САММИТ G20 — 2022
Российский Совет по международным делам
Преодолевая разрыв между Севером и Югом
Каждый саммит Группы двадцати — важное событие для мировой экономики. Это объясняется хотя бы тем, что на саммите лидеры крупнейших экономик мира могут встретиться и наладить двусторонние связи. Но помимо этих преимуществ саммит «Большой двадцатки» — это всегда важная возможность открыто оценить недостатки нынешней экономической системы и разработать совместные меры по предотвращению или противодействию глобальному экономическому спаду. В этот раз риски глобальной рецессии абсолютно реальны, и внимание к борьбе с ними должно было стать приоритетом. В конечном счете, хотя некоторые результаты встречи G20 можно рассматривать в позитивном ключе, структурные недостатки Группы двадцати остаются, в том числе в части насущных уязвимостей, с которыми сегодня сталкивается мировая экономика.
Встречи и декларации: стакан наполовину полон
Одним из ключевых моментов саммита стала встреча лидеров Китая и США. При этом Си Цзиньпин проявил заметную активность, встретившись и с главами других западных экономик, включая Австралию и Францию. Похоже, что встреча между лидерами Соединенных Штатов и Китая привела к снижению двусторонней напряженности, хотя, безусловно, разногласия по вопросу Тайваня все еще сохраняются. Деэскалации напряженности могли бы способствовать несколько факторов, включая промежуточные выборы в США, растущее бремя экономических проблем, выпавших на долю обоих государств, а также опасения рецессии мировой экономики в целом. По крайней мере, Си Цзиньпин и его западные коллеги создали условия для реализации более конструктивной повестки дня — вероятно, в этом и заключается один из наиболее позитивных результатов саммита G20.
Другая важная часть саммита — выступления глав государств. При этом, большое значение имели заявления
Си Цзиньпина. Его речь на Балийском саммите была посвящена некоторым структурным пробелам G20. В частности, Си высказался за создание более инклюзивной структуры «Большой двадцатки» и присоединение Африканского союза в качестве полноправного члена Группы. И правда, нет причин, по которым Европейский союз должен быть единственным региональным блоком, представленным в «Большой двадцатке». Привлечение Африканского союза к формату позволит Глобальному Югу иметь собственный голос в G20 наряду с региональной группой государств с развитой экономикой.
Важным было и заявление Си Цзиньпина о снижении долгового бремени для наименее развитых стран — это должно стать приоритетом на ближайшие годы с учетом пагубного воздействия пандемии COVID-19 на экономику беднейших стран и возросшие риски для энергетической и продовольственной безопасности. Фраза Си о том, что «модернизация не равно вестернизации», также заслуживает внимания, поскольку предполагает, что Китай будет следовать собственной модели модернизации, а не просто копировать западный подход. По сути, конкуренция между США и Китаем в глобальной экономике — борьба между слиянием в «образцовую модель» и расхождением в моделях модернизации, которые могут быть реализованы экономиками Глобального Юга.
Итоговое заявление G20: сборная солянка
На первый взгляд, Балийская декларация лидеров Группы двадцати уделяет значительное внимание некоторым насущным вопросам мировой экономики, таким как продовольственная и энергетическая безопасность. Еще один акцент — изменение климата. В декларации говорится: «Вновь выражаем нашу приверженность глобальной цели по достижению нулевого уровня чистой эмиссии парниковых газов или углеродной нейтральности к середине века или около этого времени, при этом принимая во внимание последние научные исследования и различные национальные обстоятельства». Однако есть сомнения, что эти общие обязательства существенно влияют на достижение экологических целей в кратко- и среднесрочной перспективе. То же самое касается либерализации торговли: «Мы вновь выражаем нашу поддержку открытой, прозрачной, инклюзивной, предсказуемой и недискриминационной сельскохозяйственной торговле, основанной на правилах ВТО». Проблема состоит в том, что, несмотря на участившиеся в последние годы «повторные заверения», масштабы протекционизма и проблемы Всемирной торговой организации неуклонно росли.
Чего не хватает упомянутым решениям лидеров «Большой двадцатки», так это набора конкретных и количественно измеримых обязательств — будь то финансовые обязательства для решения таких проблем, как энергетическая и продовольственная безопасность, или конкретные обязательства по либерализации торговли. Но, пожалуй, самый главный недостаток Балийского заявления G20 — недостаточное внимание к рискам рецессии и чрезвычайным мерам, которые необходимо предпринять для противодействия глобальному экономическому спаду. Хотя в декларации и упоминаются некоторые приоритеты денежно-кредитной политики, которые должны быть направлены на снижение инфляции, поддержка экономического роста и вовсе не сформулирована как таковая. Отсутствие фокуса и приоритетов относится, в частности, и к координации фискальной политики и фискальных стимулов. В целом, заявления «Группы двадцати» выглядят все больше направленными на антиинфляционную, а не стимулирующую экономический рост политику.
