Евгений Примаков: «Исламское государство» — реальная опасность
Это сплав различных течений, каждое из которых до поры до времени не представляло собой масштабной опасности. Принято считать, что основой «ИГ» стали суннитские радикалы из иракского «треугольника». К ним присоединились офицеры-баасисты, создавшие после американской оккупации Ирака ряд подпольных организаций. Это усилило боеспособность «Исламского государства», хотя отношения с бывшими баасистами, мировоззрение которых не во всем совпадает с идеологией «ИГ», не определено на будущее.
Отряды «ИГ», состоящие из наиболее оголтелых террористов, окрасивших себя в религиозные цвета, ринулись в Сирию, заняв там лидирующее положение среди оппозиции алавитскому правительству Башара Асада. В Сирии они завербовали себе новых сторонников. Нарастив мускулы, «ИГ» неожиданно для многих перешло в наступление в Ираке, где за считаные дни поставило под свой контроль треть страны.
Вся эта цепь расширений и победоносного шествования «ИГ» во многом стала результатом политики США, совершивших интервенцию в Ирак, да и итогом той политики, которую проводили американские оккупационные власти. Интервенция США окунула Ирак в хаос, полностью разбалансировала ситуацию в этой стране, где начались кровавые столкновения между представителями двух главных направлений в Исламе — шиитами и суннитами. Борьба режима Саддама Хусейна, представлявшего главным образом суннитское меньшинство, с шиитами происходила и до американской оккупации Ирака. Но столкновения между ними, принимавшие подчас жесткие формы, не были основаны на религиозных противоречиях. Во всяком случае не было практически еженедельных взрывов бомб в мечетях, как это происходит в настоящее время. Остроту нынешним кровавым суннитско-шиитским столкновениям в Ираке придала ярко выраженная ставка США на поддержку шиитов при вытеснении суннитов из властных структур. Именно при этом произошел перенос центра тяжести на религиозные противоречия — этот факт трудно опровергнуть апологетам политики США.
Невозможно оправдать и тот факт, что недальновидная, мягко говоря, политика Соединенных Штатов способствовала вооружению тех самых радикалов-террористов, которые затем развернули свое оружие и против США. Казалось бы, при беглом рассмотрении не было криминала в том, что американские оккупационные власти затратили немалые средства на вооружение суннитских племенных отрядов самообороны, стараясь с их помощью вытеснить «Аль-Каиду» из суннитского треугольника. Однако их попросту обманули, пообещав членам этих племенных организаций целый ряд постов в иракской регулярной армии. США, не выходя из русла своей прошиитской позиции в Ираке, согласились с бывшим премьер-министром Малики о нецелесообразности пускать суннитов в офицерский корпус иракской армии.
Еще более негативную роль сыграла всемерная поддержка Вашингтоном сил, ведущих вооруженную борьбу с целью свержения существующего в Сирии режима. Разговоры о том, что США и их союзники вооружали не «ИГ», а другую более умеренную группу — «Сирийскую свободную армию», абсолютно беспочвенны. В условиях беспредельной поддержки оппозиционных сил в Сирии США не могли, да и не хотели создавать буфер между «ИГ» и остальными. Такова уж логика американской позиции: решать свои противоречащие другим странам задачи, не думая о завтрашнем дне. К чему привела такая логика, видно также на примере Афганистана, где США, как известно, поддерживали, помогали террористам из «Аль-Каиды», которые вели борьбу в этой стране против советской армии.
Еще одна немаловажная деталь: разбалансированию обстановки в Ираке, чем воспользовалась «ИГ», способствовала люстрация членов уже не существовавшей после свержения Саддама Хусейна партии «Баас». Вновь формируемые, начиная с нуля, иракская армия и спецслужбы оказались полностью недееспособными, что отчетливо проявилось в дни бегства иракской армии, сдавшей практически все позиции боевикам «ИГ». Кстати, боевики при этом приобрели брошенное армией вооружение — бронетранспортеры, танки, орудия и другие средства ведения войны, тоже в свое время предоставленные Соединенными Штатами и их союзниками.
В чем конкретно проявляется опасность движения «Исламское государство»?
