прежний электорат Рыжкова, даже если он сохранился, в городе будет вчетверо меньше, а новый ему придется добывать на селе, где нужно будет противостоять местному административному ресурсу.
В Петербурге будут хорошие результаты у Оксаны Дмитриевой, в Севастополе неплохие шансы у Олега Николаева (руководитель регионального отделения Партии роста, соратник Алексея Чалого. — Ред.), но Партия роста в значительной степени ручная.
Получается плюс-минус 25 округов, где есть ненулевые шансы у недумских партий, но в реальности их вряд ли будет больше пяти или семи. Основная проблема для таких кандидатов в том, что у них есть избиратель, но он не ходит на выборы, считая, что кого ни выбирай, победит власть. Он не надеется, что с помощью думских процедур можно что-то поменять.
— Можно ли ожидать, что у всех кандидатов будет равный доступ к СМИ, эфирному времени?
— В центральных районах, в крупных городах — да: власть хочет, чтобы выборы были демонстративно красивыми. Не хочет Собянин, чтобы в Москве на выборах были очевидные скандалы: это противоречит его амбициям, которые у него, безусловно, есть, так что явной дискриминации в Москве не будет. А в некоторых регионах будет. Москва далеко не всегда сможет это регулировать: будут стараться, и Памфилова будет стараться, но Москва далеко, Бог высоко, а своя рука владыка. И далеко не все кандидаты будут рисковать выходить на уровень Москвы со скандалами, потому что это значит испортить отношения с местными элитами и региональным руководством.
— Каких еще стоит ждать проблем?
— Думаю, будут конфликты с наблюдателями. В Москве их не будет, а в Московской области будут, потому что там люди достаточно свободные, а власти достаточно жесткие. В Чечне конфликтов не будет, потому что там и наблюдателей не будет. В Кемеровской области у Тулеева все под контролем: наблюдателей или не зарегистрируют, или не пустят, или будут выгонять с участков. Можно ожидать скандальных событий в Самаре: это традиционно демократический регион, плюс сейчас там проблемы на АвтоВАЗе.
— Получается, ситуация с прозрачностью и конкурентностью выборов, несмотря на декларации власти и новое руководство ЦИКа, не изменится?
— Элла Александровна будет стараться улучшить ситуацию, но по существу ничего не поменялось: по-прежнему важен административный ресурс, кандидаты выдвигаются по согласованию между группами влияния. Так что ожидать радикальных перемен я не стал бы. Понятно, что «Единая Россия» наберет существенно меньше голосов: если раньше было около 50%, то сейчас хорошо, если будет 30. Но дефицит голосов будет компенсирован за счет одномандатников, и когда будут раскладываться места в Думе, у провластной фракции будет большинство. Сами выборы будут достаточно рутинными и не очень важными, но важны будут конфликты между региональными элитами и Кремлем.