Тем не менее итоговая декларация G20 в некоторых отношениях была успешной, хотя бы из-за того, что «Группе двадцати» удалось достичь компромисса по тексту заявления. Это в немалой степени является результатом растущей роли стран Глобального Юга в Группе двадцати и, в частности, Индонезии на посту страны-председательницы. Способность преодолевать разногласия демонстрирует возможности для превращения «Большой двадцатки» в платформу, где развитые и развивающиеся экономики могут достичь конструктивного баланса, несмотря на разногласия, которые, вероятно, сохранятся по ряду ключевых глобальных вопросов.
Насколько эффективна G20?
Безусловно, принятие заявлений — важная, но не самая главная функция «Большой двадцатки». Скорее, ключевой причиной продолжения функционирования формата является эффективность координации экономической политики и антикризисных мер. В этом отношении G20 сыграла важную роль в запуске скоординированных антикризисных стимулов во время предыдущих глобальных кризисов. Скоординированный пакет стимулирующих мер 2020 года превышал планы, предпринятые для борьбы с последствиями кризиса 2008–2009 годов, по масштабу, а также включал участие многосторонних банков развития. Таким образом, была задействована большая доля Глобальной сети финансовой безопасности.
Был также выдвинут ряд важных инициатив по укреплению международного экономического сотрудничества (Глобальный инфраструктурный хаб, Глобальная инициатива по сокращению деградации земель и расширению работы по сохранению наземных мест обитания), однако общая серьезность глобальных проблем современной мировой экономики (протекционизм, энергетический кризис, долговая нагрузка, надвигающаяся рецессия) свидетельствует о том, что эффективность G20 носит ограниченный характер. Подобные ограничения связаны с неспособностью развитых и развивающихся экономик преодолеть разногласия по ключевым глобальным вопросам, как это было в случае с низкой эффективностью ВТО. Кроме того, есть проблема эксклюзивности формата «Большой двадцатки». Даже при возможном принятии Африканского союза в G20, Группе двадцати все еще не будет в должной степени инклюзивна и не будет охватывать ряд других частей глобальной экономики.
Несмотря на эти ограничения, Россия рассматривает Группу двадцати в качестве важной платформы для международного сотрудничества, объединяющей крупнейшие развивающиеся и развитые экономики мира. На протяжении всего периода членства в G20 Россия выдвинула ряд предложений и инициатив по укреплению международной экономической стабильности, созданию рабочих мест и разработке комплексного подхода к политике на рынке труда (все эти инициативы были выдвинуты в 2013 году в ходе председательства России в «Большой двадцатке»). Помимо этого, Россия рассматривает Группу двадцати в качестве ценной площадки для укрепления координации экономической политики между экономиками БРИКС (все страны БРИКС являются членами G20), а также с другими крупными экономиками Глобального Юга.
Эволюция G20: Что будет дальше?
Заглядывая в будущее, можно отметить уникальную особенность саммитов G20 в ближайшие три года — их председателями будут страны БРИКС — в 2023 году председателем в «Большой двадцатке» станет Индия, 2024 — Бразилия, а в 2025 году — ЮАР. В 2023–2024 годах «управляющая тройка» G20 будет полностью состоять из развивающихся экономик, а в 2024 году — только из экономик БРИКС (Индия, Бразилия и ЮАР). Это ценная возможность для стран БРИКС и развивающегося мира в целом внести ощутимый вклад в глобальное управление. Заявления ведущих экономик Глобального Юга, о том, что они меняют мир к лучшему, теперь могут быть подвергнуты самой тщательной проверке. В этой трехлетней череде председательств в БРИКС — G20 Индия будет иметь решающее значение, поскольку некоторые инициативы, которые может предложить Дели, могут быть затем в течение нескольких лет поддержаны и продолжены Бразилией и Южной Африкой.
Какими могут быть эти инициативы? Возможно, они могли бы решить проблему недостаточного охвата и инклюзивности «Большой двадцатки» по отношению к остальному миру, особенно к Глобальному Югу. В этой связи, одной из вероятных форм реализации подобной задачи может стать создание платформы в рамках G20, объединяющей региональные интеграционные блоки стран Группы двадцати. Еще в 2017–2018 гг. Валдайский клуб предложил создать механизм Regional 20 (R20) для объединения региональных интеграционных механизмов, возглавляемых государствами G20. Это позволило бы расширить участие малых и средних экономик в глобальном управлении в качестве региональных партнеров членов Группы двадцати. Более комплексный вариант подобного предложения мог бы включать участие не только региональных интеграционных механизмов, но и таких региональных объединений, как СЕЛАК и Африканский союз.
Другой идеей может стать приглашение в ближайшие три года Нового банка развития на саммиты G20 — наряду с традиционными участниками ежегодных встреч, такими как Азиатский банк развития, Европейский инвестиционный банк и Африканский банк развития. Еще одна возможность — создание платформы для региональных механизмов финансирования и региональных банков развития — для совместной работы с Бреттон-Вудскими институтами в целях организации функционирования системы диагностики/предотвращения кризисов ex-ante и их разрешения ex-post.
