Георгий Бовт

| Business FM

Bloomberg нашло фаворита Владимира Путина: это якобы Максим Орешкин, у которого «широкие полномочия на реформирование Минэкономики». Насколько публикация соответствует действительности?

Агентство Bloomberg 25 августа назвало министра экономического развития Максима Орешкина «фаворитом» президента Владимира Путина. Как написало агентство со ссылкой на свои источники в российском правительстве, у Орешкина «широкие полномочия на реформирование министерства — наследника советского Госплана», однако непонятно, сможет ли он убедить «патрона» начать необходимые реформы. Отражает ли публикация действительность и каковы перспективы самих реформ? Об этом в комментарии Георгия Бовта.

По неписаным канонам российской аппаратной политики публикации о большой влиятельности того или иного чиновника помимо отражения в некоторой степени истинного положения дел могут быть результатом как случайного получения той или иной информации, так и целенаправленного вброса в стиле make news, который может сослужить фигуранту публикации плохую службу. В частности, поводом для размышления англоязычного Bloomberg мог стать почти одновременный переход на работу в министерскую команду Орешкина специалистов из Citigroup, PwC и McKinsey.

Также в пользу Орешкина говорит то, что именно он рассказывал о деталях встречи Владимира Путина с Дональдом Трампом во время саммита «Большой двадцатки» в Гамбурге. 35-летний министр перевел под свой контроль Росстат, а также заменит министра финансов Антона Силуанова в Группе Всемирного банка. С другой стороны, из ведения Минэкономразвития выведено Росимущество.

Якобы возвышение Орешкина, о котором пишет пресса, вполне бы соответствовало духу недавно начавшей проявляться кадровой политики Путина, который назначил молодых квалифицированных технократов на ряд ответственных постов, включая губернаторские. Некоторым из них также предрекают хорошее политическое будущее, в том числе даже шансы стать кандидатами в преемники самого президента.

Что касается субъективного определения «фаворит», то еще недавно в качестве таковых называли министра торговли и промышленности Дениса Мантурова, а также помощника президента по экономике, бывшего министра экономического развития Андрея Белоусова. Еще можно предположить, что разговоры об особом аппаратном весе Орешкина могут отражать попытки риторически дезавуировать рассуждения о политическом поражении фракции условных либералов в правительстве и вокруг него и усиления соперничающей фракции после ареста предыдущего министра экономического развития Алексея Улюкаева. Принято считать, что президент не любит усиления какой-либо группировки и обычно следит за соблюдением «баланса сил».

Впрочем, куда интереснее даже не аппаратный вес 35-летнего министра, а судьба будущих экономических или структурных реформ. Судя по всему, «команде перемен» в Минэкономразвития поручено подготовить некие предложения по части преобразований технократического характера, в том числе свести воедино наиболее ценные и политически проходные предложения из «Стратегии роста» бизнес-омбудсмена Бориса Титова и Столыпинского клуба и Алексея Кудрина и его Центра стратегических разработок.

Скорее всего, очередной концепт новых идей действительно будет представлен, который будет не такой «унылый», как обнародованный при министре Улюкаеве прогноз, предрекавший России, по сути, экономическое прозябанием на десятилетия вперед. С прогнозом прозябания на президентские выборы, как известно, не ходят. С другой стороны, далеко не факт, что когда и если Владимир Путин объявит о своем намерении идти на очередной срок, то в качестве его предвыборной платформы будет фигурировать некая широкомасштабная и подробно расписанная программа реформ, отчасти потому что само слово «реформы» может напугать часть избирателей. Даже свои известные «майские указы» Путин в свое время обнародовал после победы на выборах, а не до нее.

С третьей стороны, вне зависимости от выборов для каких-либо значимых реформ нужна четкая политическая воля сверху. Стоит вспомнить, что как минимум двум предшественникам Орешкина, Эльвире Набиуллиной и Герману Грефу, так и не удалось оказать настолько сильное влияние на главу государства, чтобы он дал сигнал началу масштабных либеральных реформ в экономике. Возможно, у значительной части правящего класса господствует представление, что проводить подобные реформы следует лишь тогда, когда настанет полный экономический коллапс, а до этого лучше придерживаться известного принципа «не сломалось — не чини».