Первое. Заявившее себя в качестве победоносной силы «ИГ» стало магнитом, притягивающим к себе целый ряд экстремистских исламских организаций. Эта группировка превращается в глобальный центр непримиримых исламских радикалов.
Второе. Численность боевиков быстро увеличивается, в том числе за счет присоединения к ним исламских «джихадистов» из стран Ближнего Востока, Северной Африки, Европы, Америки и Австралии. К «ИГ» как к «команде победителей» примкнули многие боевики из «Сирийской свободной армии» и «Джабхат ан-Нусра», связанной с «Аль-Каидой». Это создает опасную перестановку сил, ведущих вооруженные действия против правительства в Дамаске. По данным ЦРУ, за три месяца после того, как «ИГ» заявило о себе, захватив второй по величине в Ираке город Мосул и другие территории, число боевиков «Исламского государства» возросло в 3 раза, перевалив за 30 тысяч.
Третье. Группировка «ИГ», поставив под свой контроль нефтедобывающий и нефтеперерабатывающий район Мосула, стала финансово самообеспечиваемой. Нефть продается турецким, иорданским, сирийским и другим теневым торговцам, которых не останавливают окрики из Вашингтона.
Четвертое. Идеологическая платформа «ИГ» — создание халифата на всех территориях с мусульманским населением — имеет немало сторонников. Однако ряд арабских стран примкнул к государствам, заявившим о готовности противодействовать группировке «ИГ». Так что не все однозначно в арабском мире.
США начали наносить авиационные удары по силам «ИГ» в Ираке. За этим последовали удары и по сирийской территории без участия правительства в Дамаске. Это не только противоречит нормам международного права, но и вызывает опасения, как бы «под шумок» в обход Совета Безопасности ООН не началось «выбомбление» дамасского режима.
В целом ситуация достаточно серьезная, и она несомненно требует сплочения государств, в первую очередь постоянных членов Совета Безопасности ООН, в борьбе с группировкой «ИГ». Никакие разногласия, в том числе по «украинскому вопросу», не должны помешать борьбе с международным терроризмом.
Во вторник США нанесли первые авиаудары по позициям «Исламского государства» в Сирии. Вместе с американцами в операции участвуют их партнеры из пяти арабских стран: Иордании, Саудовской Аравии, Бахрейна, Катара и ОАЭ. Европейцы от миссии в Сирии пока воздерживаются.
Журналистам удалось выяснить, что в миссии участвуют истребители F-22 Raptor и крылатые ракеты, которые запускались с американских боевых кораблей в Персидском заливе и Красном море. В ходе первой фазы операции самолеты ВС США нанесли удары по 20 объектам на севере и востоке Сирии. Первым бомбардировкам подверглись город Ракка и провинция Дейр-эз-Зор.
Министерство иностранных дел Сирии подтвердило, что Вашингтон уведомил постоянного представителя Сирии при ООН о том, что в провинции Ракка будут нанесены удары по позициям боевиков. Однако, как ранее отметил глава МИД Сирии Валид Муаллем, подобные действия не вписываются в рамки международного права. «Необходимо отличать международные усилия, основанные на резолюции Совета Безопасности ООН 2170 по борьбе с терроризмом, представленным такими группировками, как «ИГ», «Джабхат ан-Нусра» и другими террористическими группировками, связанными с «Аль-Каидой», от скрытых намерений США и их союзников», — заявил Муаллем.
Между тем МИД России предупредил, что «инициаторы односторонних силовых сценариев несут всю международно-правовую ответственность за их последствия». «В связи с начатой США при поддержке ряда других стран операцией по нанесению ракетно-бомбовых ударов по позициям террористической группировки «Исламское государство» в Сирии российская сторона напоминает, что подобные действия могут осуществляться исключительно в рамках международного права. Это предполагает не формальное одностороннее «уведомление» об ударах, а наличие четко выраженного согласия правительства Сирии либо принятие соответствующего решения Совета Безопасности ООН. Принципиальная позиция России по данному вопросу была подтверждена президентом В.В. Путиным в ходе телефонного разговора 22 сентября с Генеральным секретарем ООН Пан Ги Муном», — говорится в заявлении российского МИД.
